(притча о старике и источниках…)
Эта история пришла не как выдумка, а как наблюдение.
О том, как люди проходят мимо собственных ответов — и как тишина иногда слышит лучше шума.
Это — часть моего большого цикла. Но пусть она живёт и сама по себе.
У просёлочной дороги, которая вела к городской рыночной площади (сегодня это называют ТРЦ — «торгово-развлекательный центр»), стояло могучее, ветвистое дерево, под которым, часто в жаркие летние дни, восседал старец.
Не будет дерево могучим, а человек великим, без источника.
Вот и здесь, чуть поодаль бил из-под земли источник — холодный, кристально чистый.
Источник питал дерево, а тень дерева позволила разрастись великолепному кустарнику вокруг источника.
И хотя проблем с водой ни у кого не было, к нему часто подходили люди, ибо нет ничего прекраснее и божественнее ключевой воды.
Этот день не был особенным. Он был таким, каким становится любой жаркий день, наполненный событиями…
Будь то торговля или празднество — не важно.
Молодая, скромная девушка (скромность всегда заметна…) набирала воду в кувшин.
А прежде чем уйти, всегда ненадолго присаживалась в тени, слушая тишину.
И вот именно в такой момент, когда кувшин был полон, а девушка сидела в тени созерцания, незаметная ни для кого, к источнику подошла ватага путников.
Напившись, они, шумные и довольные, собрались вокруг старика.
— Эй, старик! — крикнул первый, толстый и краснолицый. — Я богат. Скажи, сколько ещё лет мне осталось копить, чтобы купить себе счастье?
Старик посмотрел на него.
— До тех пор, пока не поймёшь, что счастье — не товар.
Путники захохотали.
— Дед совсем выжил из ума! Счастье — это когда есть что купить!
— А я силён! — вызвался другой, похлопывая себя по мускулистой груди. — Скажи, какого врага мне победить, чтобы все меня боялись?
— Того, что живёт в твоей груди и шепчет тебе о страхе.
Смех стал ехидным.
— Он шизофреник, сам с собой говорит! Сказочник!
— А я умён! — сказал третий, поправляя очки. — Скажи, какую книгу мне прочесть, чтобы познать всю мудрость мира?
— Ту, что пишет твоё сердце на скрижалях ошибок.
— Какие скрижали? Какие ошибки? Он бредит! Не зря говорят, что ты — "поехавший"!
Увидев, как заводилы безнаказанно потешаются над стариком, присоединилась и остальная ватага.
Они задавали свои вопросы, один за другим, перебивая друг друга. Они даже не удосуживались слушать, если это был не их вопрос…
— Как мне заполучить ту девушку?
— Стань человеком, которого она захочет заполучить сама.
— Как мне прославиться?
— Перестань гнаться за славой, начни делать дело.
— Как обрести покой?
— Перестань воровать его у завтрашнего дня.
На каждый ответ они лишь громче смеялись, похлопывали друг друга по плечам и, в конце концов, пошли дальше по дороге, унося с собой свой шум.
Девушка, сердце которой сжималось от боли за старика, подошла к нему.
— Дедушка, — сказала она тихо. — Зачем ты им всё это говорил? Ты же видел, они не слышат. Ты мог промолчать. Или… солгать им, чтобы они ушли довольные. Они же издевались, смеялись над тобой…
Старик повернул к ней своё спокойное, изборождённое морщинами лицо.
В его глазах не было ни обиды, ни горечи.
— Доченька, — сказал он, наполнив свой голос Вселенским теплом
(не спешите упрекать, что Вселенная холодна… Посмотрите в глаза тех, кто вас любит. Там вы и увидите всю Вселенную, ибо Вселенная — это вы)
— Мне не страшен суд людской, ибо стою я перед судом иным. Пред тем, что дышит у меня в груди и не позволяет мне лгать.
Он посмотрел на дорогу, где уже скрылась из виду весёлая ватага.
— То, что ты приняла за мои ответы… это были не ответы, дочка. Это были вопросы.
Вопросы, которые однажды, когда их собственный источник иссякнет и шум в ушах стихнет, они сами себе зададут.
И тогда, быть может, они вспомнят сегодняшний день.
И найдут свой ответ.
Девушка посмотрела на источник, на дорогу, а потом — в мудрые глаза старика.
И в её душе наступила та самая тишина, в которой рождаются единственно важные вопросы.
У каждого есть свой источник.
Но не у каждого — тишина, чтобы его услышать.