Тысячи лет назад по заснеженным равнинам Евразии, зябко кутаясь в шкуры, бродили два вида людей. Первые — коренастые и мускулистые, хорошо приспособленные к холоду неандертальцы, вторые — более стройные, хитрые и социальные кроманьонцы, наши с вами предки. Долгое время оба вида были соседями и конкурентами. А потом неандертальцы исчезли.
Учёные мужи десятилетиями ломали умные головы, пытаясь понять: почему? Выдвигались десятки гипотез: изменение климата, недуги, битва стенка на стенку... А что, если наши предки выжили только потому, что сумели заключить сделку с самым эффективным хищником прошлого? Новая гипотеза набирает популярность среди палеоантропологов.
Проблема выбора
Ледниковый период. Промозгло, голодно и сыро. Перед нами три «тяжеловеса»: неандерталец, кроманьонец и волк. Все трое охотились на одну и ту же добычу (мамонтов, бизонов, северных оленей), а значит были прямыми пищевыми конкурентами. Упрямые неандертальцы сделали ставку на силу и стали охотиться небольшими семейными группами. Волк для них был врагом и ещё одним ртом, претендующим на часть провизии.
Неандертальцы видели в волке тушёнку, а не партнёра по жизни... Пытались устранить и съесть, а не договориться. У кроманьонцев же было то, чего не хватало их «кузенам» — гибкий ум и навыки коммуникации. В какой-то момент один из наших пращуров заметил, как слаженно работает волчий коллектив! Не стал он хвататься за копьё, а пораскинул мозгами: «Что будет, если объединить силы перед общим врагом?»
Гипотезу о союзе человека и волка выдвинула палеоантрополог Пэт Шипман. И звучит она очень даже логично. Кроманьонец не сажал волка на цепь и не кормил кашей от пуза. Человек заключил с Серым взаимовыгодный контракт!
Союз клыка и копья
Перед нами первое в истории человечества успешное слияние компаний. Как работало? Очень просто. Волчья стая — идеальный механизм для загонной охоты. Санитары леса обладают завидной выносливостью и могут часами преследовать цель. Они умеют отбивать от стада слабых и загонять их в ловушку. Но есть проблема: не хватает «огневой мощи», чтобы нанести решающий удар по бизону или мамонту. Здесь-то и появился человек.
Предполагается, что первые «волкособаки» помогали отбивать от стада слабых животных. Когда хищники выматывали и окружали добычу, кроманьонцы вступали в игру. Эффективность охоты возросла на порядок, а энергозатраты упали. Волки получили «субпродукты», человек — филейную часть и шкуры. Неандертальцы? Эти продолжили действовать по-старинке. Отгоняли волков от добычи, или же охотились на них ради меха.
Пока сытый и довольный кроманьонец пировал у костра вместе с Акелой, неандерталец оставался с пустым животом. Голод ослаблял тело и дух, снижал рождаемость, делал уязвимыми для хвори.
Технология против силы
Неандерталец во всём полагался на силу и мощь. Его копье — это толстый кол с каменным наконечником. Кроманьонец изобрел копьеметалку — рычаг, позволяющий бросать лёгкий дротик дальше и сильнее. Сочетание «волк + копьеметалка» — это первое в истории высокотехнологичное оружие. Волк держит зверя на месте, человек «выдаёт на орехи» с безопасного расстояния.
Анализ останков неандертальцев показывает незавидную статистику: почти у каждого взрослого мужчины были переломы рук, ребёр и черепа. Травмы, аналогичные тем, что получают современные родео-ковбои. По сути, неандертальцы бились с мамонтами врукопашную! Кроманьонцы получали гораздо меньше травм. Потому что между ними и мамонтом был буфер — Акела Вульфович принимал удар на себя или отвлекал внимание.
Ночной дозор
Вопреки байкам о смилодонах (которые жили в Америке), главными врагами кроманьонцев в Евразии были другие хищники. Медведь хотел ночевать в пещере зимой, человек — жить там круглый год. Лев смотрел на человека с особым гастрономическим интересом b нападал из засад. Гиена отнимала добычу у охотников и обворовывала стоянки. Серый волк — единственный, с кем удалось заключить выгодный союз.
У человека слух и обоняние — «на троечку». У волка — «зачёт автоматом». Прирученный волк стал первой в истории сигнализацией. Пока кроманьонец спал, волк сканировал периметр. Любой шорох или запах чужака, и лагерь поднимался по тревоге! Благодаря Серому, кроманьонец мог позволить себе качественный сон. Неандерталец, наоборот, чаще становился добычей для хищников. Хронический недосып и стресс добивали не хуже голода.
Неандерталец «прогорел»
Посчитаем калории. Неандерталец: солидная мышечная масса, широкий таз, короткие ноги. Чтобы прокормить такого, требовалось около 5000–6000 ккал в день! Считай, что рацион атлета на пике формы. Кроманьонец был субтильнее, а значит провизии требовал меньше. Но главное — в способе передвижения. В отличие от человека волк может бежать рысью часами! Объединившись с Серым, кроманьонец получил возможность преследовать зверя, не сбивая ног. Волк шёл по следу, человек шёл за волком.
Охота с волками требует мобильности! Но неандерталец был слишком тяжел и инертен для такого стиля жизни. Даже если бы он и захотел «подружиться» с Серым, то просто физически не смог бы поддерживать такой темп. Учёные подтвердили, что полукружные каналы у кроманьонцев (отвечающие за равновесие при беге) были развиты гораздо лучше, чем у неандертальцев.
«Белая зависть»
Посмотрите в зеркало. Видите белки глаз — так называемую склеру? У человека они хорошо видны. У обезьян и волков склера тёмная или скрыта веками. Зачем нам такие белые глаза? Для невербальной коммуникации. Мол, чтобы видеть, куда смотрит наш партнёр, не поворачивая головы. Кроманьонцы могли использовать это в охоте. Тихий жест, направление взгляда — и четвероногий союзник понимает, где цель.
Эксперименты в Институте антропологии Макса Планка показали: собаки понимают указательный жест человека и направление его взгляда лучше, чем шимпанзе. Волки эти жесты напрочь игнорируют! А посему в процессе многовековой эволюции с человеком остались только те «волкособы», которые научились понимать наш «язык тела».
Синдром одомашнивания
В 1959 году советский генетик Дмитрий Беляев начал эксперимент по одомашниванию лисиц. Отбирая самых покладистых, он получил зверей с висячими ушами, пятнистой шкурой и хвостами-бубликами! Это «синдром одомашнивания». Примерно то же самое происходило 20-30 тысяч лет назад. Жившие с кроманьонцами волки начали меняться. Их морды укоротились, а зубы стали меньше, ведь нужда в разделке пищи отпала. Уменьшился объём мозга? Незачем так много думать об охоте — хозяин изготовил лук!
У современных собак есть копии гена AMY2B, который отвечает за выработку амилазы — фермента, расщепляющего крахмал. У современных волков 2 копии этого гена, а у собак от 4 до 30. Это значит, что в какой-то момент наши предки начали кормить своих спутников не только мясом, но и остатками растительной пищи. У прото-собак снизился уровень стресса и агрессии, а это значит, что они больше не пытаясь тяпнуть хозяину за руку.
Спасибо, волчара!
Климат менялся, леса отступали, открывались огромные степи. Мамонты и шерстистые носороги уходили в закат. Добыча становилась мельче и быстрее: олени, лошади, сайгаки. Чтобы поймать зайца или косулю, нужна скорость, а не сила. Кроманьонец спускал с поводка четвероного партнёра. Собака догоняла, хозяин приходил на готовое. Неандерталец же со своим телосложением и принципами остался у разбитого корыта. Не мог он догнать быстроногую дичь и не видел в волке смышлёного зверя.
Человек привык считать себя «венцом творения». Но правда в том, что без мокрого носа и виляющего хвоста мы могли бы разделить судьбу неандертальцев. Наш вид выжил не только благодаря развитому мозгу, но и благодаря способности дружить. Мы дали волку тепло костра и гарантированный паёк, а он дал нам свои лапы, зубы, нюх и преданность.