Найти в Дзене
"Я свободен"

Что такое тёмная экономика зоны: пайка, переводы и цена «комфорта» ? Поделимся...

Введение В российских СИЗО и колониях рядом с официальным распорядком всегда существует теневая экономика. Её питают дефицит, теснота и страх, а движут три простых ресурса: пайка, переводы и доступ к малым удобствам — чайнику, звонку, тёплой вещи, спокойной работе. Главная мысль: «комфорт» в местах лишения свободы — это не диваны и кофе, а предсказуемый день без лишних конфликтов; и за него часто просят платить деньгами, вещами или молчанием. Эта статья опирается на беседы с освобождёнными, родственниками, членами ОНК и открытые нормы УИК РФ и приказов ФСИН [УИК РФ; ФСИН РФ]. Мы говорим о механизмах, не романтизируя и не раскрывая незаконных «инструкций». Пайка как валюта Официально пайка — это питание по нормам. Неофициально — базовый элемент обмена. Хлеб, чай, сахар, консервированные продукты из передач и магазинных покупок становятся «мелкими купюрами» повседневной жизни. В тесноте и постоянной очереди к чайнику одна чайная ложка сахара может стоить больше, чем кажется. «В СИЗО сах
Оглавление

Введение

В российских СИЗО и колониях рядом с официальным распорядком всегда существует теневая экономика. Её питают дефицит, теснота и страх, а движут три простых ресурса: пайка, переводы и доступ к малым удобствам — чайнику, звонку, тёплой вещи, спокойной работе.

Главная мысль: «комфорт» в местах лишения свободы — это не диваны и кофе, а предсказуемый день без лишних конфликтов; и за него часто просят платить деньгами, вещами или молчанием.

Эта статья опирается на беседы с освобождёнными, родственниками, членами ОНК и открытые нормы УИК РФ и приказов ФСИН [УИК РФ; ФСИН РФ]. Мы говорим о механизмах, не романтизируя и не раскрывая незаконных «инструкций».

Пайка как валюта

Официально пайка — это питание по нормам. Неофициально — базовый элемент обмена. Хлеб, чай, сахар, консервированные продукты из передач и магазинных покупок становятся «мелкими купюрами» повседневной жизни. В тесноте и постоянной очереди к чайнику одна чайная ложка сахара может стоить больше, чем кажется.

«В СИЗО сахар — это время и нервы. Дал человеку утром — он вечером уступил место у чайника. Чистый бартер», — говорит Андрей, дважды проходивший изолятор. В колонии обмен идёт тоньше: кто-то делится пайкой с соседом, кто-то держит запас «на обмен». Формально это не запрещено, пока речь о бытовой взаимопомощи и без давления. Но граница между взаимовыручкой и «долгом» тонкая: стоит один раз принять «помощь впрок» — и вас могут убедить, что теперь вы «должны».

Важная деталь: в дисциплинарных помещениях (ШИЗО) пайка урезается до законного минимума, а обмены сходят почти на нет. Это резко меняет баланс в отряде: люди, вернувшиеся из изолятора, чаще выходят из неформальных сделок — им нужно восстанавливаться.

Пайка превращается в «валюту» там, где нет ясных границ. Чёткое «беру — возвращаю сегодня» спасает от долговых ловушек.

Переводы и лицевой счёт

Деньги в местах лишения свободы — только на лицевом счёте. Переводы идут через законные каналы, учитываются бухгалтерией, с любой суммы снимаются удержания по закону (исковые требования, исполнительные листы) [УИК РФ]. Баланс — это не просто цифра, а доступ к магазину при колонии, к связи, к базовой самостоятельности.

«Когда на счёте есть хотя бы небольшой остаток — ты не зависишь от чужой кружки чая. Любой дефицит превращают в повод для “дружбы” за деньги», — рассказывает Пётр, освобождённый в 2023 году. Родным стоит помнить: чеки, описи и даты переводов — документальная защита. Если кто-то «намекает» перевести деньги «через знакомых» или «на стороннюю карту» — это прямой риск и для сидящего, и для семьи. Законный перевод может быть медленнее, но он оставляет след в документах и защищает от фантазий про «пропавшие» суммы.

Отдельная зона — попытки «выбить» деньги под видом общих нужд: «на чай», «на уборку», «на помощь больным». Когда это по согласию и прозрачно, конфликтов нет. Когда под давлением — это уже вымогательство, и оно подпадает под уголовную ответственность.

Деньги на лицевом счёте — это самостоятельность. Любые «наличные решения» — верный способ потерять и деньги, и спокойствие.

Магазин, услуги и цена «малых удобств»

Магазин при колонии закрывает бытовые потребности: чай, сахар, крупы, гигиена, канцтовары. Чеки выдаются, лимиты и ассортимент зависят от региона и учреждения. Система скучная, но предсказуемая, и в ней нет «скрытых комиссий». Цена «комфорта» в таком понимании — возможность купить то, что улучшит день: хорошее мыло, крем от трещин, тёплые носки, нормальный чай. Это законная экономика.

Там же рождается тень: «помочь попасть в магазин раньше», «подвинуть очередь», «замолвить слово за нужный товар», «устроить на спокойный участок работы». Сотрудники за это получают взыскания и уголовные дела, и такие случаи действительно возбуждаются регулярно [сообщения прокуратуры и СК РФ]. Но спрос остаётся, а вместе с ним — посредники, обещания и обман. Гарантий нет — только риск.

«Самая дорогая вещь в колонии — не телефон, а предсказуемость. Когда знаешь, что два раза в неделю попадёшь в магазин по графику, отпадает половина серых “услуг”», — говорит член ОНК, наблюдавший работу нескольких ИК.

Законная «удобная мелочь» покупается за рубли и чек. Незаконная — за иллюзии и повышенное внимание режима.

Теневая сторона: вымогательство, «общие нужды», давление

В СИЗО и колониях действует набор бытовых схем давления. Вариант первый: «добровольно-принудительные сборы» на «общие нужды». Вариант второй: вежливые просьбы, которые быстро становятся требованием: «попроси родных перевести», «помоги человеку — он тут…» Вариант третий: «тихий» бойкот — перестали здороваться, передавать посуду, уступать место у чайника. Для человека в тесноте это бьёт сильнее, чем громкая ссора.

«Насилие реже кулаком, чаще — изоляцией. Два дня молчаливого игнора — и многие подписывают любые “долги”», — признаётся Владислав, прошедший СИЗО и ИК. В ходу и обещания «уладить вопрос» через «авторитетных» знакомых. Здесь важно назвать вещи своими именами: движение АУЕ признано экстремистским и запрещено в РФ, за пропаганду и организацию предусмотрена ответственность [Решение ВС РФ от 17.08.2020]. Любые «воровские» легенды о чести и «правильной» иерархии в быту чаще служат одной цели — монетизации чужой слабости.

Административно такие истории пытаются гасить режимом: дробят проблемные группы, усиливают контроль, проводят проверки с прокуратурой. Работает это не всегда быстро, но это легальный путь, который оставляет след на бумаге.

Давление чаще беззвучно. И лучший ответ — документ и свет: рапорт, жалоба, обращение к ОНК.

Коррупционные риски и «комфорт за наличные»

Коррупция в ИК и СИЗО — тема болезненная. По правилам — нулевая терпимость, ротации, досмотры, проверки. По факту спрос на «комфорт» рождает предложения: «звонок вне графика», «лучшая работа», «мягкость» при взыскании. Цена таких «услуг» растёт вместе со страхом. Но на практике это лотерея, где выигрыша почти не бывает.

«Я видел, как люди платили и ничего не получали. Потом платили ещё, чтобы “не было последствий” за первую попытку», — говорит Роман, освобождённый в 2024 году. Любая передача денег мимо лицевого счёта и кассы — это рычаг против вас. И для сотрудников, и для посредников такие истории часто заканчиваются делами о взятке, превышении полномочий и сбыте запрещённых вещей [сообщения прокуратуры]. Для осуждённых — взысканиями, изоляцией и срывом всех законных привилегий.

Здесь важна роль адвокатов и родных. Законные каналы связи, переводы и свидания работают. Медленно, со сбоями — но работают. Письменные заявления, ссылки на УИК РФ, регистрационные номера обращений — это «бумажная броня», которой серые схемы боятся больше всего.

«Комфорт за наличные» — это мираж. Он исчезает в момент проверки, остаются последствия и записи в личном деле.

Как не стать добычей и остаться в правовом поле

Есть три практичных шага, которые называли почти все собеседники. Первое: план и регламент. Заранее знать графики магазина, душа, звонков, свиданий, передач; держать списки разрешённого и телефоны комнат приёма. Второе: документы. Любая договорённость — в запись: дата, фамилия, кабинет, входящий номер заявления. Третье: границы. Вежливо, но чётко отказываться от «долгов», «общих» сборов под давлением и «ускорялок». В случае давления — рапорт, потом жалоба, потом ОНК и прокуратура. Это не геройство, это техника безопасности.

«Самое трудное — выдержать паузу. Хочется “решить быстро”, но быстрых законных решений мало. Зато они не превращаются в повод давить на тебя дальше», — говорит юрист, работающий с семьями осуждённых. Учёба и труд в колонии — не абстрактные слова: это поощрения, меньше свободного времени для конфликтов и лучший «портрет поведения» для администрации и суда.

И ещё одно: родственникам важно не поддаваться на «истории о срочном переводе денег на чужую карту ради спасения». Если есть риск и давление — фиксируйте разговор, консультируйтесь с адвокатом, пишите в учреждение официально. Свет — лучшая профилактика тени.

Итог трезвый: тёмная экономика держится на дефиците и страхе. Когда у человека есть план, документы и законные каналы, «цена комфорта» падает до себестоимости — чека из магазина, времени в очереди и вежливого “нет” тем, кто пытается торговать вашим спокойствием.

Спасибо, что были с нами до конца! Мы будем рады, если вы оцените статью, поставив и 👉 лайк, и дизлайк 👈. Это помогает нам становиться лучше.

Вы можете узнать больше о проекте помощи родным и близким осужденных и лиц преступивших закон у нас в соц сетях в телеграмме и вконтакте.

Мы рады будем вам помочь, если вы столкнулись когда близкий человек совершил преступление.

Благодарю, за то что прочитали мою статью, не забудьте подписаться на наш канал "Я свободен"

Вашему вниманию предлагаю так же к прочтению следующие статьи: