Анна поставила сумку на пол и с облегчением вздохнула — наконец-то дома. Две недели командировки в Новосибирск выжали из неё все соки. Бесконечные совещания, презентации, переговоры... Хотелось просто упасть и не двигаться ближайшие сутки. Но что-то в квартире было не так, и она не могла понять, что именно. Воздух? Запах?
Она принюхалась. Точно, запах! Знакомый, домашний, но не тот, что обычно бывает в их квартире. Пахло пирогами. Свежими, только что из духовки. И ещё чем-то сладким, ванильным.
— Дима? — позвала она мужа, снимая пальто. — Ты дома?
— Аня! Ты уже приехала! — Дмитрий выскочил из кухни с полотенцем в руках. — А мы тебя только к вечеру ждали.
Анна улыбнулась, глядя на мужа. Соскучилась невероятно. Но что-то в его поведении настораживало. Какая-то суетливость, неестественность.
— Рейс перенесли, и я решила не предупреждать, — сказала она, подходя ближе. — Сюрприз хотела сделать. Ты что, готовишь?
— Да не то чтобы, — Дмитрий замялся, теребя полотенце. — Слушай, у меня тоже для тебя сюрприз. Только не знаю, понравится ли.
Анна напряглась. Что ещё за сюрприз? И почему он может не понравиться?
— Что случилось, Дим? — спросила она, заглядывая ему в глаза.
— Да ничего не случилось, просто... — Дмитрий не успел договорить, как из кухни послышался знакомый голос.
— Дима, пирог уже можно доставать? А то корочка подгорит!
Анна застыла. Этот голос она ни с чем бы не спутала. Галина Петровна, её тёща.
— Мама приехала? — тихо спросила Анна, уже зная ответ. — Когда?
— Три дня назад, — Дмитрий виновато улыбнулся. — Она позвонила, сказала, что соскучилась, что у неё отпуск... Я не смог отказать.
— Диимааа! — снова раздалось из кухни. — Ты где застрял?
— Иду, мам! — крикнул Дмитрий и, понизив голос, быстро сказал Анне. — Давай сделаем вид, что ты рада её видеть, а?
— Я и рада, — Анна натянуто улыбнулась. — Просто... не ожидала.
Она глубоко вдохнула и вошла на кухню. Галина Петровна стояла у плиты в фартуке Анны, колдуя над сковородкой. На столе возвышался внушительных размеров пирог, исходящий ароматным паром.
— Здравствуйте, Галина Петровна, — сказала Анна, стараясь, чтобы голос звучал приветливо. — Какой сюрприз!
Тёща обернулась, и на её лице отразилась целая гамма эмоций — от удивления до лёгкого неудовольствия.
— Анечка! — воскликнула она наконец с деланной радостью. — А мы тебя только вечером ждали!
— Так получилось, — Анна пожала плечами. — Рейс перенесли.
— Ну, тогда к столу! — Галина Петровна всплеснула руками. — Я как раз блинчики дожариваю, Димины любимые, с мясом. И пирог яблочный уже готов. Дима сказал, что ты на диете, но я подумала, для встречи можно и нарушить, да?
Анна бросила быстрый взгляд на мужа. Никакой диеты не было и в помине. Просто Дмитрий знал, что она не любит сладкое, особенно пироги, и придумал эту отговорку для матери.
— Конечно, — согласилась Анна, снова натягивая улыбку. — Сейчас только переоденусь с дороги.
В спальне она переводила дух, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Не то чтобы она не любила свою тёщу. Галина Петровна была женщиной энергичной, деятельной, искренне любящей своего сына. Но было в ней что-то... подавляющее. Она всегда знала, как лучше, что правильнее, и не стеснялась говорить об этом. А ещё она считала, что никто не может заботиться о её сыне лучше, чем она сама.
Анна открыла шкаф и замерла. Её вещи были аккуратно сложены стопочками — не так, как она обычно раскладывала. На полках появился идеальный порядок, какого там отродясь не водилось. И пахло лавандой — тем самым саше, которое Галина Петровна всегда клала в шкафы.
— Она перебрала мои вещи, — пробормотала Анна, чувствуя, как внутри закипает раздражение. — Мои. Личные. Вещи.
Переодевшись в домашнее, Анна вернулась на кухню. Стол уже был накрыт, и вся семья ждала только её. Дмитрий выглядел несколько смущённым, а Галина Петровна сияла.
— Садись, Анечка, — сказала тёща, указывая на стул. — Всё остынет.
Анна села, оглядывая стол. Чего там только не было! Блинчики с мясом, запеканка, салат «Оливье», селёдка под шубой, пирог... Все любимые блюда Дмитрия. Которые Анна, к слову, тоже умела готовить, просто делала это не так часто — у них с мужем был уговор готовить по очереди, да и работа отнимала много времени.
— Вы столько всего наготовили, — сказала Анна. — Зачем так много?
— Ой, да что ты, — отмахнулась Галина Петровна. — Это ещё мало. Вот раньше я Димочке больше готовила. А он всё съедал, такой был худенький, но аппетит отличный. Правда, сыночек?
Дмитрий неловко кивнул, избегая взгляда жены.
— Да, мама вкусно готовит, — сказал он, накладывая себе салат. — Но ты тоже отлично готовишь, Ань.
— Конечно-конечно, — поспешно согласилась Галина Петровна. — Я же не говорю, что Анечка плохо готовит. Просто она занятая, современная женщина. А я на пенсии, могу себе позволить целый день у плиты стоять.
Анна молча жевала блинчик. Он был, без сомнения, очень вкусным. И это почему-то ещё больше раздражало.
— А как давно вы приехали, Галина Петровна? — спросила она, стараясь сменить тему.
— Да вот, три дня назад, — тёща промокнула губы салфеткой. — Звоню Диме, а он говорит — один дома скучает, жена в командировке. Ну, я и решила приехать, побаловать сыночка домашней едой. А то вы всё по кафе да по ресторанам.
— Мы не так уж часто ходим по ресторанам, — мягко возразила Анна. — Я довольно часто готовлю.
— Да-да, конечно, — Галина Петровна закивала с таким видом, будто соглашалась с маленьким ребёнком. — Просто Дима так похудел, я испугалась. Думаю — кто ж его кормить будет, пока Анечки нет?
— Мам, я не похудел, — вмешался Дмитрий. — У меня вес стабильный уже года три.
— Ну как же, — возразила тёща. — Я же вижу, рубашки на тебе висят. Вот эта синяя, которую я тебе на прошлый день рождения подарила, совсем мешком сидит.
— Может, потому что она на размер больше, чем нужно? — тихо предположила Анна.
— Что? — Галина Петровна наклонилась ближе, хотя прекрасно расслышала.
— Ничего, — Анна покачала головой. — Просто Дима правда не худел, я бы заметила.
— Ну, может, маме со стороны виднее, — примирительно сказал Дмитрий, и Анна бросила на него быстрый взгляд. Он что, принимает сторону матери?
— А ещё я квартиру прибрала, — с гордостью сообщила Галина Петровна, накладывая Дмитрию добавки селёдки под шубой. — А то у вас такой беспорядок был. В шкафах всё вперемешку, на кухне посуда не на своих местах. Ты не обижаешься, Анечка? Я ж как лучше хотела.
Анна крепче сжала вилку, чувствуя, как внутри всё кипит.
— Нет-нет, что вы, — выдавила она. — Спасибо за заботу.
— Вот и чудно! — тёща просияла. — А я ещё и шторы постирала, и бельё перегладила. Всё Димино, носки, рубашки. У тебя же всё равно времени на это нет, правда?
Это было уже слишком. Анна отложила вилку, чувствуя, что если сейчас не выйдет, то скажет что-нибудь такое, о чём потом пожалеет.
— Извините, — сказала она, вставая. — Я очень устала с дороги. Пойду прилягу.
— Конечно-конечно, — закивала Галина Петровна. — Отдыхай, а мы с Димой тут посидим, поговорим. Я ему еще котлеток нажарю на ужин, он их с детства любит.
Анна вышла из кухни, чувствуя, как дрожат руки от сдерживаемой злости. Не на тёщу даже — в конце концов, та действовала из лучших побуждений, пусть и бестактно. А на мужа, который не только позволил матери хозяйничать в их доме, но ещё и явно наслаждался ситуацией.
В спальне она упала на кровать и уткнулась лицом в подушку. Подушка пахла лавандой — проклятыми саше Галины Петровны. Анна со стоном перевернулась на спину. Что делать? Устроить скандал? Но какой в этом смысл? Тёща уедет, а осадок останется. Промолчать? Но тогда это может повторяться снова и снова.
Дверь тихонько скрипнула — Дмитрий заглянул в спальню.
— Ань, ты как? — спросил он осторожно. — Обиделась?
Анна села на кровати, глядя на мужа.
— А как ты думаешь? — спросила она тихо. — Я возвращаюсь домой после двух недель командировки, а тут твоя мать, которая перетряхнула все мои вещи, навела свои порядки и теперь с гордостью рассказывает, какая я плохая хозяйка, раз не могу нормально приготовить и прибраться. И ты это всё позволяешь.
Дмитрий вздохнул и сел рядом.
— Она не это имела в виду, Ань. Просто мама так проявляет заботу. Она не хотела тебя обидеть.
— Да неужели? — Анна горько усмехнулась. — А по-моему, она очень даже хотела показать, какая она замечательная мать и хозяйка, в отличие от твоей никудышной жены. И это не в первый раз, Дим. Помнишь, как она «случайно» испортила мой любимый свитер при стирке? Или как выкинула те синие шторы, которые я так долго выбирала, потому что они «не подходили к интерьеру»?
Дмитрий выглядел растерянным.
— Ань, ты преувеличиваешь. Мама просто... ну, она привыкла всем руководить. И заботиться обо мне. Ей трудно смириться с тем, что я вырос и у меня теперь другая женщина главная.
— Вот именно, — Анна кивнула. — И вместо того, чтобы мягко, но твёрдо объяснить ей это, ты позволяешь ей вести себя так, будто ты всё ещё её маленький мальчик, а я — так, временная фигура в твоей жизни, с которой можно не считаться.
— Это несправедливо, — Дмитрий нахмурился. — Я не так отношусь к тебе, и ты это знаешь.
— Знаю, — согласилась Анна. — Но, похоже, твоя мать этого не знает. И ты ничего не делаешь, чтобы это изменить.