Личное знакомство с панк-рок-бандой ДУШЕГУБЫ получилось быстрым и удачным – прямо перед юбилеем группы в московском клубе «Свобода». Не успела оглянуться – и вот я в гримерке музыкантов, среди курток, чехлов, рюкзаков, всего-всего-всего... Только утром ДУШЕГУБЫ прибыли в Москву непростым перелетом – без отдыха, без нормального сна, но собранные и заряженные на концерт.
Автор: Екатерина Рыченкова.
Лидер «ансамбля» Денис Иголкин сразу позаботился о гостевом браслете, от души затянув мое запястье бумажной ленточкой «ДШГБ». А также нашел время (между звонками и форс-мажорами) ответить на вопросы о концертах, творчестве, жизни и «частушках». И еще – о важных участниках группы, которых мы не видим на сцене.
- Я только недавно познакомилась с вашей группой, но 10-летие ДУШЕГУБОВ – громкий и яркий тур. Каково ощущать себя рок-звездами?
– Если честно, я вообще себя рок-звездой не ощущаю. Это просто мое увлечение по жизни, и вот я катаюсь... Звездой я себя точно не считаю и не чувствую.
- На афише тура сразу читаешь: «Вас тут жестко отхардкорят». Почему именно хардкор любите?
– Ну, это внутренняя потребность, внутренний ритм просто, как я себя ощущаю. Как там Булат Окуджава пел: «Кто как дышит – так и пишет». Вот и все. Ну а вообще у нас не только хардкорного плана есть песни, всякие разные. Особо мы не зацикливаемся – хардкор, не хардкор. Вот если даже взять последние релизы – они все достаточно разноплановые.
- Ваши песни наполнены народными премудростями, сказочными и злободневными сюжетами, инопланетными пространствами... И, как правило, ваш лирический герой – с широкой душой, тяжелой рукой и очень крепким словом. Похожи ли вы на него в реальности?
– Ну, отчасти, конечно, похож. По большому счету, это художественный вымысел, но за основу-то все равно берутся зачастую собственные черты... Я же через призму своего восприятия все это делаю. То есть это не обязательно я в этих песнях, но это же все равно получается, как я бы на ту или иную тему взглянул. Это и опыт жизненный. Можно сказать, что меня рок-музыка вытянула из криминала как такового. И все равно во мне хулиганство вот это все, чем я наполнялся в подростковый период, оно же все равно дает знать... Поэтому и крепкое словцо бывает, а иногда жаргонизмы.
- Ваш песенный язык звучит довольно грубо, жестоко и наводит на мысль о тюремной культуре («религиозно-криминальный ансамбль»). Но, например, в песне «Наш уклад» вы как раз отделяете себя от воровских понятий. Однако такие люди повлияли на вашу жизнь и творчество?
– Да, конечно, повлияли. Потому что в принципе я рос в среде... Ну, начнем с того, что Томск – это «колыбель», условно говоря, пяти зон. Вот наш небольшой город окружен пятью зонами. И соответственно, весь этот фольклор, тюремная культура... Когда я же взрослел, 90-е – это заря, это расцвет, прям все кишело вот этими всеми понятиями. Естественно, на меня это повлияло. И друзей у меня много из таких людей, и т.д., и т.п.
Но когда я начал читать книги и общаться с музыкантами, у меня увлечение музыкой стало перевешивать в какой-то момент... И уже переосмысление пошло всего этого. А так, наверное, если бы я и не залетел в музыку, возможно, уже давно закончил бы как ряд моих знакомых. Может, тюрьма, может, что-то другое... Но, как говорится, «пох» отвел.
А религиозно-криминальный – это просто шутка на самом деле была. Есть у меня кент Захар, он у нас даже вписан в группе как «Захар на прикупе» (допустим, мы четыре на сцене играем, а есть люди, которые тоже, в принципе, группа, но как теневая часть группы). И вот Захар, когда я группу-то создал, говорит: «Как назовешь?». Я говорю – так и так – ДУШЕГУБЫ. Он говорит: «А это религиозное или криминальное?». Я говорю – это религиозно-криминальное. И я такой – о, это можно так вот преподносить, «по приколу».
- Пять зон – это, конечно, невозможно было не впитать, особенно в детстве...
– Ну, Сибирь – это вообще... Я просто помню, к нам приехали москвичи как-то на гастроли, это уже были нулевые года, и они просто поразились количеству людей «синелапых», которые в тюремных татуировках. Для них [москвичей] это было дивно – они просто ходят по улицам, никто на них особо внимания не обращает. Вот такой эпизод был.
- Меня заинтересовали ваши частушки: почему потянуло именно к этой форме?
– Ну, потому что я не поэт. Я, кстати, всегда говорю, что я пишу частушки, а не тексты... Текстами тоже можно назвать, но это не стихи сто процентов.
- Я как раз это ваше выражение слышала и его запомнила. То есть, это само собой, от души так складывается?
– Ну вот такая у меня подача просто текста. У меня есть, конечно, несколько песен, которые можно приблизить к поэтической такой форме... А по большому счету – это частушки. Так скажем, кратко и емко.
- Например, песни, которые более поэтические... Сможете мне что-нибудь назвать, чтобы я потом послушала?
– Не знаю, я считаю, что «My life» песня, кстати... Вот ее можно как-то притянуть за уши, что это какое-то там поэтическое... Потом – «Группа риска» (ну, «Духов Цеха» песня)... Знаешь песен много, а когда что-то надо вспомнить – сразу у тебя такой тупик в голове... Ну вот эти две точно.
- «Музыка – верный способ не стареть», хорошо сказано в вашей песне «Привет». Как удается находить время на сочинение музыки, записи – вижу, что синглы появляются регулярно, – и концертные туры?
– Ну, первое, по поводу написания – я особо не прилагаю к этому усилий. У меня нет такого – когда сидишь над листом и что-то там фокусируешь, концентрируешь какие-то мысли, пытаешься это на бумаге выцарапать... У меня, как правило, бывает: фраза одна какая-то стрельнула, это вот как кость, условно говоря, и она начинает обрастать мясом со всех сторон.
То есть, какие-то тексты пишутся буквально за пять минут, какие-то – часть напишется, а потом полгода лежит. Потом опять какой-нибудь триггер появляется – хлопс! – и ты такой: вот оно! И чик-чик, паззл сложился. У меня лично это так происходит. То есть, такого прям корпения над текстами нету. Конечно, потом, что-то подшаманиваешь, подделываешь... Там вычеркнул слово, поменял его, где-то местами поменял, где-то потом строчку поменял. Ну а в основном текст быстро пишется. Раз – и готово.
По поводу частоты выходов синглов и материала – у нас последний альбом полноформатный был в 2021 году, ну это «Сибирь понтам не верит»...
- Да-да, я слушала.
– Вот. И потом мы как-то подзабили на всю звукозаписывающую индустрию. То есть, мы почти ничего не писали. А тут мы просто собрались с силами, еще нас простимулировал один человек – непосредственно кто нам должен сводить был альбом. Мы не подозревали, что он будет так быстро сводить, и он нам дал пинка такого, что мы, короче, записали альбом этот просто махом.
И вот сейчас мы эти синглы выкладываем, а вот 28 ноября уже выйдет полноформатный альбом. Это просто нам дали пинка, и это, короче, нас простимулировало... А так бы, возможно, даже и эти синглы бы выходили там не сейчас, а когда-нибудь потом.
Записью у нас занимаются вообще Саня и Егор – это два у нас локомотива. Егор – барабанщик, Саня – басист, он же и на гитаре играет, когда в студии работает: вот это он у нас занимается всеми этими делами. Я туда свой нос не сую, короче... Принимаю все как есть, с благодарностью (улыбается).
- Через меня передает вам привет МАШБЮРО: сибирское сообщество рок-н-ролла...
– Марусю знаю.
- А вы хотели бы кому-нибудь сейчас передать привет, теплое слово или спасибо?
– Да я выделять не знаю кого... Вот так заочно взять... Я, если надо, передам привет очно. Ну, всем привет, punks not dead (смеется).
Выходя из гримерки, я как раз нечаянно чуть не разбудила тихо дремлющего Егора барабанщика... А затем, после своих друзей, ДУШЕГУБЫ отыграли бешеное и поражающее энергией полуторачасовое выступление. Прозвучали и новые синглы, и любимые песни.
Меридианы, параллели...
Сугробы, ели да метели...
И годы, месяцы, недели...
Мама Сибирь, Байкал, шаман,
Мы здесь понтам не верим!
Больше материалов читайте на канале «МАШБЮРО: сибирское сообщество рок-н-ролла». Мы ВКонтакте и в Telegram. Присоединяйтесь!
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
