АВТОР: ДМИТРИЙ СОКОЛОВ-ГРАДСКИЙ
РУБРИКА: ФОТО ДНЯ
Бывают фотографии, которые цепляют не резкостью кадра и не игрой света, а внезапной, почти подозрительной схожестью миров, которые никогда не должны были пересечься. Перед нами — один из таких снимков. Национальный зоопарк Вашингтона. Взрослый орангутанг, застывший в позе, знакомой каждому мужчине, который хотя бы раз в жизни слушал брит-поп и задумывался о вечном. И вот оно, прозрение: этот примат — вылитый Лиам Галлахер на утреннем митинге в студии после тяжелой ночи. Та же прическа «под горшок», будто высушенная феном на скорую руку в гостиничном номере где-то в Манчестере 1995-го. То же надменное, немного отрешенное и недовольное выражение лица, говорящее без слов: «Я гений, вы все тут идиоты, и мир несправедлив».
Это не просто совпадение. Это — антропологический детектив, разворачивающийся в клетке. Мы привыкли видеть в обезьянах наших далеких предков, но этот экземпляр явно перескочил через несколько эволюционных ступеней и приземлился прямиком в золотую эру альтернативного рока. Его взгляд, устремленный в никуда (или в самое нутро американской системы здравоохранения — кто знает), источает ту самую «бунтарскую меланхолию», которую так старательно культивируют рок-звезды и подростки.
Географический факт №1: Орангутаны, чье название с малайского переводится как «лесной человек», в дикой природе обитают исключительно на двух островах — Борнео и Суматра. Их ареал стремительно сокращается из-за вырубки тропических лесов под плантации пальмового масла, превращая этих «мыслителей» в вымирающих философов.
Философ с окраины джунглей
Что же могло вызвать такую глубокую задумчивость у вашингтонского затворника? Возможно, он размышляет о тщетности бытия, глядя на посетителей зоопарка, беззаботно щелкающих селфи. Или анализирует геополитическую обстановку, сидя всего в паре километров от Белого дома. А может, он просто вспоминает шумные кроны дождевых лесов Борнео, где можно было бесконечно раскачиваться на лианах, не думая о том, как тебя сравнят с солистом «Oasis».
Его поза — это классика мужского нонконформизма. Скрещенные руки, отстраненный взгляд, легкая сутулость. Он не пытается понравиться. Он — просто есть. В этом есть что-то от уставшего гида, которого заставили водить очередную группу туристов по одним и тем же достопримечательностям. «Да-да, вот моя скала. Вот моя шина. А вот я снова сижу и думаю. Фотографируйте и двигайтесь дальше».
Географический факт №2: Тропические леса Борнео, родины этого вида, являются одними из самых древних на планете (им около 140 миллионов лет) и отличаются невероятным биоразнообразием. Они служили естественным «спортзалом» для орангутанов, чьи длинные и сильные руки идеально приспособлены для брахиации — способа передвижения путем раскачивания на ветвях.
Сходство, которое заставляет задуматься
Этот снимок — больше чем просто забавный мем. Это зеркало, в котором мы неожиданно узнаем самих себя. Узнаем ту самую «внутреннюю обезьяну», которая время от времени устает от суеты, натянутых улыбок и социальных условностей. Ту, что хочет надуться, скрестить руки и смотреть на мир с немым укором, как Лиам Галлахер на неудачном концерте.
В этом «лесном человеке» из Вашингтона есть подлинность, которой так не хватает нашему отфильтрованному миру. Его задумчивость — не поза. Его стиль — не работа стилиста. Его бунт — молчаливый и органичный. И, глядя на него, понимаешь: возможно, настоящая «рок-н-ролльная» натура — это не тот, кто громче всех кричит на сцене, а тот, кто молча, с невозмутимым видом переживает экзистенциальный кризис в клетке, неожиданно став иконой стиля 90-х.
Географический факт №3: Национальный зоопарк в Вашингтоне, округ Колумбия, входит в состав Смитсоновского института и является одним из старейших зоопарков США. Его уникальность в концепции «биопарка», где акцент делается не на клетках, а на воссоздании естественных экосистем, что, однако, не всегда спасает его интеллектуальных обитателей от приступов глубокой меланхолии на фоне каменных джунглей.
Так что в следующий раз, когда вас накроет волной мировой скорби или простого недовольства, помните: вы не одиноки. Где-то в Вашингтоне ваш брат по разуму и стилю смотрит в ту же самую бездну. И, кажется, находит ее глубоко неинтересной.