Её пальцы впились в его рукав с такой силой, что костяшки побелели.
— Мам, я смертельно устал, — Дмитрий попытался пройти в комнату, но она преградила ему путь, встав в дверном проёме. — Давай завтра, я умоляю. У меня голова раскалывается.
— Это не может ждать до завтра! — её голос зазвенел, став пронзительным и нервным. — Твоя Света сегодня опять до восьми где-то шлялась! Работа, говорит! А я тебе одно скажу – работа - отговорка, до темноты нормальные люди не работают!
— Мам, прекрати, — он попытался мягко отстранить её, но она не сдвинулась с места, её глаза горели странным, лихорадочным блеском.
— А ты не замечал? — продолжала она, понизив голос до сокрушающего шёпота. — Как она с тем твоим приятелем, Серёгой, на кухне шепчется? У них свои секреты, что ли? В прошлую субботу я сама видела, как он её за локоть трогал! По-хозяйски так!
— Они работают над одним проектом! — взорвался Дмитрий, чувствуя, как терпение его лопается. — Хватит уже эти сплетни разносить! Ты слышишь себя?
— Сплетни? — фыркнула Анна Петровна, и на её лице появилась кривая, недобрая улыбка. — А это что, по-твоему, сплетни? — она с торжеством достала из кармана халата смятый листок и трясла им перед его лицом, как знаменем. — Нашла в её сумочке, когда убиралась! Убиралась, чтобы тебе было чисто! Записка! «До скорой встречи»! И сердечко нарисовано! Это она тебе, что ли, такие сердечки рисует?
Дмитрий побледнел и выхватил бумажку. Его руки дрожали.
— Мама! — его голос сорвался на крик. — Ты рылась в её вещах?! Это записка от её семилетней племянницы, она мне всё уже рассказала! Катя рисовала, они в зоопарк собирались!
— Ну конечно, рассказала! — истерично рассмеялась свекровь, и смех её был похож на скрежет. — А ты всему веришь, как последний дурачок! Проверь её телефон, пока она в душе! Уверена, там полно таких «племянников»! Проверь, если ты мне не веришь!
— Да заткнись ты! — внезапно рявкнул Дмитрий так, что стёкла в прихожей задребезжали. В квартире повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь его тяжёлым дыханием. — Просто заткнись. Я не позволю тебе разрушить мой брак. Я не позволю тебе вбивать в мою голову эту дрянь. Хватит.
Он развернулся и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Анна Петровна осталась стоять одна посреди прихожей, всё ещё сжимая в руке фантик от конфеты, который она с такой тщательностью подготовила, чтобы выдать за «вещественное доказательство». Её победа обернулась оглушительным поражением, и от этой мысли по её лицу медленно поползли первые горькие слёзы.
