— Помочь? — Светлана нервно рассмеялась. — Перестилать нашу постель в семь утра — это помощь? Искать в шкафах грязное бельё — это помощь?
— А что в этом такого? — свекровь подняла на неё удивлённые глаза. — Я же мать Димы. Я с пелёнок знаю, какие простыни ему нравятся.
— Но он теперь взрослый! И эти простыни он делит со мной! — Светлана с силой поставила на стол тарелку. — Вы не даёте нам ни минуты личного пространства!
Анна Петровна медленно отпила чаю.
— Молодая ещё ты, чтобы понимать. Мой Димочка всегда был слабым мальчиком. Астматиком. Я ночи не спала, у кровати его сидела. А теперь он живёт с котами этими... У него же аллергия!
— У Дмитрия нет аллергии на кошек! — Светлана сжала кулаки. — Это вы ему с детства внушили, что он больной!
— Не говори ерунды, — свекровь презрительно сморщила губы. — Завтра я приведу аллерголога. Пусть возьмёт пробы. И кота этого на время обследования надо куда-то деть. В приют, например.
Светлана побледнела.
— Вы не приведёте в мой дом никакого аллерголога. И не отдадите моего кота.
— Твой дом? — Анна Петровна язвительно улыбнулась. — Милая, эту квартиру я помогала выбирать. Я вносила первоначальный взнос. Так что это скорее мой дом, в котором вы временно проживаете.
— Вносили... — Светлана смотрела на неё с ненавистью. — Вы платили десять процентов! Мы с Димой пять лет выплачивали ипотеку!
— И прекрасно выплатили, с моей помощью, — свекровь плавно поднялась. — А теперь я пойму приготовлю Димочке его любимые сырники. А ты убери этот кошачий лоток с балкона. Неэстетично.
Дверь на балкон захлопнулась. Светлана стояла посреди кухни и трясущимися руками пыталась зажечь сигарету. Она не курила уже три года.
— Мам, я не могу так больше, — Дмитрий избегал смотреть ей в глаза. — Света на взводе. Она говорит, что либо ты, либо она.
— Ну и пусть уходит, — Анна Петровна аккуратно гладила его рубашку. — Ты всегда найдёшь себе лучше. Я уже присмотрела одну девочку, дочку моего кардиолога...
— Хватит! — он вдруг крикнул. — Хватит, мама! Мне тридцать пять лет! Я люблю Свету! И я не хочу никакую дочку кардиолога!
Она отступила на шаг, как от удара.
— Так вот как... Я тебе жизнь отдала, а ты...
— Ты не отдала, ты её у меня отняла! — его голос дрожал. — Я снимаю тебе квартиру. Хорошую. В десяти минутах езды. Будешь приходить в гости в воскресенье. Предварительно позвонив.
— Ты... выгоняешь меня? — в её глазах стояли слёзы.
— Нет. Я наконец-то начинаю жить отдельно от тебя. Прости.
Когда дверь закрылась, Анна Петровна ещё долго стояла в тишине "чужой" кухни, держа в руках идеально выглаженную рубашку сына.
