Те, кто любит творчество Булата Окуджавы, непременно знают его песню "Батальное полотно". В ней описывается некая картина XIX века, изображающая шествие армии во главе с императором.
Сумерки. Природа. Флейты голос нервный. Позднее катанье.
На передней лошади едет император в голубом кафтане.
Белая кобыла с карими глазами, с челкой вороною.
Красная попона. Крылья за спиною, как перед войною.
Обратите внимание на отрывистый ритм стиха, короткие фразы, порой состоящие вообще из одного слова, и это отлично совпадает с темпом спокойного шага лошади.
Итак, описывал ли Окуджава какую-то реально существующую картину, или это был некий собирательный образ? Ответ на этот вопрос простой: конечно, как творческий человек, Булат Шалвович создал собирательный образ такого шествия, в основу которого легло несколько картин.
Прежде всего надо сказать, что Окуджава увлекался эпохой начала XIX века, это когда в России правил Александр I. Война 1812 года, молодой Пушкин, тайные общества декабристов, золотой век русской культуры... Нет сомнения, что батальное полотно, которое описал поэт, рисует именно эту эпоху. Император в песне — если не конкретно Александр I, то вдохновлен им. Конных портретов царя во главе какой-нибудь кавалькады несколько. Кобыла везде, как правило, белая, с карими глазами.
Дальнейшие подробности (попона, чёлка) варьируются. На императоре же обычно голубая лента, а не кафтан, но вот на картине Свебаха «Парад в Тильзите 28 июня 1807 года в присутствии императоров Александра I и Наполеона» русский император в голубом кафтане на серой лошади с карими глазами, чёрной чёлкой, под красным чепраком.
Вслед за императором едут генералы, генералы свиты,
славою увиты, шрамами покрыты, только не убиты.
Следом — дуэлянты, флигель-адъютанты. Блещут эполеты.
Все они красавцы, все они таланты, все они поэты.
Такие, скажем прямо, привлекательные образы блестящих офицеров начала декабристской эпохи. Храбрецы, рубаки, но при этом образованные дворяне, танцоры и дуэлянты.
Офицеры свиты изображены, например, в картине Трошина «Триумф в Париже 31 марта 1814 года» и также на гравюре Эдме Бовине. "Маневры императорской гвардии в Тильзите 28 июня 1807 года".
На гравюре, правда, изображена не кавалькада, а маневры, но общая атмосфера военного мероприятия тех лет отражена хорошо.
Песня заканчивается такой строфой:
Все слабее звуки прежних клавесинов, голоса былые.
Только топот мерный, флейты голос нервный да надежды злые.
Все слабее запах очага и дыма, молока и хлеба.
Где-то под ногами и над головами — лишь земля и небо.
Это очень сильный финал, буквально философский. Но в первоначальном стихотворном варианте после этой шла действительно последняя строфа:
Сумерки погасли. Флейта вдруг умолкла. Потускнели краски.
Медленно и чинно входят в ночь, как в море, кивера и каски.
Не видать, кто главный, кто — слуга, кто — барин, из дворца ль, из хаты,
все они солдаты, вечностью богаты, бедны ли, богаты.
Окончательная точка.
Рекомендую интереснейшие каналы моей жены: Лидия, неисправимый гуманитарий, а также Личное мнение о людях и событиях и Это просто поэзия жизни
Её канал на Рутубе Культурно и интеллигентно.