Денис ворвался в квартиру с криком:
– Мариш! Всё! Теперь заживём! – и начал плясать по коридору, держа в руках конверт с зарплатой.
Марина уже научилась распознавать эти моменты.
Получка равно эйфории. Эйфория означает обещания. Обещания означают исчезновение на неделю.
– Золотце моё! – Денис схватил её в охапку и закружил по кухне. – Всё! Хватит нам бедствовать! Тебе новое пальто куплю, Арине телефон какой хочет, а себе, ну себе потом что–нибудь соображу.
Марина чувствовала запах спиртного. Лёгкий такой, для храбрости. Перед важными объявлениями Денис всегда "слегка принимал".
– Денис, может быть, сначала долги закроем? – тихо предложила она, выходя из его объятий. – За электричество уже которое уведомление.
– Да ладно тебе! – отмахнулся он весело. – Всё закроем! Я же говорю – новая жизнь!
Он чмокнул её в лоб и направился к холодильнику за пивом.
– Слушай, я к Валере заскочу на полчасика. Дело есть серьёзное – работу новую предлагают. Гораздо лучше!
У Марины внутри что–то оборвалось. "К Валере" – это значило запой дня на четыре. Минимум.
– Денис, ты же обещал дома остаться.
– Да понимаешь, дорогая, это же шанс! Не могу упустить! – Он уже натягивал куртку. – Сейчас быстро за сигаретами зайду – и к нему. К ужину вернусь!
И ушёл.
К ужину, конечно, не вернулся.
Как и к завтраку следующего дня.
Пятница прошла в ожидании звонка. Суббота – в звонках на недоступный номер. Воскресенье принесло только тишину.
– Мам, а папа когда придёт? – спросила Арина, собирая портфель в школу.
– Работает, – соврала Марина. – Важный проект у него.
Одиннадцать лет дочери, а глаза уже взрослые. И этот взгляд ясно говорил: "Мам, хватит меня дурить". Девочка прекрасно знала, что означает папино "за сигаретами".
Марина сидела на кухне и понимала: больше не может. Просто не может. Снова верить, снова ждать, снова оправдываться перед ребёнком.
Она встала, подошла к зеркалу в прихожей. Посмотрела на своё отражение и тихо, но твёрдо сказала:
– Всё. Хватит.
И набрала номер слесаря.
Дядя Толя приехал быстро. Видно, заказы типа "поменять замки от загулявшего мужа" не были для него в новинку. Работал молча, понимающе.
Пока он возился с замком, Марина раскладывала вещи Дениса по пакетам. Рубашки, которые она стирала и гладила бесчисленное количество раз. Джинсы с заплаткой – всё собирался новые купить, да руки не доходили. Футболки с надписями типа "Я не алкоголик, я дегустатор" – он считал их смешными.
Каждая вещь – кусочек жизни. Вот свитер, подаренный на годовщину. Он так радовался тогда, обещал беречь. Носил от силы пару раз. Вот спортивный костюм для пробежек – так и не примерил.
– Мам, что происходит? – Арина стояла в дверях, широко раскрыв глаза.
– Навожу порядок, солнышко.
– А папа где?
Марина остановилась, держа в руках его любимую кружку "Лучший отец в мире". Подарок от Арины на прошлый День отца.
– Папа сделал свой выбор, Ариша. Теперь выбираю я.
Девочка молча кивнула. Не заплакала, не стала выяснять подробности. Просто кивнула – и Марина поняла: дочь ждала этого момента не меньше неё.
К вечеру все вещи аккуратными пакетами стояли у мусоропровода.
Дядя Толя установил новый замок, оставил комплект ключей.
– Если что – звоните, – сказал он на прощание. – Бывает, возвращаются. Упрямые.
Марина заперла дверь. Щёлкнула новенькой задвижкой. Звук получился какой–то финальный.
В квартире стало тише. Исчезло постоянное ожидание. Больше не нужно прислушиваться к каждому шороху на лестнице, к каждому звуку лифта. Больше не надо придумывать объяснения соседям.
Арина делала уроки. Марина готовила ужин – рыбу, которую Денис терпеть не мог. "Воняет", – всегда говорил. Теперь можно готовить рыбу хоть каждый день.
Через несколько дней пришла эсэмэска от Валеры: "Марин, Денька у меня уже полторы недели живёт. Когда заберёшь?".
Марина перечитала несколько раз. Полторы недели. Значит, он сразу туда отправился. И все эти дни, пока она волновалась и ждала, он просто "отдыхал от семьи".
Ответила коротко: "Не заберу. Пусть остаётся, если ему там хорошо".
Телефон мгновенно зазвонил.
– Марина, ты что творишь? – взволнованный голос Валеры. – Он же твой муж!
– Был, – спокойно ответила она. – Теперь твой.
– Какой мой?! У меня семья есть!
– У меня тоже была. Пока он её не пропил.
– Да что произошло–то?
Марина улыбнулась. Первый раз за долгое время – искренне.
– Ничего особенного, Валер. Всё как обычно. Получил зарплату и исчез. Как всегда. Только теперь я не жду, когда его отпустит.
– Но он же может исправиться!
– Может. Только без меня.
Она отключила телефон и выключила звук. Хватит объяснений. Хватит оправданий.
Арина молча подошла и обняла её.
– Мам, а можно подругу на день рождения пригласить?
– Конечно, солнышко. Приглашай кого хочешь.
– А торт испечешь?
– Конечно. Какой хочешь?
– Шоколадный. С изюмом.
Марина улыбнулась. Денис ненавидел изюм в выпечке. Говорил, что это "извращение кулинарное". Теперь можно печь с изюмом хоть каждый день.
Во вторник утром раздался звонок.
Марина как раз собирала Арину в школу.
– Алло?
– Мариш? – осипший голос. – Это я.
Сердце дрогнуло по привычке, потом успокоилось. Странно – раньше от его голоса всё переворачивалось, а теперь пустота.
– Слушаю, – сухо ответила она.
– Ты что натворила?! Что за заявления?
– А ты что натворил? – невозмутимо парировала Марина. – Полторы недели пропадал. А теперь обижаешься, что дома не ждут?
– У меня дела были! Работа!
– Работа, – протянула она. – У Валеры, да? Он мне всё рассказал.
Пауза. Слышно, как он лихорадочно соображает.
– Слушай, хватит дурацкие номера выкидывать! Открывай, поговорим!
– Не открою.
– Это как?! Я муж!
– Муж не исчезает на недели с зарплатой. Муж не оставляет семью без денег. Муж думает не только о себе.
– Да ладно тебе! Расслабился немного, с друзьями посидел.
– Денис, мне уже всё равно. Забирай вещи и иди куда хочешь. Только не сюда.
– Совсем обалдела! – голос стал злым. – Это моя квартира тоже! Я прописан!
– Была твоя. Больше нет.
Она положила трубку. Руки дрожали – не от страха, от злости. Четырнадцать лет терпела, прощала, верила. А он и сейчас ничего не понимает.
– Мам, это папа? – Арина стояла с рюкзаком.
– Да. Иди в школу, не опаздывай.
– Он придёт?
Марина посмотрела на дочь. Одиннадцать лет, а мудрости больше, чем у многих взрослых.
– Возможно. Но домой не попадёт.
– Хорошо, – спокойно кивнула Арина и ушла.
Вечером, конечно же, пришёл.
Орал в подъезде, объяснялся с соседями, оправдывался за пакеты с вещами.
Звонил в дверь долго, требовательно.
– Марина! Открывай! Знаю, что дома!
Она сидела на кухне, пила чай. Не шевелилась.
– Мариш! Ну мы же взрослые! Поговорить можем!
Тишина.
– Понял я, что виноват! Больше не буду! Дай шанс!
Опять эти слова. "Больше не буду". "Дай шанс". Сколько раз она их слышала? После каждого срыва, после каждого исчезновения.
Стук стал громче.
– Открывай, говорю! Достало в подъезде мёрзнуть!
Потом начался ор. Мат, угрозы, требования. Кричал, что она "эгоистка", что без него "пропадёт", что "из грязи вытащил".
Марина сидела и слушала. И понимала – вот он, настоящий Денис. Не тот, который приносил цветы и обещал измениться. А этот – злой, эгоистичный, считающий всех вокруг должниками.
– Мам? – Арина прошла на кухню. За дверью слышался крик.
– Садись, уроки делай. Устанет – уйдёт.
– А если не уйдёт?
– Уйдёт. Ему скоро пить захочется.
Так и случилось. К десяти крики стихли. Денис ушёл – видимо, понял, что орать на всю лестницу как–то неловко.
Вернулся ночью.
Пьяный, со сломанным ключом. Пытался открыть замок, ругался, потом принялся колотить в дверь.
– Открой! Это мой дом!
Соседи начали возмущаться. Кто–то кричал "Мужик, спать дай!", кто–то угрожал полицией.
Марина взяла телефон, набрала номер участкового.
– Добрый вечер. Советская, 22, квартира 58. Пьяный мужчина дебоширит, соседям мешает. Приедете? Спасибо.
Полиция приехала быстро. Марина слышала, как они беседуют с Денисом, как он что–то пьяным языком бормочет. Потом увели.
– Мам, – прошептала Арина в темноте. – Не страшно?
– Нет, родная. Больше не страшно.
– А мне страшно было. Когда он кричал.
– Знаешь что, Аришка? – Марина присела на край кровати дочери. – Я всю жизнь боялась его расстроить, разозлить, довести до срыва. Думала – буду идеальной женой, он изменится. Не буду требовать ничего – станет лучше. Знаешь, что получилось?
– Что?
– Я всю жизнь ходила на цыпочках в собственном доме. А он остался тем же.
На следующий день Денис не приходил. Валера звонил, умолял "образумиться", говорил, что "он понял всё, изменился".
Марина слушала и думала: зачем ей нужен мужчина, который "понял всё" только тогда, когда остался на улице? Который "изменился" лишь когда понял, что терять есть что?
– Валер, – сказала она, – если он правда изменился – пусть живёт новой жизнью. Без нас.
Прошёл месяц.
Марина просыпалась и точно знала: сегодня не будет сюрпризов в виде исчезнувшего мужа. Не придётся оправдываться, объяснять, считать копейки до зарплаты.
Квартира как будто вздохнула свободно. На полках появились книги – раньше Денис говорил, что чтение это "для ботанов". В холодильнике поселились йогурты и фрукты вместо вечного пива. На подоконнике зацвели фиалки – давно хотела завести, но боялась: а вдруг в пьяном угаре горшки разобьёт?
В субботу пекли торт – шоколадный, с изюмом и орехами. Арина пригласила одноклассниц на день рождения.
– А папа помнит про мой день рождения? – спросила дочь, размешивая крем.
– Не знаю, – честно ответила Марина. – Хочешь, чтобы помнил?
Арина подумала.
– Знаешь, нет. Пришёл бы пьяный и всё испортил. А мне хочется нормальный праздник.
Вечером, когда девочки разошлись, они сидели на кухне и пили чай.
– Мам, а ты не грустишь без папы?
Марина посмотрела на дочь. Одиннадцать лет, но глаза мудрые – слишком рано пришлось повзрослеть.
– Солнышко, твоего папы дома не было уже давно. Был человек, который иногда ночевал в нашей квартире. Это разные вещи.
– Он может вернуться?
– Может. Но не к нам.
– Понятно, – кивнула Арина. – А знаешь что? Катя сегодня сказала, что у меня самая смелая мама в классе.
– Почему?
– Потому что ты смогла выгнать алкоголика. У её мамы не получается.
Марина обняла дочь. Смелая. Раньше считала смелостью умение всё выдержать, всё простить, всё стерпеть. Оказалось, настоящая смелость – в умении сказать "хватит".
Через три месяца пришла повестка в суд.
Денис требовал раздел имущества. Юрист объяснила спокойно:
– Квартира оформлена на вас до брака. Он может претендовать только на совместно нажитое. Холодильник, телевизор. Но поскольку алименты не платит, шансов мало.
По итогу Денис получил старый телевизор и диван. Больше претендовать было не на что – зарплату тратил на себя, в семейный бюджет копейки вносил.
– Алименты назначить? – спросил судья.
– Не надо, – твёрдо сказала Марина. – Справимся сами.
Денис сидел и молчал. Постарел, осунулся – видно, жизнь без Марининой заботы давалась тяжело.
Когда они с Ариной шли домой, дочь вдруг сказала:
– Мам, а ты красивая стала.
Дома их встречали фиалки в полном цвету, пахло свежим хлебом из хлебопечки. И никто не орал, что "жрать нечего", никто не требовал котлет вместо овощного супа.
– Знаешь, Аришка, – сказала Марина, ставя чайник, – счастье – это, когда не боишься идти домой.
– Согласна, – кивнула дочь и добавила серьёзно: – Мам, хорошо, что ты решилась замки поменять.
***
Друзья, будьте здоровы! А если вы хотите укрепить свой иммунитет - читайте статью на телеграм-канале "5 простых шагов к ежедневному повышению иммунитета с помощью природных продуктов".
Не забудьте подписаться, чтобы не пропустить новые публикации!
Рекомендую почитать: