Рассказал мне эту историю геолог Мельников, с которым я познакомился в поезде «Воркута — Москва». Он был мужик обстоятельный, серьёзный, трезвый, без лишних фантазий. С такой работой романтиков там не держат.
Но вот что он поведал.
Была у них в 90-х экспедиция под Ямалом. Декабрь, мороз — под шестьдесят. Тундра такая бесконечная, что даже мысли начинают кружить, как рой комаров летом.
Они ставили палаточный лагерь на ночёвку, когда технарь Витька нашёл три следа — огромных, вытянутых, каждый сантиметров сорок, будто кто-то в валенках-лопатах ходил.
Но самое странное — следы были тёплые. От них пар шёл.
— Да ну, — сказал Мельников, — может, какая зверюга.
— А зверюги такие следы оставляют? — спросил Витька и пальцем в снег ткнул: снег тает, как на печке.
Следы шли откуда-то из тундры и уходили прямо к их палаткам.
Заканчивались перед центральной палаткой — и там, на снегу, лежал красный шарик. Новый. Глянцевый. Как будто только что кто-то из коробки его достал.
Мельников поднял — а он тёплый, будто у печки грелся.
Ночью они услышали шаги вокруг лагеря. Не звериные — тяжёлые, человеческие, ровные. Но у палаток никто не появлялся.
Утром Мельников вышел — следов не было. Ни старых, ни новых. Только шарик валялся в снегу и всё ещё был тёплым.
Геологи шутили, что это «тундровый Дед Мороз», но Мельников потом услышал от ненцев:
— Это Хозяин Зимних Просторов. Он приходит туда, где люди слишком долго в его тишине стоят. Иногда — подарки приносит. Иногда — забирает.
Мельников шарик домой привёз. Говорит, дети играют, а он никогда не остывает, хоть в морозилку клади.
