Звонок от сестры застал Ларису в супермаркете, у полки с макаронами.
— Ты сейчас где? — голос Зои звучал напряжённо.
— В «Пятёрочке». А что?
— Приезжай ко мне. Прямо сейчас. Это важно.
— Зоя, ты меня пугаешь. Что случилось?
— Не по телефону. Приезжай.
Лариса бросила корзину с продуктами прямо у кассы и выбежала на парковку. Всю дорогу до сестры — минут пятнадцать по зимним улицам — она перебирала варианты. Мама? Нет, с мамой они созванивались утром. Племянник? Господи, только не это.
Зоя открыла дверь сразу, будто стояла в прихожей и ждала.
— Проходи. Чай будешь?
— Какой чай? Говори уже!
Сестра провела её на кухню, усадила за стол. Помолчала, глядя в окно. Потом достала телефон и положила перед Ларисой.
— Посмотри. Мне Светка переслала. Она вчера в ресторане была, на дне рождения коллеги.
На экране — фотография. Полумрак ресторана, столик в углу. Мужчина и женщина. Он держит её за руку, она смеётся, запрокинув голову. Лица мужчины почти не видно, но Лариса узнала бы этот затылок, эти плечи, эту манеру сидеть, чуть откинувшись на спинку стула, из тысячи.
Виктор. Её муж.
— Светка не знала, что это твой, — тихо сказала Зоя. — Просто фоткала подругу за соседним столиком, а эти попали в кадр. А потом пригляделась и...
Лариса молчала. Смотрела на фотографию и не могла оторваться. Женщина была молодая, лет тридцать, не больше. Светлые волосы, яркая помада, открытое платье.
— Кто это? — спросила она наконец. Голос прозвучал спокойно, даже буднично, и Лариса сама удивилась этому спокойствию.
— Не знаю. Светка тоже не знает.
— Понятно.
Лариса встала.
— Ты куда? — всполошилась Зоя. — Подожди, давай поговорим, ты же в шоке сейчас...
— Я в порядке. Поеду домой.
— Лара, не делай глупостей. Может, это ничего не значит, может, деловая встреча...
Лариса посмотрела на сестру. Зоя осеклась.
— Да, — сказала Лариса. — Деловая. Руки друг другу держат на деловых встречах. Спасибо, что показала.
Она вышла, не попрощавшись.
Домой она не поехала. Свернула к реке, остановила машину на пустой набережной. Заглушила двигатель и просто сидела, глядя на чёрную воду, на огни на том берегу.
Снег падал на лобовое стекло и тут же таял.
Странно, думала она, но я ведь давно это знала. Не про эту женщину, конкретно — про неё Лариса слышала впервые. Но про то, что Виктор ей изменяет — знала. Чувствовала. Находила подтверждения и убеждала себя, что ей показалось.
Задержки на работе, которые становились всё длиннее. Телефон, который он стал носить с собой даже в ванную. Запах чужих духов — один раз, полгода назад, она уловила его от пиджака и заставила себя забыть. Равнодушие в постели — он всё чаще отворачивался к стене, ссылаясь на усталость.
Двадцать восемь лет брака. Двое взрослых детей. Трёхкомнатная квартира в центре, дача в Снегирях, машина, накопления. Общая жизнь, которую они строили почти три десятилетия.
И вот эта фотография.
Лариса достала телефон. Открыла контакт мужа. Он сейчас, по его словам, в командировке в Казани. Вернётся послезавтра.
Она набрала номер.
— Да? — ответил он после третьего гудка. На заднем плане — тишина. Ни голосов, ни музыки.
— Привет. Как Казань?
— Нормально. Холодно. Ты чего звонишь, случилось что?
— Нет, просто соскучилась. Ты сейчас где?
— В гостинице, в номере. Устал как собака, только с совещания.
— Понятно. Ну ладно, не буду мешать. Отдыхай.
— Угу. Целую.
Он отключился.
Лариса посмотрела на дату фотографии. Вчера, девять вечера. Ресторан «Белуга» — она узнала интерьер, они с Виктором там праздновали годовщину свадьбы пять лет назад. Ресторан находится в Москве, на Патриарших.
Вчера в девять вечера её муж был не в Казани. Он был в пятнадцати минутах езды от их дома. С молодой блондинкой.
И только что он ей соврал. Спокойно, привычно, не моргнув глазом.
Дома Лариса первым делом налила себе коньяку. Выпила залпом, поморщилась. Налила ещё.
Кот Барсик тёрся о ноги, мяукал, просил есть. Она насыпала ему корма, потом села на табуретку в кухне и заплакала.
Не от обиды. От злости. На него — за враньё, за предательство, за эти двадцать восемь лет, которые оказались фарсом. И на себя — за то, что позволяла себя обманывать, за то, что закрывала глаза, за то, что боялась правды.
Телефон зазвонил. Зоя.
— Лара, ты как? Я волнуюсь.
— Нормально. Пью коньяк.
— Хочешь, приеду?
— Нет. Мне надо побыть одной.
— Что будешь делать?
Лариса помолчала.
— Не знаю пока. Но делать что-то буду. Это точно.
Два дня она прожила как в тумане. Ходила на работу — она заведовала библиотекой уже двенадцать лет, — улыбалась коллегам, отвечала на вопросы читателей. Возвращалась домой, кормила кота, смотрела в потолок.
Виктор звонил каждый вечер. Рассказывал про совещания, про трудные переговоры, про казанский кремль, который он якобы посетил в перерыве. Она слушала и поражалась тому, как легко он врёт. Как складно, как убедительно. Годы практики.
На третий день, в воскресенье утром, он вернулся. Вошёл в квартиру с чемоданом, чмокнул её в щёку.
— Устал как чёрт. Кофе есть?
— Есть. Садись.
Она налила ему кофе. Поставила чашку на стол. Села напротив.
— Витя, — сказала она. — Я хочу развестись.
Он поперхнулся.
— Что? Ты шутишь?
— Нет.
— С чего вдруг? Что случилось?
Лариса достала телефон, открыла фотографию, положила перед ним. Он посмотрел. Лицо его не изменилось — ни тени испуга, ни смущения. Только глаза стали холодными.
— И что это?
— Это ты. Позавчера вечером. В «Белуге». Когда ты, по твоим словам, был в Казани.
Он откинулся на спинку стула. Помолчал. Потом сказал:
— Ну и что? Подумаешь, поужинал с коллегой. Это же не преступление.
— Коллегой, — повторила Лариса. — Руку ей держишь. Она хохочет, как будто ты ей анекдот рассказал. Деловой ужин, значит.
— Лара, ты делаешь из мухи слона. Это просто...
— Витя, — перебила она. — Хватит. Я не идиотка. Я давно всё знаю. Просто не хотела видеть. А теперь хочу.
Он молчал.
— Мне пятьдесят четыре года, — продолжила Лариса. — У меня впереди ещё двадцать, может, тридцать лет. И я не хочу прожить их с человеком, который мне врёт каждый день. Который приходит домой от другой женщины и целует меня в щёку, как будто ничего не было.
— Лара, послушай...
— Нет, это ты послушай. Я подала на развод. Документы готовы. Квартиру продадим, деньги пополам. Дачу можешь забрать себе, я её никогда не любила. Машина твоя, мне она не нужна. Всё. Разговор окончен.
Она встала и вышла из кухни.
Через месяц Лариса сидела у окна в своей новой квартире — однокомнатной, маленькой, зато своей — и смотрела на заснеженный двор. Развод прошёл быстро, Виктор не сопротивлялся. Даже денег дал больше, чем она просила — видимо, совесть заела. Или хотел поскорее отделаться.
Дети отреагировали по-разному. Дочь поддержала сразу, сказала «давно пора». Сын долго молчал, потом позвонил и сказал: «Мам, я тебя понимаю. Ты молодец».
Зоя приезжала каждые выходные, привозила пироги и сплетни. Коллеги на работе смотрели с сочувствием, но Лариса не чувствовала себя несчастной. Наоборот — впервые за много лет она дышала свободно.
На подоконнике стоял старый фарфоровый кот — единственное, что она забрала из прежней квартиры кроме одежды и книг. Его подарила ей бабушка, когда Ларисе было десять. «Это твой талисман, — сказала бабушка тогда. — Он приносит удачу тем, кто не боится перемен».
Лариса погладила фарфоровую спинку.
— Ну что, котик, — сказала она вслух. — Начинаем новую жизнь?
За окном падал снег. Белый, чистый, ровный. Засыпал следы, прятал прошлое. Впереди была весна.
© Михаил Вяземский. Все права защищены. При цитировании или
копировании данного материала обязательно указание авторства и
размещение активной ссылки на оригинальный источник. Незаконное
использование публикации будет преследоваться в соответствии с
действующим законодательством