К концу Средневековья желтый цвет стал ассоциироваться с растущим числом негативных качеств. Анализ средневековых таблиц соответствий, где цвета связывались с различными понятиями (планетами, металлами, добродетелями и пороками), показывает, что колонка пороков для желтого была особенно обширной. В отличие от других цветов, имеющих как положительные, так и отрицательные стороны, желтый, за исключением ассоциации с золотом, воспринимался исключительно негативно. Первым и наиболее значимым пороком, связанным с желтым, была зависть. Когда в XIII веке сформировался список семи смертных грехов, зависти был присвоен именно желтый цвет. К нему впоследствии добавились и другие негативные качества, такие как ревность, ложь, лицемерие, трусость, обман, бесчестие и даже предательство. Таким образом, желтый стал символом ненадежности, двуличия и обмана, что резко контрастирует с его восприятием в античности и стало устойчивой негативной ассоциацией вплоть до наших дней.
Анализ химического состава красителей не дает убедительных ответов на этот вопрос, по крайней мере, в отношении Средневековья. В отличие от зеленого, который часто подводил своих пользователей из-за своей химической нестабильности как в живописи, так и в текстильном окрашивании, желтый цвет не имел подобной репутации. Средневековый зеленый, будучи химически неустойчивым, ассоциировался с изменчивостью: молодостью, любовью, удачей и надеждой.
С желтым цветом ситуация была иной. Хотя некоторые желтые пигменты были менее стойкими, чем другие, в интересующий нас период желтый еще не считался цветом, который мог бы предать художника (эта тенденция проявится позже). Поэтому нам следует искать объяснение в других областях, например, в языке. История слов, включая каламбуры, метафоры, звуковые совпадения и различные аналогии, часто помогает историкам понять происхождение верований, суеверий, а также символов и эмблем.
Применимо ли это к нашему случаю? Можем ли мы проследить связь желтого с завистью и предательством до языковых явлений?
Одним из возможных объяснений является омонимия между латинским словом "fel" (означающим желчь или животный яд, а также человеческую желчь, что напрямую связано с желтым цветом) и народным словом "fel" (в винительном падеже "фелон"). Последнее является старофранцузским термином, обозначающим вассала, восставшего против своего господина. Это сильное слово германского происхождения (от франкского "fillo" – злой, лживый) и играло важную роль в юридической лексике феодального периода. Со временем его значение расширилось: исчезла привязка к субъективному случаю, и "фелон" в среднефранцузском языке стал обозначать предателя любого рода.
Таким образом, фонетическое сходство между "fel" и "felon" может объяснить переход желтого цвета, естественного цвета желчи, к символу предательства и измены. Этому способствовало и то, что в средневековой латыни слово "fel" иногда использовалось метафорически для обозначения гнева или злобы.
Хотя это лишь предположения, тесная связь между звучанием и смыслом латыни и народных языков, вероятно, объясняет, почему желтый цвет, ассоциирующийся с желчью, стал символом предательства и лжи. Медицина того времени связывала избыток желчи с холерическим темпераментом, а богословие считало гнев, один из смертных грехов, источником множества пороков, таких как насилие, двуличие и обман. Все это прочно закрепилось за желтым цветом как в символическом, так и в реальном мире. Рассмотрим яркие примеры этой связи.
Символика желтого цвета в произведении "Роман о Ренаре"
Первый пример взят из "Романа о Ренаре", богатого источника символики животных и цветов. В эпизоде, датируемом примерно 1180 годом, лис Ренар, стремясь обмануть врагов и избежать суда короля Льва, попадает в чан с желтой краской. Разгневанный красильщик угрожает ему, но Ренар выдает себя за такого же мастера и предлагает новую технику окрашивания. Заинтригованный красильщик помогает ему выбраться. Освободившись, Ренар признается, что он не красильщик, а лишь воспользовался его краской, которая "превратила его из красного в ярко-желтый", сделав неузнаваемым.
В своем новом, желтом облике Ренар продолжает свои проделки. Он выдает себя за менестреля, крадет музыкальный инструмент и возвращается домой, где его жена готовится к свадьбе с другим. Ренар, все еще неузнанный, предлагает сыграть на свадьбе, что позволяет ему обмануть всех, сорвать церемонию и отомстить своему сопернику.
Современные исследователи пытались найти глубокий смысл в использовании желтого цвета в эпизоде, где Ренарт выступает в роли красильщика и менестреля. Однако их интерпретации, связывающие этот цвет с далекими восточными традициями (например, индийской "Панчатантрой") или с английской геральдикой, представляются излишне сложными. На самом деле, желтый цвет был выбран для того, чтобы подчеркнуть обманчивую природу и двуличие лисы. Это подтверждается и тем, что в шестой части "Романа" (около 1190-95 гг.) Ренарт сражается с Енгрином, имея желтый щит, в то время как волк носит красный. Этот поединок символизирует противостояние насилия (красный щит Енгрина) и обмана (желтый щит Ренарта). В средневековой литературе желтый цвет, особенно его яркие оттенки, часто ассоциировался с ложью, обманом и лицемерием – качествами, присущими Ренарту, и особенно ярко проявившимися в его притворстве красильщиком. Ведь каждый красильщик может быть обманщиком, но ложный красильщик – это уже двойное предательство, усиленное природной хитростью лисы.
Желтый цвет как клеймо
Обман и предательство разделяет тонкая грань, особенно когда речь идет о символике. В средневековых рыцарских романах и хрониках предатели часто изображались в желтом цвете – будь то одежда или герб. Например, Ганелон, предатель из переложения "Песни о Роланде", носил желтый цвет. Иногда связь была более завуалированной, как в случае с Генрихом Вюртембергским, который, чувствуя себя преданным, явился к герцогу Карлу Смелому в сопровождении свиты, одетой в желтое. Эта ассоциация желтого с предательством укрепилась благодаря практике окрашивания домов изменников, еретиков и совершивших преступления против власти в желтый цвет. Самый известный пример – Карл III, герцог Бурбонский, чей парижский особняк был выкрашен в желтый после его бегства из Франции и перехода на сторону врага. Хотя позже он отомстил, пленив Франциска I, его собственная судьба закончилась трагически.
В 1572 году парижский особняк адмирала Гаспара де Колиньи разделил трагическую участь своего владельца. Во время Варфоломеевской ночи, 24 августа 1572 года, адмирал был убит в своей спальне. Его тело подвергли жестоким пыткам, осквернили, а затем выставили на всеобщее обозрение, подвесив на виселице. Но и после смерти Колиньи не оставили в покое: его посмертно судили, обвинив в государственной измене и предательстве. Все его имущество конфисковали, а двери и окна его дома на улице Бетизи, недалеко от Лувра, выкрасили в желтый цвет, чтобы публично заклеймить его как преступника.
Эта практика публичного позора и осквернения была хорошо известна в то время. Она зародилась в Италии в конце XIII века и распространилась по южной Германии и соседним регионам. Сначала позорили герб виновного, выставляя его на всеобщее обозрение. Затем на стенах его дома изображали его самого в унизительных позах. Наконец, дом красили в желтый цвет, изначально предназначавшийся для фальшивомонетчиков и поддельщиков. Постепенно эта практика распространилась на еретиков, рецидивистов и тех, кто совершил преступления против правителя или общественного порядка. К 1500 году эта практика была широко распространена в Европе.
Таким образом, желтый цвет, ранее ассоциировавшийся с ложью и обманом, стал символом ереси, предательства и позора.