Елена сидела в душном кабинете нотариуса и смотрела на календарь на стене — двадцатое марта. За окном таял последний снег, с крыш капало, воздух пах сыростью и весной. Рядом сидели её двоюродные братья — Михаил и Константин. Михаил нервно постукивал пальцами по подлокотнику кресла, Константин листал что-то в телефоне.
Бабушку похоронили неделю назад. Елена до сих пор не верила, что её больше нет. Ещё месяц назад они сидели на кухне в бабушкином доме, пили чай с вареньем, и бабушка жаловалась на соседскую кошку, которая повадилась гадить в огороде.
Нотариус, мужчина лет пятидесяти в очках, откашлялся и достал из папки несколько листов.
— Итак, приступим к оглашению завещания Смирновой Клавдии Степановны.
Елена выпрямилась на стуле. Михаил перестал постукивать, Константин убрал телефон.
— Я, Смирнова Клавдия Степановна, — читал нотариус монотонным голосом, — находясь в здравом уме и твёрдой памяти, завещаю всё моё имущество, включая дом, земельный участок и денежные средства на счетах, следующим образом...
Елена сжала сумку на коленях. У бабушки был дом в деревне, старый, но крепкий. Участок большой, шесть соток. И ещё какие-то сбережения — бабушка всю жизнь копила.
— ...завещаю внукам, которые регулярно навещали меня в последние три года, а именно: Елене Владимировне Карповой и Михаилу Сергеевичу Смирнову.
Константин дёрнулся.
— Что? Подождите, а я?
Нотариус поднял глаза от бумаги.
— В завещании указано, что наследство получают только те внуки, которые навещали завещателя. Вы, Константин Сергеевич, в списке не значитесь.
— Это какая-то ошибка! — Константин встал, — я тоже внук! Такой же, как они!
— Константин Сергеевич, прошу вас сесть, — нотариус говорил спокойно, но твёрдо, — завещание составлено юридически грамотно, заверено должным образом. Ваша бабушка имела полное право распорядиться имуществом по своему усмотрению.
— Так я же работал! — Константин размахивал руками, — у меня бизнес, командировки! Я не мог каждую неделю в деревню мотаться!
Михаил посмотрел на брата, потом отвёл взгляд. Елена молчала.
— Я понимаю, — кивнул нотариус, — но факт остаётся фактом. Согласно завещанию, наследниками являются Елена Владимировна и Михаил Сергеевич. Дом и участок делятся между ними пополам. Денежные средства также.
Константин схватил куртку со спинки стула.
— Знаете что? Пошли вы все! Мне этот ваш дом не нужен!
Он выскочил из кабинета, хлопнув дверью. Нотариус вздохнул, снял очки, протер их.
— Такое, к сожалению, случается часто. Люди забывают о родственниках, пока те живы, а потом удивляются.
Елена вышла из нотариальной конторы через полчаса. Михаил курил у подъезда, прислонившись к стене.
— Лен, подожди.
Она остановилась. Михаил затушил сигарету о урну, подошёл ближе.
— Слушай, я тебе хотел сказать... Константин, он не совсем неправ.
Елена нахмурилась.
— В каком смысле?
— Ну, он правда работал много. Времени не было. А мы... мы ближе жили. Тебе в деревню полчаса на машине, мне час. А у него в другом городе бизнес.
— Миш, — Елена достала из сумки ключи от машины, — ты о чём вообще?
— Я о том, что, может, надо было бабушке по-честному всё разделить. На троих.
Елена посмотрела на двоюродного брата. Михаил был старше её на пять лет, всегда казался ей умным, справедливым. А сейчас стоял и оправдывал Константина.
— Миш, бабушка последние три года одна жила. Ты помнишь, как ей тяжело было?
— Помню.
— Кто к ней каждую субботу ездил? Кто огород помогал копать? Кто дрова пилил?
Михаил молчал.
— Ты приезжал раз в месяц, — продолжала Елена, — я не упрекаю, у тебя дети маленькие, работа. Но я приезжала каждую неделю. Каждую, Миш. Даже когда устала, даже когда болела. Потому что она одна была.
— Лен, я понимаю...
— А Константин, — перебила она, — когда последний раз приезжал? Ты помнишь?
Михаил поскрёб затылок.
— Ну... на день рождения бабушки, наверное. В прошлом году.
— Два года назад, — поправила Елена, — он приезжал два года назад. На полчаса. Подарил цветы и уехал. Вот и всё.
— Лен, но он же не специально...
— Миш, знаешь что? — Елена открыла машину, села за руль, — давай не будем об этом. Бабушка решила, как посчитала нужным. Если хочешь отдать свою долю Константину — твоё право.
Она захлопнула дверь, завела двигатель. Михаил постоял, потом махнул рукой и пошёл к своей машине.
Дома Елена сварила себе кофе, села у окна. За стеклом капель барабанила по подоконнику, дождь начался внезапно, по-весеннему резко. Она пила горячий кофе и думала о бабушке.
Клавдия Степановна прожила долгую жизнь — восемьдесят шесть лет. Пережила войну, голод, развал Союза. Похоронила мужа двадцать лет назад, осталась одна в большом доме. Дети предлагали переехать в город, но бабушка отказалась. Говорила, что здесь её корни, что без огорода и куриц она не представляет себя.
Последние три года ей было особенно тяжело. Ноги болели, давление скакало, руки дрожали. Но всё равно хозяйство вела, картошку сажала, яблоки на варенье перерабатывала.
Елена приезжала каждую субботу. Помогала по дому, в огороде, просто сидела рядом, слушала бабушкины истории. Старые, много раз слышанные, но всё равно важные. О том, как она девчонкой войну встретила, как в госпиталь попала, как деда встретила на танцах после Победы.
А Константин... Константин звонил раз в три месяца. Коротко, на бегу. "Бабуль, как дела? Ага, хорошо. Я занят, потом перезвоню". И не перезванивал.
Телефон завибрировал на столе. Константин. Елена посмотрела на экран, не поднимая трубку. Через минуту пришло сообщение: "Лен, давай встретимся. Поговорить надо".
Она положила телефон обратно на стол, допила кофе.
Встретились на следующий день в кафе недалеко от центра. Константин пришёл раньше, сидел у окна, мрачный. Когда Елена подошла к столику, он даже не поздоровался.
— Садись.
Елена села. Официантка подошла, взяла заказ. Пока ждали кофе, молчали. Константин смотрел в окно, Елена разглядывала трещину на столешнице.
— Лен, ты же понимаешь, что это несправедливо? — заговорил Константин наконец.
— Что именно?
— То, что бабушка оставила дом только вам с Михаилом.
— Почему несправедливо? — Елена подняла глаза, — она написала завещание. Имела право.
— Имела, — кивнул Константин, — но это всё равно неправильно. Я тоже внук. Такой же, как вы.
— Костя, когда ты последний раз к бабушке ездил?
Константин поморщился.
— Ну, давно. Работа, понимаешь...
— Два года, — сказала Елена, — два года ты к ней не приезжал. Даже когда она в больнице лежала зимой, ты не приехал.
— Я был в командировке!
— Командировка три месяца длится?
Константин сжал челюсти.
— Лен, ты не понимаешь. У меня бизнес. Я не могу всё бросить и мотаться в деревню каждую неделю, как ты.
— Я не прошу тебя каждую неделю, — Елена откинулась на спинку стула, — но хоть раз в месяц можно было приехать. Хоть позвонить нормально, не на бегу.
Официантка принесла кофе. Константин взял чашку, сделал глоток, поставил обратно.
— Лен, давай по-честному. Ты же понимаешь, что дом стоит денег. Участок большой, в деревне инфраструктура развивается. Там можно хорошо продать.
Елена замерла.
— Ты хочешь продать бабушкин дом?
— Ну а что? — Константин пожал плечами, — всё равно никто там жить не будет. Ты в городе живёшь, Михаил тоже. Зачем дом пустой держать?
— Костя, это бабушкин дом, — голос Елены дрогнул, — там она всю жизнь прожила. Там дед умер. Там всё...
— Там ничего, — перебил Константин, — там старые стены и куча воспоминаний, которые денег не стоят. Лен, давай будем реалистами. Поделим по-честному, на троих, продадим и разойдёмся.
Елена встала.
— Знаешь что, Костя? Иди ты подальше со своим реализмом.
Она схватила сумку, вышла из кафе. На улице снова накрапывал дождь, холодный, мартовский. Елена шла быстро, не оборачиваясь, и только через квартал остановилась, прислонилась к стене здания.
Руки дрожали. Внутри всё кипело — злость, обида, какое-то отчаяние. Бабушка умерла неделю назад. Неделю! А Константин уже хочет продать её дом.
Вечером позвонил Михаил.
— Лен, Константин звонил. Говорит, ты с ним поругалась.
— Не поругалась, — Елена легла на диван, закрыла глаза, — просто послала его.
— Он сказал, что предлагал поделить наследство на троих.
— Ага. И продать дом.
Михаил помолчал.
— Ну, Лен... он не совсем неправ. Дом и правда никому не нужен. Ты там жить будешь?
— Не знаю, — Елена открыла глаза, посмотрела в потолок, — но продавать не буду. Миш, это же бабушкин дом.
— Я понимаю. Но, может, правда стоит подумать? Мне деньги сейчас очень нужны, младшему лечение зубов оплачивать, у старшего школа платная...
— Миш, если тебе деньги нужны, я могу выкупить твою долю, — Елена села, — сколько там по оценке выходит?
— Ну, дом и участок... миллиона полтора, наверное. Моя половина — семьсот пятьдесят тысяч.
— Хорошо. Я возьму кредит, выкуплю у тебя. Договорились?
Михаил вздохнул.
— Лен, ты уверена?
— Уверена.
— Ладно. Тогда давай так и сделаем.
Через месяц Елена стала единственной хозяйкой бабушкиного дома. Михаил подписал все бумаги, получил деньги. Константин пытался ещё раз поговорить, но Елена не ответила на его звонки.
В первое воскресенье мая она поехала в деревню. Дом встретил её тишиной и запахом старого дерева. Елена прошла по комнатам, останавливаясь у каждой мелочи. Вот бабушкино кресло у окна, где она вязала по вечерам. Вот шкаф с посудой, которую берегли для праздников. Вот фотографии на стене — дед в военной форме, бабушка молодая, красивая.
Елена села на кухне, на тот самый стул, где всегда сидела бабушка. За окном щебетали птицы, распускались яблони. Скоро лето, надо будет приезжать, ухаживать за огородом. Может, даже остаться тут на всё лето, с детьми.
Телефон завибрировал. Константин опять. Елена посмотрела на экран, потом просто выключила звук.
Бабушка оставила дом тем, кто её любил. Кто был рядом. Кто помнил её не только когда речь заходила о наследстве.
И это было справедливо.
Елена встала, открыла окно. Ветер принёс запах свежей травы и яблоневого цвета. В доме стало светлее, просторнее. Где-то за деревьями кукушка отсчитывала кому-то годы.
А Елена подумала, что, может быть, и правда останется тут на лето. Одна. С воспоминаниями и с этой тишиной, которая больше не казалась пугающей.
❤️❤️❤️
Благодарю, что дочитали❤️
Если история тронула — не проходите мимо, поддержите канал лайком, подпиской и комментариями❤️
Рекомендую прочесть: