Лена позвонила мне в субботу утром. Голос дрожал:
— Можешь приехать? Мне нужно с кем-то поговорить.
Я приехала через час. Она открыла дверь в халате, с красными глазами. На столе — чемодан.
— Что случилось? — спросила я.
— Я ушла от Бориса.
Я опешила. Лене сорок шесть лет, Борису пятьдесят семь. Они встречались год, три месяца назад она переехала к нему. Всё казалось идеально. Он — успешный, интеллигентный, с хорошей квартирой. Не пил, не курил, хорошо зарабатывал.
— Почему? — спросила я. — Что он сделал?
Лена села за стол, налила себе чай:
— Ничего не сделал. Просто у него два ритуала. Каждую субботу. Я три месяца терпела. Больше не могу.
— Какие ритуалы?
И она рассказала.
Ритуал первый: «день воспоминаний»
Борис овдовел семь лет назад. Жена умерла. Тяжело. Он пережил это один — детей у них не было.
Лена знала об этом. Относилась с пониманием. Думала: нормально, человек скорбит, это его право.
Но когда переехала к нему, поняла: скорбь превратилась в культ.
Раз в месяц в субботу утром Борис доставал альбомы с фотографиями жены. Раскладывал их на столе. Включал музыку, которую они слушали вместе. И сидел так часа три.
— Сначала я думала: ну, пусть, — рассказывает Лена. — Я уходила в другую комнату, занималась своими делами. Но потом он начал звать меня.
— Зачем?
— Чтобы я смотрела. Он показывал фотографии и рассказывал: «Вот это мы в Турции. Вот это на даче. А вот это её последний день рождения, до того как заболела».
Лена сидела рядом, смотрела на чужие фотографии, слушала чужие истории. И каждый раз чувствовала себя лишней.
— Понимаешь, я не против того, чтобы он помнил жену. Но он заставлял меня участвовать в этом. Я должна была сопереживать, кивать, говорить, какая она была замечательная.
— Ты говорила?
— Говорила. Сначала. Потом начала злиться. Однажды спросила: Боря, зачем тебе это? Он ответил: «Чтобы не забыть. Чтобы она всегда была со мной».
Лена поняла: жена не ушла из его жизни. Она просто ушла физически, но продолжала жить в его голове.
И Лена была не партнёром. Она была зрителем в чужом спектакле.
Ритуал второй: «звонок маме»
Второй ритуал казался безобидным. Каждую субботу в три часа дня Борис звонил матери.
— Ну и что? — спросила я. — Многие мужчины звонят матерям.
Лена криво усмехнулась:
— Не так. Он не просто звонил. Он ехал к ней. Каждую субботу. На весь день.
Матери Бориса восемьдесят два года. Она живёт одна в двушке на окраине. Здоровая, бодрая, сама себя обслуживает. Но Борис считал своим долгом проводить с ней выходные.
— Хорошо же, заботливый сын, — сказала я.
— Заботливый, — кивнула Лена. — Но есть нюанс. Он требовал, чтобы я ехала с ним.
Каждую субботу. Без исключений. Борис говорил:
— Мама хочет тебя видеть. Ты же часть моей жизни.
Лена ехала. Три часа на электричке туда, три обратно. Весь день у свекрови.
— И что вы там делали?
— Сидели на кухне. Мама рассказывала про соседей, про здоровье, про цены в магазинах. Борис слушал, кивал. Я сидела рядом и пыталась не уснуть.
Потом мама готовила обед. Огромный, на пять человек, хотя нас было трое. Борис ел, хвалил. Мама светилась от счастья.
— А я что, не могла отказаться?
— Пробовала. Говорила: Боря, у меня дела, не могу сегодня. Он обижался: «Ты не уважаешь мою маму? Для тебя она чужая?»
Лена сдавалась. Ехала. И каждый раз чувствовала: она не живёт своей жизнью. Она обслуживает чужие ритуалы.
Момент, когда Лена не выдержала
Переломный момент случился три недели назад.
Лена проснулась в субботу с температурой. ОРВИ, ломота, голова раскалывается. Села за стол, говорит Борису:
— Слушай, я сегодня никуда не поеду. Плохо себя чувствую.
Борис нахмурился:
— Но мама ждёт. Она готовила пирог специально для тебя.
— Боря, у меня температура тридцать восемь.
— Ну и что? На свежем воздухе полегчает. Поехали.
Лена не поверила своим ушам:
— Ты серьёзно? Я больна!
— Не придумывай. Просто не хочешь ехать. Но я не могу подвести маму.
Не могу подвести маму. Не «мне важно, чтобы ты была здорова», а «не могу подвести маму».
Лена встала, молча оделась. Поехала. Просидела шесть часов у свекрови с температурой, улыбалась, ела пирог, слушала про соседку тётю Зину.
Вернулась домой — упала в постель. Борис сел рядом:
— Видишь, ничего страшного. И мама довольна.
В этот момент Лена поняла: всё. Хватит.
Почему она ушла
Я слушаю Лену и пытаюсь понять: ну, странный мужик, но терпимо же? Можно как-то договориться.
Но Лена качает головой:
— Ты не понимаешь. Дело не в ритуалах. Дело в том, что я для него — функция.
— Какая функция?
— Зритель его воспоминаний о жене. Компаньон для визитов к маме. Он не видит меня. Не слышит. Не интересуется, что я чувствую, чего хочу.
Лена рассказывает: однажды она попросила Бориса съездить с ней в театр в субботу. Он отказал:
— Суббота — день для мамы.
— Но мы можем поехать утром в театр, а потом к маме.
— Нет. Суббота — священный день. Ничего не меняю.
Священный день. Для бывшей жены и мамы. А для Лены места нет.
Последняя попытка
Лена пыталась поговорить. Серьёзно, по-взрослому.
— Боря, мне тяжело. Каждую субботу — одно и то же. Давай хоть иногда будем делать что-то для нас?
Борис удивился:
— Что не так? Мы же вместе.
— Вместе? Ты сидишь с фотографиями жены, потом мы едем к твоей маме. Где тут «мы»?
— Ты не понимаешь. Это важно для меня.
— А я важна?
Он помолчал:
— Конечно. Но это разные вещи.
Лена поняла: он не изменится. Потому что не видит проблемы.
Для него всё нормально. Жена умерла, но память о ней жива. Мама старая, нужна забота. А Лена должна просто принять это и жить по его правилам.
Что Лена поняла про себя
Мы сидим, пьём чай. Лена говорит тихо:
— Знаешь, я думала: в нашем возрасте уже не выбирают. Мне сорок шесть. Борис — приличный мужчина, обеспеченный, не пьёт, не бьёт. Надо держаться.
— И что передумала?
— Поняла, что лучше одной, чем быть невидимой. Я хочу жить свою жизнь, а не быть статистом в чужой.
Она собрала вещи прошлым вечером. Борис пытался остановить:
— Ты что, из-за субботы обиделась?
— Не из-за субботы. Из-за того, что ты не слышишь меня. Не видишь.
— Я люблю тебя!
— Нет. Ты любишь жену. Маму. А я просто удобна.
Она ушла. Сняла квартиру. Теперь сидит одна и не жалеет.
Что я поняла из этой истории
Лена не первая, кто сталкивается с таким. Мужчины после пятидесяти часто приходят в новые отношения с багажом, который не хотят отпускать.
Память о жене. Привязанность к матери. Устоявшиеся привычки. И они требуют, чтобы новая женщина вписалась в эту систему. Не нарушала. Не требовала изменений.
А женщина должна просто принять и терпеть.
Лена не смогла. И я её понимаю.
Женщины, вы встречали мужчин с такими "ритуалами"? Как справлялись?
Мужчины, вы считаете нормальным требовать от новой партнёрши участия в памяти о прошлой?
Честно: это уважение к прошлому или неспособность жить настоящим?
А может, Лена слишком требовательная? И нужно было просто принять его таким, какой он есть?