Анекдот для поднятия настроения:
Новый русский хвастается перед другом:
— Гляди, какую тачку отхватил! Последняя модель, шесть литров, полный фарш!
— А что за эмблема такая странная?
— А, это я в автосалоне попросил за дополнительную плату вместо стандартного значка прикрутить шильдик от «Запорожца».
— Зачем???
— Ну как зачем? Чтобы не угнали!»
«Раньше было хуже» или как нас убеждают в том, что прошлое было гнилым
Ох уж эти сказки про советский автопром! Сейчас откроешь интернет и чего только не начитаешься. «Жигули» — консервная банка. «Волга» — неповоротливая баржа. А «Москвич» ну, про него вообще говорят, что он начинал ржаветь ещё на конвейере, а к первому владельцу приезжал уже со сквозными дырами в порогах.
Слушаешь всё это и диву даёшься. Как будто не было у нас миллионов мужиков, которые на этих самых «Москвичах» и «Жигулях» исколесили всю страну, ездили на юг, возили с дачи мешки картошки и не тужили.
Современной молодёжи это сложно понять. Им покажи какой-нибудь «Солярис» в базовой комплектации — они уже нос воротят. А мы-то помним, что своя машина, любая, пусть даже старенький «Запорожец», — это была не просто железяка. Это была свобода! Это был статус! Это был член семьи, которого холили и лелеяли.
И вся эта история о том, что советские машины были одноразовым хламом, меня всегда, если честно, бесила. Потому что я-то помню другое. И недавно получил самое прямое, железобетонное (а точнее, стальное) доказательство.
Сокровище в дедовском гараже
Достался мне по наследству от деда гараж. Обычный такой, кирпичный, в старом кооперативе. Дед им уже лет двадцать, если не больше, не пользовался. Я всё собирался его разобрать, хлам вывезти, да руки не доходили. А тут прижало — надо было летнюю резину куда-то пристроить.
Приехал, открыл заржавевший замок, скрипнул воротами... и обомлел. В нос ударил тот самый, незабываемый запах — смесь бензина, солидола и чего-то еще, неуловимо родного. А в глубине гаража, под толстенным слоем пыли и старым брезентом, стоял ОН. «Москвич-412». Ярко-синий, как небо в мае. Дедовский.
Я на него в детстве только издали смотрел. Дед на нём, как на парадном коне, только по выходным на дачу выезжал. А тут он стоит, забытый всеми, грустный. Колеса спущены, хром потускнел. Ну, думаю, всё. Сгнил, наверное, дотла. Сейчас ткну пальцем — а там дыра.
Смахнул пыль с крыла... и аж присвистнул. Металл! Холодный, твердый, живой. Постучал костяшкой — гулкий, благородный звук. Полез вниз, с фонариком. Пороги, днище, лонжероны... Ребята, я клянусь, я на своей трёхлетней иномарке больше «рыжиков» нашёл, чем на этом «Москвиче», который простоял в сыром гараже четверть века!
"С пол-оборота, Карл!"
И тут меня взяла какая-то пацанская дурь. А что, если?..
Нашёл в багажнике старый аккумулятор, который умер еще при Ельцине. Притащил свой, свежий. Накинул клеммы. Накачал колеса дедовским еще насосом — тот, кстати, работает как часы. Проверил масло — на щупе густая, темная, но вполне себе жидкость. Бензина в баке, естественно, ноль. Сгонял на заправку с канистрой, плеснул литров пять.
Сел за руль. Ключ в замок зажигания... поворот... и ничего. Только щелчок втягивающего. Ну, думаю, всё, сказки не будет. А потом вспомнил дедовскую науку. Вытащил подсос. Пару раз качнул педалью газа. И ещё раз повернул ключ.
Стартер натужно крякнул раз, другой... и вдруг гараж наполнился рёвом! Басовитым, злым, настоящим! Двигатель чихнул, выпустил сизый дымок и... заработал! Ровно, как швейцарские часы! Я сидел и не верил своим ушам. Он завелся. С ПОЛ-ОБОРОТА! Машина, которую не заводили больше двадцати лет!
Выкатил я его на свет божий, протёр тряпкой. И знаете, что я вам скажу? Да, где-то сколы, где-то царапины. Но ни одной сквозной дыры. Никакой ржавчины. Металл толстый, добротный. Советский.
Так что же с ним «не так»?
Вечером сидел, пил чай и думал. Почему так? Почему современные навороченные тачки через 5–7 лет начинают цвести, как майский луг, а этот «динозавр» как новенький? И понял.
С точки зрения современного маркетинга, с ним было «не так» во всём.
Его проектировали не «запрограммированные на устаревание» люди, которым нужно, чтобы ты через три года побежал за новой машиной. Его делали инженеры. Их задачей было сделать его надежным. Чтобы он служил долго. Металл? Толще! Антикор? Гуще! Конструкция? Проще, чтобы любой мужик с руками мог его перебрать в гараже.
Ну и, конечно, отношение. Дед не просто эксплуатировал его. Он его любил. После каждой поездки — мойка. Перед зимой — полная обработка пушечным салом, разогретым на плитке. Все полости, все скрытые уголки. Машина буквально консервировалась.
Мой сосед, дядя Витя, старый механик, пришёл посмотреть на это чудо. Походил вокруг, поцокал языком и выдал:
— А чему ты удивляешься? Тогда делали железо, а не фольгу. И у мужиков были руки, а не кредитки. Эта машина сделана не для того, чтобы на ней ездить в сервис, а для того, чтобы она тебя возила. И если ты будешь относиться к ней с душой, она тебе сто лет верой и правдой прослужит.