Галина выключила телефон, положила его экраном вниз и впервые за три года улыбнулась по-настоящему. Мужа отправляют в командировку. На все майские. Она будет одна на даче — без свекрови, без золовки, без их вечных претензий.
Но радоваться ей оставалось ровно сутки.
Эту дачу они с Сергеем искали два года. Старый дом в шестидесяти километрах от города, яблоневый сад, речка рядом. На ремонт ушло почти три миллиона — откладывали семь лет, отказывая себе в отпусках и ресторанах. Галина сама выбирала плитку, сама красила стены спальни в голубой, сама сажала розы вдоль забора.
Она мечтала: утренний кофе на веранде, тишина, птицы. Они с мужем вдвоём, без городской суеты.
А потом свекровь позвонила, когда уже выезжала из города. «Хочу посмотреть, как устроились». С ней — сестра мужа Ольга, её муж Дима и двое сыновей-подростков.
С тех пор это стало традицией. Каждые длинные выходные — одно и то же. Родня приезжает, Галина обслуживает.
Нина Васильевна с порога занимала позицию главной. Командовала, что подавать. Критиковала каждое блюдо. Сама не помогала — только указания.
Ольга приезжала будто в санаторий: целыми днями в шезлонге с телефоном. «Галочка, принеси воды», «Галочка, мальчики есть хотят». Руки у неё, видите ли, от воды сохнут — посуду мыть не может.
Мальчишки за первый приезд сломали качели, вытоптали тюльпаны, исцарапали новый стол перочинным ножом. Галина потом час пыталась замазать царапины — не вышло. До сих пор видны.
— Дети есть дети, — отмахивался Сергей.
А сам? Жарил шашлыки, пил пиво с Димой, играл с племянниками в бадминтон. Для него это был праздник. Для неё — работа на износ.
После каждого такого заезда Галина неделю не могла прийти в себя. Голова раскалывалась, сон не шёл. В прошлом году попробовала позвать на дачу свою маму — отец недавно перенёс инфаркт, ему бы на воздух.
— Тамара Ивановна? — удивился муж. — Ей неудобно будет с моими. Чужая же.
Чужая. Её мать — чужая. А свекровь, которая за двадцать два года брака не сказала ей доброго слова, — своя.
Галина тогда промолчала. Как всегда.
В этом году Сергей снова всё решил сам.
— Сказал маме, что ждём их на майские, — бросил он, не отрываясь от телефона. — Олька с семьёй тоже будут.
— Ты мог бы сначала спросить меня.
— Галь, ну что тут спрашивать? Традиция уже.
Она предложила съездить вдвоём в Суздаль — давно хотели. Он отказал: маму нельзя подводить. Предложила хотя бы её родителей тоже позвать. Отказал: негде разместить, три спальни на семь человек, и так тесно.
— А если моих вместо твоих?
Сергей посмотрел так, будто она сказала что-то дикое.
— Мама расстроится. Она весь год этих праздников ждёт.
«А я весь год их боюсь», — подумала Галина.
За две недели до праздников случилось чудо. Сергея отправили в командировку в Новосибирск — срочная проверка филиала, десять дней с первого мая.
Он злился. А Галина еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться от облегчения.
Впервые за четыре года — майские одной. На своей даче. В тишине.
Она приехала второго мая. Открыла ставни, вдохнула запах молодой листвы. Яблони цвели бело-розовым. Ни грязных тарелок, ни чужих претензий, ни команд свекрови.
Вечером позвонил Сергей.
— Командировку сократили. Завтра буду. И я тут с мамой созвонился — они приедут третьего к обеду.
Галина не сразу поняла.
— Что?
— Ну, праздники же ещё. Всего на пять дней, не на десять. Лёгкий вариант.
Он решил. Опять. Без неё.
Галина бросила трубку. Не спала всю ночь.
Они приехали весёлые, шумные, с сумками. Галина встретила их на крыльце — уже с собранной сумкой.
— Располагайтесь. Бельё в шкафу, продукты в холодильнике.
— Ты куда? — не понял Сергей.
— К маме. Отец после инфаркта, нужна помощь.
— Галя, ты серьёзно? Мы только приехали!
— Справитесь. Нина Васильевна прекрасно командует, Оля отдохнёт, мальчики набегаются.
Она села в машину и уехала. Не оглядываясь.
Сергей названивал весь вечер. Сначала злился, потом просил вернуться, потом снова злился. Свекровь была в ярости. Ольга обиделась. Племянники остались без пирогов, которые «всегда тётя Галя печёт».
Галина выключила телефон и уснула спокойно — впервые за долгое время.
Через неделю она вернулась. Сергей молчал, смотрел исподлобья.
— Мама сказала, ты её оскорбила.
— Тем, что уехала к своим родителям?
— Тем, что бросила гостей.
— Твоих гостей, Серёж. Ты приглашал — ты и принимай.
Он долго молчал. Потом ушёл в сад, копался там до темноты.
Вернулся другим.
— Ладно, — сказал. — Попробуем по-твоему.
Нина Васильевна с ней больше не разговаривает. Ольга написала в семейный чат что-то про совесть. Племянники при встрече отворачиваются.
А Галина каждое утро пьёт кофе на веранде. В тишине. Смотрит на свои розы, на голубые стены спальни, на цветущие яблони.
Иногда ей жаль, что пришлось выбирать. Что Сергей до конца так и не понял.
Но когда она слышит, как поют птицы в саду, — знает: оно того стоило.
Тишина — это не одиночество. Это свобода.