Официальных названий у него нет. В сводках он прошёл сухой строкой: «части вели бои в районе…, противник понёс потери, позиции удержаны». Но для тех, кто был там, это не просто очередной эпизод СВО, а бой, после которого штабам пришлось переучиваться буквально “на ходу”.
Колонны, плотные порядки, привычная схема «артподготовка — продвижение — закрепление» — всё это в один день столкнулось с новой реальностью: тотальным наблюдением с воздуха и точными ударами дронов и артиллерии.
Именно этот бой, о котором редко говорят вслух, стал поворотной точкой, после которой российская армия начала активно менять тактику, структуру подразделений и даже образ мышления командира на передовой.
🛰️ Старая схема против новой войны
Всё начиналось по классике. В район должны были выйти свежие подразделения, подтянуть боеприпасы и технику. Марш — колонной, с охранением, с разведкой по уставу. Дорога знакомая, район уже считался относительно «отработанным».
Казалось, что противник выбит, а остатки сил будут лишь мешать, но не реально срывать движение. Оценка угроз строилась по лекалам прошлых кампаний: минно-взрывные заграждения, единичные снайперы, РПГ, возможные засадные группы.
То, что противник фактически «видит» колонну с момента выхода из исходного района, стало ясно слишком поздно. Дроны-разведчики противника «повисли» над маршрутом, как невидимая сеть, передавая координаты в режиме реального времени. Удары пошли не по передовой машине и замыкающей — как учили старые наставления, — а по наиболее важным целям: ремонтно-эвакуационным, командирским, машинам связи и боеприпасам.
📌 Уже в первые месяцы СВО стало очевидно, что привычное движение крупными колоннами без постоянного прикрытия БПЛА и РЭБ превращает технику в удобную цель.
👁️Дроны, артиллерия и “огневой конвейер”
Главный шок для участников того боя был не в самих потерях, а в том, насколько быстро и точно противник реагировал на любое движение. Машина ушла с дороги в поле — через пару минут рядом ложатся мины. Попытались развернуть технику и уйти в сторону — корректировка прилётов буквально по шагам.
Картинка для тех, кто был внизу, выглядела хаотичной. Но если посмотреть сверху, с точки зрения оператора БПЛА противника, это был настоящий «огневой конвейер»:
дрон обнаруживает цель → передаёт координаты → артиллерия или РСЗО отрабатывают → дрон фиксирует результат и ищет следующую цель.
Попытки вести бой «по-старому» — выставлять цепи, плотные боевые порядки, задерживаться в одном районе — приводили лишь к тому, что каждое лишнее скопление людей и техники тут же попадало под удар.
🎯 Именно в таких боях стало ясно, что БПЛА превратились не в «дополнительный глаз», а в полноценный элемент системы огня, без которого современная война уже не ведётся.
🧠Тактика меняется на марше
После этого боя разбор шёл жёсткий. Карты, схемы, видеозаписи с собственных и трофейных дронов — командиры по шагам разбирали, где именно старая школа дала сбой. Вывод был прост и неприятен: нельзя воевать, как в прошлом десятилетии, имея над головой десятки чужих коптеров и FPV-дронов.
Начались изменения, которые сейчас уже воспринимаются как норма:
- переход от крупных колонн к раздробленным маршевым группам,
- строгие ограничения на скопления техники и личного состава,
- обязательное постоянное дежурство своих БПЛА над маршрутом и флангами,
- введение в каждое подразделение своих операторов дронов,
- активное использование дымов, маскировочных сетей, ложных целей.
Тактика «прошли, заняли, ждём приказ» уступила место подходу: «двинулись — перебежками, развернулись — рассосались, закрепились — сразу маскируемся и смотрим воздух».
📡 Именно после первых тяжёлых эпизодов СВО беспилотные группы, расчёты РЭБ и маскировочные подразделения стали не “дополнением”, а обязательной частью боевого порядка.
🛡️Малые группы, связка “пехота + дрон + артиллерия”
На основе таких боёв постепенно родилась новая тактика, которую сейчас всё чаще можно увидеть в сводках и разборах. Вместо того, чтобы бросать вперёд большие массы пехоты и техники, упор делается на малые штурмовые группы, работающие под «зонтиком» своих БПЛА.
Передвижение — короткими рывками, с постоянной разведкой с воздуха. Любая подозрительная точка сначала проверяется дроном, а уже потом принимается решение — заходить, обходить или вызывать артиллерию. Техника не стоит в одном месте, позиции регулярно меняются, работа идёт от укрытия к укрытию.
В результате роль командира взвода и роты выросла в разы: от него теперь требуют не только исполнения приказа, но и умения думать как оператор дронов и артиллерийский наводчик, мгновенно использовать любую возможность для удара и уклонения.
🧩 Связка «БПЛА-разведчик + штурмовая группа + артиллерия» стала основой множества успешных операций, вытеснив лобовые атаки крупными силами.
✅Бой, после которого “всё по-старому” стало опасно
Тот бой, который в отчётах обозначен лишь несколькими строками, на самом деле стал границей между двумя эпохами. До него многие ещё надеялись, что война останется привычной: окопы, артиллерийские дуэли, штурмы по шаблону. После него стало ясно:
- кто не контролирует воздух БПЛА — проигрывает,
- кто собирает людей и технику в «кучу» — подводит их под удар,
- кто не умеет мгновенно рассредотачиваться и маскироваться — становится лёгкой добычей.
Российская армия начала перестраиваться прямо в ходе боевых действий: менялась организация подразделений, насыщенность дронами, подход к подготовке личного состава. И во многом это стало следствием тех самых тяжёлых, нервных боёв, о которых публично почти не говорят, но которые тихо переписали учебники.