Свекровь вошла в квартиру без звонка, своим ключом, как всегда в последнее время. Ольга даже не удивилась, услышав знакомый скрип двери. Она стояла на кухне, держа в руках чашку остывшего чая, и смотрела в окно на серый ноябрьский двор.
Галина Петровна прошла в коридор, стараясь ступать громко, чтобы невестка услышала. Она сняла пальто, аккуратно повесила его на вешалку и только потом заглянула на кухню.
— Одна дома? — спросила она тоном человека, который уже знает ответ.
— Одна, — коротко ответила Ольга, не оборачиваясь.
— Где Игорь?
— На работе. Задерживается.
Свекровь прошла к столу, села на свой привычный стул у окна. Она достала из сумки пакет с пирожками.
— Принесла, с капустой. Знаю, что ты не готовишь нормально. Игорь, наверное, голодный ходит.
Ольга поставила чашку в мойку. Она повернулась к свекрови и посмотрела на неё долгим, изучающим взглядом. Галина Петровна встретила его с невозмутимым спокойствием.
— Спасибо, — сказала Ольга. — Но Игорь не голодает. Я готовлю каждый день.
— Конечно, конечно, — свекровь кивнула с понимающей улыбкой, которая говорила об обратном. — Просто я знаю, что у тебя работа, устаёшь. Сын мой привык к домашней еде.
Вот она, эта знакомая игра. Каждая фраза Галины Петровны была мягкой, заботливой, но под каждым словом таилось жало. Ольга устала от этого. Устала за три года брака.
Она села напротив свекрови. Между ними на столе лежал пакет с пирожками, как граната с выдернутой чекой.
— Галина Петровна, давайте поговорим откровенно.
Свекровь приподняла брови.
— О чём, дочка?
— Я не дочка. И вы это прекрасно знаете. Вы приходите сюда каждую неделю. Без предупреждения. У вас есть ключ от нашей квартиры, которого я вам не давала. Вы проверяете, как я убираюсь, что готовлю, как ухаживаю за вашим сыном. И каждый раз находите, к чему придраться.
Галина Петровна выпрямилась в кресле. На её лице появилось выражение оскорблённого достоинства.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь. Я просто заботливая мать. Я пришла помочь, принесла еду. А ты меня в чём-то обвиняешь?
— Я говорю о том, что вы не даёте нам жить своей жизнью. Игорю тридцать два года. Он взрослый мужчина. У него есть жена, своя квартира, своя семья.
— Какая семья? — перебила свекровь, и в её голосе впервые прозвучала сталь. — Дети у вас есть? Нет. Уже три года вместе, а толку никакого.
Ольга почувствовала, как внутри всё сжалось. Это была больная тема. Они с Игорем пытались, ходили к врачам, проходили обследования. Пока безуспешно. И вот теперь это стало оружием в руках свекрови.
— Это не ваше дело, — тихо сказала Ольга.
— Как это не моё? — Галина Петровна встала. — Я его мать! Я хочу внуков! А ты, видимо, карьеру строишь. Или вообще не хочешь рожать. Игорь мне рассказывал, что ты постоянно откладываешь.
— Игорь вам рассказывал? — повторила Ольга, и её голос зазвенел от ледяного гнева.
Вот оно. Муж делился с матерью интимными подробностями их жизни. Обсуждал с ней то, что должно было остаться между ними двоими.
— Конечно рассказывал. Он мой сын. Мы с ним всегда всё обсуждаем. У нас нет секретов.
— Понятно, — Ольга медленно кивнула. — Значит, у вас с ним нет секретов. А я тут просто квартирантка, которая готовит плохо и детей не рожает.
— Не надо передёргивать мои слова! — возмутилась свекровь. — Я просто хочу для сына лучшего. Я вырастила его одна, после развода отец нас бросил. Я работала на двух работах, чтобы поставить Игоря на ноги. Я имею право беспокоиться о его счастье!
— Вы имеете право беспокоиться. Но вы не имеете права лезть в нашу жизнь! Не имеете права приходить без предупреждения, критиковать каждый мой шаг, обсуждать с Игорем то, что касается только нас двоих!
Галина Петровна схватила сумку.
— Я вижу, я здесь лишняя. Прекрасно. Передай Игорю, что я заходила. И что его жена меня выгнала.
Она направилась к выходу. Ольга осталась сидеть за столом, сжимая кулаки. Она слышала, как свекровь надевает пальто, как хлопает дверь. Тишина обрушилась на квартиру, тяжёлая и звенящая.
Игорь вернулся поздно вечером. Ольга уже лежала в постели, но не спала. Она слышала, как он разделся, прошёл в ванную, потом тихо открыл дверь спальни.
— Ты не спишь? — шепнул он.
— Не сплю.
Он лёг рядом, обнял её. Ольга не отстранилась, но и не повернулась к нему.
— Мама звонила, — сказал Игорь после паузы. — Сказала, что вы поругались.
— Да.
— Оль, ну зачем ты с ней ссоришься? Она же старая, ей одиноко. Она просто хочет быть частью нашей жизни.
Ольга резко села в постели и включила свет. Игорь зажмурился от яркости.
— Игорь, посмотри на меня.
Он открыл глаза. В её взгляде было столько боли и усталости, что он невольно насторожился.
— Твоя мать приходит сюда каждую неделю. Без звонка. У неё есть ключ, которого я ей не давала. Откуда он у неё?
Игорь отвёл взгляд.
— Я дал. Ну, на всякий случай. Вдруг что-то случится, нужно будет зайти.
— Зайти зачем? Проверить, как я убираюсь? Как готовлю? Лежит ли пыль на шкафу? Игорь, мне тридцать лет. Я взрослый человек. Я не нуждаюсь в надзоре твоей матери.
— Она не надзирает. Она беспокоится.
— Она обсуждает со своими подругами, какая я плохая хозяйка и жена. Она приносит мне еду, как будто я не могу прокормить собственного мужа. Она лезет в нашу интимную жизнь! Игорь, ты рассказываешь ей о том, что мы пытаемся завести ребёнка?
Он покраснел.
— Ну... она спрашивала. Я не мог соврать.
— Почему не мог? Это наше дело! Наше! Не её! Почему ты не можешь поставить границу между своей матерью и нашим браком?
— Потому что она моя мать! — повысил голос Игорь. — Она всю жизнь посвятила мне! Она одна меня растила! Я не могу просто отвернуться от неё!
— Я не прошу тебя отвернуться! Я прошу тебя быть на моей стороне! Защитить меня! Сказать ей, что есть вещи, в которые она не должна вмешиваться!
— Она не вмешивается, она помогает!
Ольга смотрела на него, и внутри что-то окончательно сломалось. Она увидела перед собой не мужа, не партнёра, а маминого сына. Мальчика, который даже в тридцать два года не может выйти из-под контроля матери.
— Хорошо, — сказала она тихо и легла обратно, отвернувшись к стене. — Спокойной ночи.
Через две недели Ольга получила сообщение от Галины Петровны. Короткое: "Завтра приду в обед. Нужно поговорить о важном".
Ольга не ответила. На следующий день она специально ушла с работы в обед. Когда свекровь позвонила в дверь, она открыла не сразу. Дала прозвучать звонку три раза.
Галина Петровна вошла с напряжённым лицом. Она не стала снимать пальто, осталась стоять в коридоре.
— Я пришла сказать тебе кое-что важное, — начала она без предисловий. — Игорь нездоров.
Ольга замерла.
— Что случилось?
— У него проблемы с сердцем. Он проходил обследование месяц назад. Врачи сказали, что нужно беречься, избегать стрессов. А он живёт в постоянном напряжении. Из-за тебя.
— Из-за меня?
— Да. Ты постоянно устраиваешь сцены, ссоришься со мной, создаёшь нездоровую атмосферу в доме. Игорь мечется между нами. Это его разрушает.
Ольга почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Почему он мне ничего не сказал?
— Потому что не хотел тебя расстраивать. Потому что он тебя любит. Хотя ты этого не ценишь.
— Я не ценю? — голос Ольги задрожал. — Я три года терплю ваше вмешательство в нашу жизнь! Я молчала, когда вы критиковали каждый мой шаг! Я пыталась наладить отношения!
— Ты пыталась вытеснить меня из жизни моего сына! — Галина Петровна повысила голос. — Ты хочешь, чтобы он забыл обо мне! Чтобы я осталась одна!
— Нет! Я хочу, чтобы у нас была своя жизнь! Чтобы мы с Игорем были семьёй! Настоящей семьёй, а не филиалом вашей квартиры!
Свекровь шагнула к ней. В её глазах плескалась настоящая ненависть.
— Ты никогда не станешь для него настоящей семьёй. Потому что ты не можешь дать ему детей. Ты пустоцвет. А я — его мать. Я была с ним всю жизнь. И буду до конца.
Слово прозвучало как пощёчина. Пустоцвет. Ольга стояла, не в силах пошевелиться. Галина Петровна развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.
Ольга осталась одна посреди коридора. Она медленно опустилась на пол, прижав колени к груди. Слёзы катились по щекам, но она не вытирала их. Пустоцвет. Это слово засело в груди, как нож.
Вечером она встретила Игоря у двери. Он вошёл, поцеловал её в щёку, как обычно.
— Почему ты не сказал мне о своём здоровье? — спросила она без предисловий.
Он застыл.
— Мама рассказала?
— Да. Почему ты молчал?
— Я не хотел тебя пугать. Там ничего серьёзного. Просто нужно следить за давлением.
— Игорь, мы муж и жена. Я должна знать, если с тобой что-то не так.
— Знаю. Просто... не хотел добавлять проблем. У нас и так всё напряжённо.
Ольга посмотрела на него. На его усталое лицо, на опущенные плечи.
— Твоя мать назвала меня пустоцветом.
Игорь побледнел.
— Что?
— Она сказала, что я не могу дать тебе детей. Что я пустоцвет. Что только она твоя настоящая семья.
Он молчал. Просто стоял и молчал. Ольга ждала. Ждала, что он возмутится, что скажет, что мать неправа, что он на стороне жены. Но он молчал.
— Скажи что-нибудь, — попросила она.
— Она не хотела тебя обидеть. Просто... эмоции. Ты же знаешь, какая она вспыльчивая.
— Игорь, она назвала меня пустоцветом. Она сказала, что я не часть твоей семьи.
— Ну не принимай близко к сердцу. Она просто переживает за меня.
Ольга отшатнулась.
— Ты серьёзно? Ты сейчас оправдываешь её?
— Я не оправдываю! Просто... ну зачем устраивать скандал? Она пожилая женщина, ей трудно. Давай просто забудем об этом.
— Забудем, — повторила Ольга механически. — Хорошо. Забудем.
Она прошла в спальню и закрыла дверь. Села на кровать. В груди стоял тяжёлый, холодный ком. Она поняла: Игорь никогда не встанет на её сторону. Он будет вечно метаться между матерью и женой, пытаясь угодить обеим и не угодив никому. Он слабый. Его мать сделала его таким.
На следующий день Ольга позвонила своей подруге Наташе.
— Мне нужен адрес хорошего адвоката, — сказала она.
— Что случилось? — встревожилась Наташа.
— Мне нужна консультация. По разделу имущества.
Встреча с адвокатом прошла быстро. Женщина средних лет, с усталым, но внимательным лицом выслушала её историю.
— Квартира записана на вас обоих? — уточнила она.
— Да. Мы купили её вместе, в равных долях.
— Хорошо. При разводе вы имеете право на половину. Если муж не согласится на мирное решение, придётся обращаться в суд.
— Я понимаю.
— Вы уверены, что хотите разводиться? Может быть, стоит попробовать семейную терапию?
Ольга посмотрела в окно. За стеклом серел ноябрьский город.
— Я устала. Устала быть лишней в жизни собственного мужа. Устала доказывать свекрови, что имею право существовать. Устала быть пустоцветом.
Адвокат кивнула.
— Тогда давайте начнём.
Ольга вернулась домой с документами в сумке. Игоря ещё не было. Она прошла на кухню, поставила чайник. Села за стол. Достала из сумки заявление о разводе. Положила его перед собой. Смотрела на бумагу и думала о том, как они познакомились пять лет назад. Как он был внимателен, заботлив. Как дарил цветы, водил в театр. Как она верила, что это навсегда.
А потом началась совместная жизнь. И появилась Галина Петровна. Со своими ключами, своими пирожками, своими советами и контролем. И постепенно Игорь превращался из мужа в сына своей матери. А она, Ольга, становилась просто помехой.
Дверь открылась. Игорь вошёл весёлый, с пакетом в руках.
— Привет! Купил пиццу. Давай поужинаем вместе, посмотрим фильм?
Ольга молча придвинула к нему заявление.
Он взял бумагу. Прочитал. Побледнел.
— Что это?
— Заявление о разводе. Мне нужна твоя подпись.
— Ты... шутишь?
— Нет.
Игорь опустился на стул напротив неё.
— Оль, ну подожди. Давай поговорим. Я понимаю, что мама иногда перегибает палку, но...
— Игорь, остановись, — перебила она. — Твоя мать не иногда перегибает палку. Она разрушила наш брак. А ты ей помогал. Ты всегда выбирал её. Всегда. Даже когда она унижала меня, ты находил ей оправдания.
— Я не выбирал! Я просто пытался сохранить мир в семье!
— У нас нет семьи, Игорь. У тебя есть мать. А я тут просто временная квартирантка.
— Это не так! Я тебя люблю!
— Ты любишь идею жены. Но ты не готов быть мужем. Ты не готов защищать меня, строить со мной общую жизнь, ставить границы с матерью. Ты навсегда останешься её сыном.
Слёзы потекли по его лицу.
— Оля, пожалуйста. Давай попробуем ещё раз. Я поговорю с мамой. Я объясню ей...
— Ты говорил с ней сто раз. Ничего не меняется. Потому что ты не можешь ей противостоять. И я больше не могу жить в этом треугольнике. Мне тридцать лет. Я хочу быть счастливой. Я хочу семью, где меня уважают и ценят. А здесь я просто помеха.
Она встала.
— Я сниму квартиру. Временно, пока не решим вопрос с этой. Адвокат свяжется с тобой.
— Ты уже нашла адвоката?
— Да.
Игорь закрыл лицо руками.
— Всё из-за мамы, да?
— Нет, — тихо сказала Ольга. — Всё из-за тебя. Из-за того, что ты не смог стать мужчиной. Ты остался мальчиком, который боится огорчить маму.
Она вышла из кухни. Прошла в спальню. Достала из шкафа чемодан и начала складывать вещи. Руки дрожали, но она делала всё чётко, механически.
Игорь стоял в дверях и смотрел.
— Куда ты поедешь?
— К Наташе. Она разрешила пожить у неё.
— Оля...
— Не надо. Всё уже решено.
Она застегнула чемодан. Взяла сумку. Прошла мимо него к выходу. На пороге обернулась.
— Передай своей матери, что пустоцвет уходит. Теперь вы можете жить спокойно.
Она вышла и закрыла за собой дверь.
Спустилась по лестнице. Вышла на улицу. Холодный ноябрьский ветер ударил в лицо. Она остановилась, вдохнула полной грудью. И впервые за три года почувствовала облегчение.
Через месяц пришла повестка в суд. Игорь пытался звонить, писал сообщения. Просил встретиться, поговорить. Ольга не отвечала. Она сняла небольшую квартиру, устроилась на новую работу. Начала ходить на йогу. Встречалась с подругами. Жила.
В день суда она пришла со своим адвокатом. Игорь сидел на скамье с другой стороны коридора. Рядом с ним, конечно же, была Галина Петровна. Свекровь смотрела на Ольгу с холодным торжеством.
Заседание длилось недолго. Игорь не стал спорить о разделе имущества. Он выглядел сломленным, опустошённым. Когда судья огласила решение о разводе, он просто кивнул.
Они вышли из здания суда с разных выходов. Ольга стояла на ступеньках, глядя на серое небо. Адвокат положила ей руку на плечо.
— Вы молодец. Это был правильный выбор.
— Я знаю.
Ольга спустилась вниз. Достала телефон. Написала Наташе: "Всё. Свободна".
Ответ пришёл мгновенно: "Поздравляю! Вечером отмечаем!"
Она улыбнулась. Первый раз за долгое время. И пошла по улице. Лёгкой походкой человека, который наконец-то сбросил с плеч непосильный груз.
А где-то в машине, отъезжающей от здания суда, Галина Петровна сидела рядом с сыном. Её лицо не выражало радости. Она смотрела на его ссутуленную спину, на его потухшие глаза. И впервые почувствовала не победу, а пустоту. Она добилась своего. Невестка ушла. Сын снова принадлежал только ей.
Но почему-то от этого не стало легче.
Игорь молчал всю дорогу. Когда они подъехали к его дому, он вышел из машины, не попрощавшись. Галина Петровна смотрела ему вслед. Он шёл медленно, будто каждый шаг давался с трудом.
И тогда свекровь поняла: она выиграла битву, но проиграла войну. У неё остался сын. Но этот сын был сломлен, опустошён, несчастлив. А виновата в этом была она сама.
Ольга тем временем сидела в кафе с подругами. Они смеялись, пили вино, строили планы. Наташа подняла бокал:
— За новую жизнь! За свободу! За то, чтобы никогда больше не терпеть!
— За свободу, — повторила Ольга и выпила.
Она смотрела в окно на вечерний город. На огни, на людей, на жизнь, которая продолжалась. И думала о том, что где-то там, в своей квартире, сидят мать и сын. И теперь им придётся разбираться друг с другом. Без третьего лишнего. Без неё.
Она не чувствовала злорадства. Только облегчение. И надежду.
Надежду на то, что впереди её ждёт настоящая жизнь. Настоящая любовь. Настоящая семья. Где она будет не пустоцветом, а человеком. Где её будут ценить и уважать.
И эта надежда согревала лучше любого огня.