— Ну вот, опять набрала как на свадьбу! — Людмила с досадой смотрела на тележку, в которой с трудом помещалась гора продуктов. — И куда тебе столько, Люда? Опять ведь всё сама потащишь!
Внутренний голос, который она называла «занудой», тут же зашипел: «У тебя ж операция была, забыла? Врач что говорил? Больше килограмма — ни-ни!». Но Людмила только отмахнулась. Врач — он мужчина, ему легко говорить. А ей семью кормить надо.
Муж Сергей, конечно, золотой человек, но в магазин его посылать — только нервы тратить. Принесет не то, забудет половину, да еще и дорогущее купит. Нет уж, лучше сама. Сама — оно надежнее.
— Пакет нужен? — кассирша устало зевнула.
— Два. Нет, три давайте. Чтобы не порвались, — решительно сказала Людмила.
Она быстро, с привычной сноровкой, рассовала покупки по пакетам. Вышло три увесистых таких «баула».
— Ох, мамочки… — вырвалось у нее, когда она попробовала приподнять их. Ручки тут же врезались в ладони, словно лески.
В голове мелькнула шальная мысль: «Может, такси вызвать?». И тут же сама себя одернула: «Какое такси, Люда? Тут идти-то всего ничего, два квартала! Смех один, деньги на ветер». Она глубоко вздохнула, подхватила ношу и шагнула в снежную круговерть.
***
Первые сто метров она прошагала бодро, на чистом упрямстве. «Я сильная, я смогу, — твердила она про себя, как заклинание. — Я ж не кисейная барышня какая-нибудь».
Но предательская спина уже начинала ныть. Вспомнилось, как легко она таскала мешки с цементом, когда они с Сергеем делали ремонт. Как помогала подруге переезжать, таская коробки с книгами на пятый этаж без лифта. «Эх, было же дури-то во мне! — горько усмехнулась она. — А теперь что? Развалина старая?».
Пакеты тянули руки к земле, словно гири. Казалось, в них не продукты, а кирпичи. Внутри, где недавно резали хирурги, противно заныло. «Дура ты, Люда, — ругала она себя. — Ой, дура! Ну зачем тебе эти три банки горошка? Акция, видите ли! А спина-то у тебя одна, по акции новую не выдадут!».
***
На полпути, прямо посреди пустынной заснеженной улицы, она встала как вкопанная. Всё. Баста. Ноги просто отказались идти дальше.
Людмила с грохотом опустила пакеты прямо в сугроб. Стояла, тяжело дыша, и смотрела на них с ненавистью.
— Да пропади оно всё пропадом! — выкрикнула она в пустоту. — Что ж я так себя не люблю-то, а?!
И тут её прорвало. Слёзы брызнули из глаз сами собой. Обидно стало до жути. Обидно за свою глупость, за эту вечную гонку «быть лучшей», за то, что сама себя загнала. Снег падал ей на лицо, смешивался со слезами, а она стояла одна посреди улицы и ревела белугой. И никто не видел. И от этого было еще горше.
— Ну и стойте тут! — зло бросила она пакетам. — Мерзните! А я пошла!
Хотелось плюнуть на всё, развернуться и уйти налегке. Пусть хоть собаки растащат эту колбасу проклятую! Но тут же проснулась жаба: «Денег-то жалко!».
Сцепив зубы, она снова схватила пакеты. До дома она ползла, как партизан. В квартиру ввалилась красная, мокрая, злая как черт. Бросила пакеты на пол в прихожей.
— Ну, гады, сейчас я вас взвешу! — прошипела она.
Поставила их на весы. Стрелка дрогнула и замерла. Двенадцать килограммов.
— Двенадцать! — ахнула Людмила. — Двенадцать кило, Люда! Врач сказал — один! Ты совсем с катушек съехала?!
Она села прямо на пол, рядом с пакетами, и расхохоталась. Нервно так, с всхлипами. Это ж надо было додуматься! Героиня, блин, трудового фронта.
***
Вечером, сидя на кухне и глядя на эту гору еды, Людмила думала. Долго думала.
— Значит так, — сказала она сама себе вслух. — По одному килограмму — это, конечно, смех. Я так в магазин буду ходить чаще, чем на работу. Но двенадцать — это перебор. Убьюсь ведь.
Она взяла пакет, положила туда булку хлеба, пакет молока и кусок сыра. Взвесила. Почти три кило. Прошлась по кухне. Легко! Красота!
— Вот! — подняла она палец вверх. — Три килограмма — это мой потолок. Правило трёх килограммов! Запомни, Люда: меньше — можно, больше — ни-ни! Хоть тресни!
***
Через пару дней она снова пошла в магазин. Набрала полную корзину, по привычке. А на кассе вдруг вспомнила тот вечер, слезы и ноющую спину.
«Стоп, — скомандовала она себе. — Куда разогналась?».
И спокойно, без жалости, начала выкладывать лишнее. Пакет муки — до свидания. Бутылка масла — в следующий раз.
Вышла из магазина с легким пакетиком. Идет, птички поют, спина не болит. Кайф!
Но продуктов-то на неделю надо много. Что делать?
Людмила достала телефон. Рука по привычке хотела убрать его обратно — «сама справлюсь!». Но она пересилила себя и нажала на кнопку вызова.
— Сереж? Привет. Слушай, я тут в магазине… Да, много всего надо. Ты не мог бы меня встретить? А то я не дотащу. Тяжело мне.
На том конце трубки повисла пауза. Людмила сжалась, ожидая привычного ворчания «вечно ты набираешь».
— Конечно, Людочка! — вдруг радостно воскликнул Сергей. — Я сейчас, мигом! Ты только не тягай там ничего, слышишь? Стой жди, я бегу!
Когда он подбежал, запыхавшийся, в домашней куртке нараспашку, и выхватил у нее тяжелые сумки, Людмила чуть снова не заплакала. Только теперь от счастья.
— Ну ты чего? — Сергей приобнял ее свободной рукой. — Давно бы так! А то всё сама, сама… Я ж муж твой или где?
Она прижалась к его плечу.
— Муж, Сережа. Самый лучший муж. Просто я дура была. Но я исправлюсь, честное слово.
***
С тех пор Людмилу как подменили. Соседки на лавочке только шептались:
— Глянь, Людка-то наша! На такси из булочной ехала! Совсем барыней стала!
А Людмила только улыбалась. Да, она могла проехать две остановки на такси, если устала. Могла попросить соседа донести коробку до двери. И знаете что? Мир не рухнул. Небо на землю не упало.
Зато спина перестала болеть. И на душе стало легко-легко. Оказывается, быть слабой иногда — это такая сила! Сила любить себя. И почему она раньше этого не понимала? Ну да ладно, лучше поздно, чем никогда.
Ещё читают на канале:
Ставьте 👍, если дочитали.
✅ Подписывайтесь на канал, чтобы читать еще больше историй!