Просто знакомство с моими родителями, не переживай. Успокаивал меня жених перед встречей с его родными. В дорогом ресторане собралось 15 человек. Чек вышел на 275 тысяч рублей. Мать мужа, посмотрев на меня, сказала, «Дорогая, оплачивай. Мы подождём на улице». Я достала кошелёк, но то, что случилось потом, удивило всех невероятно.
Кира сидела в такси и смотрела на экран телефона, где мигало уведомление от банка. Операция по карте. Минус 8 тысяч рублей. Остаток. 3217 рублей. До зарплаты оставалось еще 12 дней. Она сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Платье.
Это чертово изумрудное платье, которое она купила два часа назад, потому что Максим сказал «одень что-нибудь красивое». А теперь ей придется две недели питаться гречкой и макаронами, чтобы дожить до следующего месяца. Водитель притормозил на светофоре, и Кира увидела свое отражение в боковом стекле. 29 лет. Маркетолог со стажем 5 лет. Собственная квартира в ипотеку, независимая и самостоятельная. Так почему же сейчас она чувствовала себя школьницей, которую вызвали к директору? Потому что через час ей предстояло встретиться с родителями Максима. И почему-то внутри все сжималось от тревоги, хотя он клялся, что все будет просто. «Просто семейный обед, не переживай», — говорил он вчера вечером, когда она в пятый раз спрашивала, что ей надеть и как себя вести. Кира отлично помнила этот разговор.
Они сидели в её крохотной однушке на окраине Москвы. Максим листал что-то в телефоне, а она нервно ходила по комнате. «Макс, ну скажи хоть что-нибудь конкретное», — попросила она тогда. «Твоя мама строгая? Отец разговорчивый? Что они любят обсуждать?» «Киш, расслабься». Он даже не поднял глаз от экрана. «Обычные люди. Мама немного прямолинейная, но добрая. Отец тихий. Всё будет нормально». «Нормально». Кира усмехнулась сейчас, глядя в окно такси. Почему-то это слово не успокаивало. За полгода отношений Максим ни разу не рассказал ничего конкретного о своей семье. На все вопросы отвечал общими фразами и быстро переводил тему. Когда Кира спрашивала, почему он так долго не знакомит её с родными, отвечал, «Не спешу. Хочу быть уверенным». «Это льстило тогда». «Значит, он серьёзен».
Значит, для него это важный шаг. А теперь, сидя в машине и направляясь к этой встрече, Кира вдруг поняла, что совершенно не готова. Не готова морально, не готова эмоционально. И главное, не понимает, почему всё происходит именно сейчас, именно так внезапно. Неделю назад Максим просто написал ей в мессенджер. «В субботу едем к моим, познакомишься с семьёй». Не спросил, удобно ли ей. Не предупредил заранее, просто поставил перед фактом. Кира тогда растерялась, но обрадовалась. Наконец-то. Значит, он действительно видит с ней будущее. «Я заеду за тобой в шесть вечера», — сказал он на прощание, «целую ее в лоб». «Просто знакомство с моими родителями. Не переживай. Просто знакомство». Кира повторила эти слова про себя и выдохнула. Такси подъезжало к ее дому.
Она расплатилась, вышла на холодный октябрьский воздух и поспешила к подъезду. До встречи оставалось 4 часа, и она должна была подготовиться идеально. В квартире пахло свежестью и чистотой. Она убиралась всё утро, хотя понимала, что это глупо. Максим не собирался подниматься, просто заберёт её от подъезда. Но Кира не могла сидеть без дела. Нервы требовали активности. Она вымыла полы, протёрла пыль, разложила вещи по местам, а потом приняла долгий душ, пытаясь смыть тревогу вместе с водой. Это не помогло. Стоя перед зеркалом в ванной, Кира внимательно изучила своё лицо.
Симпатичная, но не красавица. Обычная славянская внешность. Светло-русые волосы, серо-голубые глаза, аккуратный нос, пухлые губы. Фигура стройная, рост средний — 165 см. Ничего особенного. Но Максиму она нравилась, он часто говорил, что она красивая. Правда, последние два месяца комплименты звучали всё реже. Кира начала делать макияж. Лёгкий тон, чтобы выровнять цвет лица. Немного румяна скулы. Тушь для ресниц, два слоя, чтобы глаза казались больше. Нюдовая помада, Неяркая, но подчёркивающая губы. Она хотела выглядеть естественно, но ухоженно. Не вызывающе, но и не серо. Волосы она уложила феном, создавая мягкие волны. Распустила по плечам. Максим любил, когда она носила волосы распущенными. Сбрызнула лаком, чтобы прическа держалась.
Духи нанесла на запястье и за уши. Её любимый аромат — цветочный, но не приторный. Потом пришло время платья. Кира достала его из пакета, аккуратно расправила. Тёмный изумрудный цвет красиво переливался в свете лампы. Ткань приятная на ощупь, фасон элегантный, приталенный. Длина чуть выше колена, закрытые плечи, небольшой вырез. Ничего вульгарного. Именно то, что нужно для встречи с родителями. Она надела платье, застегнула молнию сзади, покрутилась перед зеркалом. Отлично сидит. Подчёркивает талию, скрывает недостатки. Кира подобрала туфли на невысоком каблуке, чёрные, классические. Добавила тонкую цепочку на шею и небольшие серьги. Никаких крупных украшений, никакой вычурности. Она снова посмотрела на себя в зеркало и кивнула. Выглядело хорошо.
Уверенно. Достойно. Теперь оставалось только дождаться Максима и… Что? Произвести впечатление? Понравится? А если не понравится? Если его родители сочтут её недостаточно хорошей для сына? Кира присела на край кровати, чувствуя, как сердце бешено колотится. Почему она так волнуется? Обычно она была уверенной в себе. На работе её ценили, коллеги уважали, начальство прислушивалось к мнению. Она самостоятельно вела крупные проекты, общалась с клиентами, презентовала стратегии. И всегда справлялась. Так почему перед какой-то семейной встречей она превращается в трясущуюся девочку? Телефон завибрировал. Сообщение от Максима. «Выезжаю. Буду через 40 минут».
Кира набрала ответ. «Хорошо, я готова». Она встала, подошла к окну. Внизу текла обычная вечерняя жизнь спального района. Дети играли на площадке, женщины с колясками гуляли по дорожкам, мужчины курили у подъездов. Всё так привычно, так обыденно. А для неё сегодня начинался новый этап. Может быть, самый важный. Максим. Они познакомились полгода назад на корпоративе у общих знакомых. Кира пришла с коллегой, Максим со своими друзьями. Их представили друг другу, и Кира сразу почувствовала интерес. Он был высоким, метр восемьдесят пять, спортивного телосложения, тёмные волосы, карие глаза, приятная улыбка. «Одет хорошо», — говорил уверенно, но без пафоса.
Работал в крупной IT-компании программистом, зарабатывал прилично. Это было видно по часам на руке и по машине, на которую он приехал. В тот вечер они проговорили три часа, не отрываясь. Максим был обаятельным собеседником. Рассказывал смешные истории из жизни, интересовался её работой, шутил деликатно. Когда вечер закончился, он попросил номер телефона и на следующий день позвонил. Пригласил на ужин. Первое свидание прошло идеально. Ресторан, вино, приятная беседа. Максим был внимательным. Подавал пальто, открывал двери, слушал, не перебивая. После ужина проводил до дома, но не настаивал подняться. Просто поцеловал в щёку и сказал, «Мне было очень хорошо с тобой». Второе свидание. Третье. Каждое лучше предыдущего.
Максим дарил цветы, писал каждый день, интересовался, как у неё дела. Приезжал после работы, чтобы просто побыть рядом. Через месяц они начали встречаться официально. Кира влюбилась. Не сразу, не с первого взгляда, но постепенно, с каждой встречей всё сильнее. Максим казался идеальным. Он был надёжным, предсказуемым, заботливым. Не устраивал сцен, не ревновал без повода, не контролировал каждый шаг. Просто был рядом, когда нужно. Первые три месяца были сказочными. Они виделись почти каждый день. Гуляли по городу, ходили в кино, в театры, в кафе, ужинали у Киры, смотрели сериалы, болтали обо всём на свете. Максим рассказывал о работе, о проектах, о планах на будущее.
Кира делилась переживаниями, мечтами, идеями. Им было легко вместе. А потом что-то изменилось. Кира не могла точно сказать, когда именно. Может быть, на четвёртом месяце? Максим стал реже писать в течение дня. Раньше он присылал сообщения каждые 2-3 часа, интересовался, как дела, делился мыслями. Теперь мог вообще не написать до вечера. На вопрос «почему?» отвечал. Загружен на работе, не до телефона. Встречаться стали реже. Раз в неделю, максимум два. Максим ссылался на усталость, на проекты, на необходимость отдохнуть. Кира пыталась не показывать обиду. Понимала, что у каждого своя жизнь, свои дела. Но внутри росла тревога. Что-то шло не так.
Она предлагала съездить на выходные куда-нибудь вместе. Максим отказывался. «Давай в следующий раз. Мне надо к родителям заехать». «К родителям». Он часто упоминал родителей, но никогда не предлагал поехать с ним. Кира намекала. «Может, познакомишь меня?» Он отвечал уклончиво. «Еще рано. Не спешу». И Кира ждала. Ждала того момента, когда он будет готов. Ведь если он не спешит, значит, относится серьёзно. Не хочет впускать в семью первую встречную. Это же хорошо, правда? Правда ли? Кира встряхнула головой, прогоняя мысли. Хватит накручивать. Сегодня именно тот день, когда всё изменится. Максим наконец-то решился познакомить её с семьёй. Это значит, что их отношения переходят на новый уровень.
Значит, он видит будущее. Телефон снова завибрировал. «Подъезжаю. Выходи». Кира схватила чёрное пальто, небольшую сумочку, ключи. Последний раз глянула в зеркало, поправила прическу. Выдохнула. Всё будет хорошо. Она спустилась по лестнице. Лифт в доме снова не работал. И вышла на улицу. Максим стоял возле своей серебристой иномарки, листая телефон. Услышав шаги, поднял голову и улыбнулся. «Ого!» — сказал он, оглядывая её с ног до головы. «Ты отлично выглядишь». «Спасибо». Кера улыбнулась в ответ, чувствуя, как немного отпускает напряжение. «Ты тоже». Максим был в тёмных джинсах, белой рубашке и чёрном пиджаке. Волосы аккуратно уложены, борода подстрижена, он выглядел солидно и привлекательно. Он открыл ей дверь, и Кира села на пассажирское сидение. В машине пахло его одеколоном, терпким и мужественным. Максим сел за руль, завел мотор, включил музыку.
Тихий джаз наполнил салон. Они выехали на проспект, и Кира решилась заговорить. «Максим». «Ты точно уверен, что я правильно оделась? Может, слишком нарядно?» «Нет, всё отлично!» Он бросил на неё быстрый взгляд. «Именно то, что нужно!» «А кого именно ждать сегодня? Только твои родители?» Максим замялся, включил поворотник, перестроился в другой ряд. Молчал несколько секунд, и это молчание насторожило Киру. «Ну, родители точно!» — наконец сказал он.
И, наверное, сестра с семьёй. Может, брат тоже подъедет. Кира почувствовала, как сжимается желудок. То есть нас будет не четверо? Ну, может, человек десять? Небрежно бросил Максим. Не больше. Десять человек. Это не скромный семейный обед. Это целая толпа. Макс, но ты говорил, что будет просто. Кира старалась сохранять спокойный тон. Мы с тобой, твои родители, спокойная обстановка. Я не говорил, что будем только мы, — возразил он, и в голосе прозвучала лёгкая раздражённость. Я сказал, что это семейный обед, а у меня большая семья. Кира замолчала. Ей хотелось возразить, напомнить, что именно он употреблял слово «просто». Но она промолчала. Не хотела конфликта перед встречей.
Вдруг он разозлится, развернёт машину, и всё сорвётся. Они ехали молча минут пятнадцать. Максим смотрел на дорогу, постукивая пальцами по рулю в такт музыки. Кира смотрела в окно, пытаясь успокоиться. Десять человек. Ладно, не страшно. Главное — вести себя естественно, отвечать на вопросы, улыбаться. Всё. Получится. Машина свернула к центру. Кира узнала район. Тверская улица, дорогие бутики, рестораны, офисные здания. Она редко бывала здесь. Цены в местных заведениях не соответствовали её бюджету. «Куда мы едем?» — спросила она. «В ресторан», — коротко ответил Максим. Кира нахмурилась. «Какой ресторан? Ты же говорил, что обед будет дома у твоих родителей». «Когда я говорил?» «Позавчера».
Ты сказал, приедешь к нам, мама приготовит фирменную утку. Максим нахмурился, словно пытался вспомнить. Мама решила, что в ресторане удобнее, — наконец сказал он. Не надо готовить, убирать, да и атмосферы больше. Но почему ты не предупредил? Киш, не усложней. В его голосе прозвучала усталость. Какая разница, где мы встретимся? Главное, люди. Кира снова промолчала. Разница была большая. Дома можно расслабиться, быть собой. В ресторане нужно держать лицо, следить за манерами, правильно пользоваться приборами. Да и вообще ресторан — это совсем другая обстановка. Машина притормозила возле здания с вывеской «Лаверанда». Кира узнала название. Это был один из дорогих ресторанов, о которых писали в журналах.
Средний чек здесь начинался от пяти тысяч рублей на человека. «Мы здесь?» — тихо спросила она. «Да». Максим заглушил мотор, повернулся к ней. «Готово?» Кира посмотрела на ресторан. Через большие окна были видны роскошные интерьеры, хрустальные люстры, белоснежные скатерти, официанты в строгих костюмах. «Максим, это же очень дорого». Она не удержалась. — Сколько примерно обойдётся ужин? Он удивлённо посмотрел на неё. — Зачем тебе это знать? Родители оплатят. Всё уже заказано. Кира выдохнула с облегчением. — Ну, конечно. Если родители пригласили, то и оплатят. Так всегда бывает. Глупо было волноваться. — Ладно. Она попыталась улыбнуться. — Пошли. Они вышли из машины.
Холодный октябрьский ветер трепал волосы Киры, и она поспешила поправить прическу. Максим взял её под локоть, и они направились ко входу. У дверей встретил человек в ливрее и белых перчатках. Кивнул, открыл дверь. Внутри пахло дорогими духами, кофе и чем-то изысканно вкусным. Играла тихая классическая музыка. Зал был заполнен примерно наполовину. За столиками сидели люди в деловых костюмах и вечерних платьях, негромко беседовали, изучали меню. К ним подошёл метрдотель, высокий мужчина лет сорока в безупречном чёрном костюме. «Господин Соловьёв?» — спросил он с профессиональной улыбкой. «Да?» — кивнул Максим. «Ваша компания уже ждёт. Прошу за мной». Он повернулся и направился вглубь зала. Кира и Максим последовали за ним.
С каждым шагом Кира чувствовала, как напряжение нарастает. Ладони вспотели, сердце колотилось. Ещё несколько секунд, и она увидит семью Максима. Метр дотель остановился возле большого круглого стола в углу зала. Кира подняла глаза и замерла. За столом сидело не 10 человек, 15. 15 пар глаз уставились на неё. Взрослые, дети. Пожилая женщина, мужчины в костюмах, женщины в платьях. Все смотрели на неё с нескрываемым любопытством. «А вот и наши молодые!» Громкий голос разорвал тишину. Женщина в центре стола поднялась. Ей было ряд 55, полная фигура, туго обтянута тёмно-синим платьем. На шее массивное золотое ожерелье, на руках несколько браслетов и колец.
Волосы коротко подстрижены, лицо ярко накрашено. Властное выражение лица — тяжёлый взгляд. «Максимушка, иди сюда, родной», — она широко распахнула руки. Максим, послушно шагнув вперёд, позволил себя обнять. Кира осталась стоять, стискивая ручку сумочки так, что побелели костяшки пальцев. «А это значит твоя Кира», Женщина отпустила сына, повернулась к ней. «Ну иди же сюда, девочка, не стесняйся». 6 Кира заставила себя шагнуть вперёд, протянула руку для рукопожатия. «Здравствуйте, очень приятно познакомиться». Женщина проигнорировала протянутую руку. Вместо этого крепко обняла Киру, притянув к мягкой груди. Резкий запах дорогих духов ударил в нос.
«Я Лариса Михайловна, мать Максима», — сказала она, отстраняясь. «А это…» — она обвела рукой стол. «Наше семейство». Кира быстро окинула взглядом собравшихся. Мужчина лет 55 с залысинами, сидящий рядом с Ларисой Михайловной, должно быть отец Максима. Он равнодушно кивнул Кире и вернулся к изучению меню. Рядом с отцом сидела молодая женщина лет 30. Красивое, холёное, с высокомерным выражением лица. Тёмные волосы собраны в элегантный пучок, макияж идеален, платье дорогое. Сестра, поняла Кира. Рядом с ней мужчина в сером костюме, видимо, её муж, и двое детей. Мальчик лет десяти и девочка лет семи, оба уткнувшиеся в телефоны. Дальше сидел мужчина, похожий на Максима, но старше и крупнее.
Брат. Рядом с ним полная женщина с усталым лицом и мальчик-подросток лет 13, скучающий жующий хлеб. В конце стола пожилая женщина с седыми волосами в пучке. Бабушка, судя по всему. И еще трое мужчин средних лет, о которых Кира понятия не имела, кто они. «Садитесь, садитесь», — скомандовала Лариса Михайловна, указывая на два свободных места в центре стола прямо напротив себя. Кира опустилась, на стул чувствуя, как подкашиваются ноги. Максим сел рядом. Она бросила на него быстрый взгляд, надеясь на поддержку, но он смотрел в меню, словно ничего необычного не происходит. «Официант!» Лариса Михайловна щелкнула пальцами. К столу немедленно подошел молодой человек в белой рубашке и черном жилете с меню в руках. «Слушаю вас».
«Принесите карту ВИН», — приказала Лариса Михайловна. «И вот это». Она ткнула пальцем в меню, не глядя на название. «И это, и это. На всех». Кира попыталась разглядеть, что именно заказывают, но меню уже захлопнулось. «Всё ясно?» — спросила Лариса Михайловна. «Да, сейчас принесём». Официант кивнул и поспешил прочь. Лариса Михайловна повернулась к Кире всем телом. «Ну рассказывай, девочка. Максим говорил, ты маркетолог?» «Да». Кира постаралась говорить уверенно. «Я работаю в агентстве. Занимаюсь продвижением брендов, разработкой стратегий». «Интересно, интересно». Лариса Михайловна кивнула. «И много платят в этих ваших агентствах?» Вопрос повис в воздухе.
Все за столом замолчали, повернулись к Кире. Она почувствовала, как краснеют щёки. О зарплате не принято говорить при первом знакомстве. Это бестактно. «Ну, средняя зарплата по рынку?» — уклончиво ответила она. «А конкретнее?» — не отставала Лариса Михайловна. «Мы же теперь почти семья. Можно без секретов». «Мам, ну зачем ты?» Вяло попытался вмешаться Максим. Лариса Михайловна метнула на него такой взгляд, что он тут же замолчал. «Восемьдесят пять тысяч рублей», — тихо сказала Кира, чувствуя унижение. «О, неплохо, неплохо», — Лариса Михайловна удовлетворённо кивнула. «Молодец, самостоятельная. Уважаю». Кира не знала, что ответить. Она чувствовала себя на допросе.
«А своё жильё есть?» — спросила женщина, сидящая рядом с братом Максима. Это была та самая полная женщина с усталым лицом. «Да», — ответила Кира. «Однокомнатная квартира». «Своя?» — уточнила Лариса Михайловна. «В ипотеке», — призналась Кира. «А-а-а-а», — протянула сестра Максима, та самая холёная красавица. Ипотека. Я бы не рискнула. Это же кабала на десятилетие. — Ну, зато своё жильё, — попыталась защититься Кира. — Лучше, чем арендовать. — Не знаю, не знаю, — сестра скептически покачала головой. — Я вот предпочитаю жить здесь и сейчас. Муж зарабатывает хорошо, снимаем трёшку в приличном районе. А квартиру нам потом родители купят.
Правда, мам? Конечно, Алиночка. Лариса Михайловна погладила дочь по руке. Всем детям поможем. И Максиму, когда он женится, купим. Кира почувствовала укол. Значит, Максим живёт на съёмной квартире и ждёт, когда родители купят ему собственную. А она выплачивает ипотеку сама, отдавая половину зарплаты. Где справедливость? Официант принёс вино. Три бутылки, на этикетках французские названия. Кира не разбиралась в винах, но по виду бутылок понимала — это дорого. Лариса Михайловна наполнила бокалы. «Ну что, давайте за знакомство». Она подняла бокал. «За то, что Максим наконец-то привёз девушку? Мы уж думали, он монахом станет». За столом засмеялись. Кира попыталась улыбнуться, подняла бокал.
Отпила немного. Вино было терпким и крепким. Начали приносить блюда. Сначала холодные закуски, устрицы на льду, тартары из лосося, карпаччо из телятины. Потом салаты. С креветками, с крабовым мясом, с трюфелями. Кира смотрела на изобилие с растущей тревогой. Это стоило огромных денег. «Угощайтесь, не стесняйтесь», — скомандовала Лариса Михайловна. Кира взяла вилку, попробовала салат с креветками. Вкусно, но есть не хотелось. Желудок сжался от напряжения. Разговор за столом оживился. Алина, сестра Максима, рассказывала о предстоящем ремонте на даче. «Плитку для бассейна заказали итальянскую, 300 тысяч за партию, но за то, какая красота будет».
Её муж поддакивал, брат Максим Роман жаловался на цены в частной школе. 120 тысяч в месяц за одного ребёнка. Грабёж средь бела дня. Один из мужчин, которых Кира не знала, обсуждал с отцом Максима новую модель Мерседеса. 600 тысяч доплаты за полный пакет опций, но оно того стоит, комфорт совсем другой. Кира молча слушала, чувствуя себя чужой. Эти люди жили в другом мире. Мире, где 300 тысяч на плитку — норма, где 120 тысяч в месяц за школу — обычные расходы. А она радовалась, когда удавалось отложить 5 тысяч за месяц. Блюда продолжали пребывать. Горячие. Стейки разной прожарки, лангустины на гриле, утка-конфи, кролик в сливочном соусе. Гарниры. Трюфельное ризотто,
Картофель с розмарином, овощи-гриль. Соусы, хлеб, масло. Дети требовали добавки мороженого, хотя основные блюда ещё не съедены. Лариса Михайловна небрежно махала рукой официанту. «Несите, несите, что просит». Вино лилось рекой. Бокалы наполнялись снова и снова. Кира пила мало, боясь опьянеть и сказать что-то не то. Максим молчал весь вечер. Сидел, ел, иногда кивал на реплики родни, но сам почти не разговаривал. Кира несколько раз пыталась поймать его взгляд, но он смотрел в тарелку или в телефон. «Максим, а когда вы свадьбу планируете?» — неожиданно спросила бабушка, пожилая женщина с седыми волосами. Кира замерла. Вилка застыла на полпути к арту. «Бабушка, рано еще?» — пробормотал Максим.
«Рано?» — возмутилась Лариса Михайловна. «Тебе 32 года. Пора уже семью заводить, детей рожать». «Мам, не при Кире же», — смущенно попросил он. «А что такого?» Лариса Михайловна повернулась к Кире. «Ты ведь хочешь детей?» Кира растерялась. «Конечно, хотела. Когда-нибудь. Но не сейчас. Не в такой обстановке обсуждать». «Да, хочу», — тихо ответила она. «Вот и отлично», — удовлетворённо кивнула Лариса Михайловна. «Значит, всё сходится?» «Максим, не тяни. Делай предложение, пока не упустил». Максим что-то пробормотал невнятное. Кира почувствовала, как краснеет. Это было так неловко, так неправильно. О свадьбе не говорят при первой встрече с родителями.
Это интимная тема, которую обсуждают вдвоём, а не при пятнадцати свидетелях. Наконец принесли десерты. Тирамису, панакотта, шоколадный фондан, фруктовые тарталетки, мороженое. Дети набросились на сладкое, взрослые неспешно пробовали. Кира взяла ложку панакотты, но есть не смогла. Ком в горле мешал глотать. Она украткой посмотрела на часы. Прошло два с половиной часа. Когда это закончится? Ей хотелось домой, в свою крохотную однушку, где можно снять это проклятое платье, смыть макияж и просто лечь в кровать. Наконец ужин подошёл к концу. Тарелки унесли, стол очистили. Лариса Михайловна откинулась на спинку стула с довольным видом. «Ну что, хорошо посидели?» Все закивали, поддакнули.
Дети снова уткнулись в телефоны, взрослые расслабленно беседовали. Кира сидела тихо, надеясь, что сейчас все встанут и разойдутся. Но тут к столу подошёл официант. Молодой парень, который их обслуживал весь вечер. В руках у него была кожаная папка. «Извините, ваш счёт», — сказал он, протягивая папку Ларисе Михайловне. Лариса Михайловна взяла папку, небрежно открыла, глянула на цифру. Кира не видела сумму, но по выражению лица женщины поняла — дорого. Так, Лариса Михайловна закрыла папку и повернулась к Кире. Кира почувствовала, как сердце ухает вниз. «Дорогая», — улыбнулась Лариса Михайловна, и в этой улыбке было что-то хищное. «Оплачивай». Кира смотрела на Ларису Михайловну, не веря своим ушам. Слово «оплачивай» повисла в воздухе, словно удар под дых.
«Простите, что?» — выдавила она. «Я говорю, оплачивай счёт, дорогая», — повторила Лариса Михайловна всё с той же улыбкой. «Мы подождём на улице». Кира почувствовала, как кровь отливает от лица. Она посмотрела на Максима. Он сидел, уставившись в телефон, словно не слышал, что только что произошло. «Максим», — позвала она тихо. Он не ответил, даже не поднял глаз. «Максим», — громче повторила Кира. «Что?» Он нехотя оторвался от экрана. «Твоя мама говорит, что я должна оплатить счёт». Максим неловко пожал плечами. «Ну, мама решила, что так будет правильно». Кира не могла поверить в происходящее. Её пригласили на встречу с семьёй. Максим обещал, что всё оплачено.
А теперь его мать требует, чтобы она заплатила за 15 человек в дорогом ресторане. — Но ты же говорил, что родители оплатят. Она старалась сохранять спокойствие. — Ты сам сказал, что всё уже оплачено. — Я сказал, заказано, — возразил Максим. — А оплатить должна была ты. Это же логично. — Логично? — голос Киры задрожал. — Каким образом это логично? Лариса Михайловна положила локти на стол, Сцепила пальцы, посмотрела на Киру тяжёлым взглядом. «Девочка моя, ты же претендуешь на место жены моего сына. Мы должны понять, насколько ты серьёзна. Готова ли вкладываться в отношения? Это, можно сказать, проверка». Кира медленно повернула голову, окинула взглядом стол. Все смотрели на неё. Сестра Максима Алина с холодной усмешкой Брат Роман с безразличием, отец с ожиданием, бабушка с любопытством.
Остальные родственники — кто с интересом, кто со скукой. «Проверка», — повторила Кира. «То есть вы пригласили меня навстречу, накормили всю семью в дорогом ресторане, а теперь требуете, чтобы я за всех заплатила. И это проверка». «Именно», — Лариса Михайловна удовлетворённо кивнула. Если ты действительно любишь Максима, не пожалеешь. Кира посмотрела на счёт, который лежал перед Ларисой Михайловной. Папка была открыта, и цифры были отчётливо видны. 275 тысяч рублей. Больше трёх её месячных зарплат. Больше полугода платежей по ипотеке. Она медленно откинулась на спинку стула. В голове было странно пусто.
Шок сменялся холодной яростью. «Максим», — произнесла она очень тихо. «Ты это знал?» Он молчал. «Максим!» — повысила голос Кира. «Ты знал, что меня собираются заставить платить?» «Не заставить», — вмешалась Лариса Михайловна. «Попросить. Мы же не звери, чтобы силой вытаскивать деньги». «Вы пригласили меня под видом семейного обеда», — голос Киры брожал от гнева. Максим обещал, что будет просто. Просто знакомство с моими родителями, не переживай. Вот что он говорил. А вместо этого я попала на банкет с 15 людьми, где меня допрашивали о зарплате, унижали из-за ипотеки, а теперь требуют оплатить счёт на четверть миллиона. «Не кричи, пожалуйста», — Лариса Михайловна поморщилась. «Мы в приличном месте». «В приличном месте приличные люди не устраивают такие провокации».
Кира уже не сдерживалась. За соседними столиками начали оборачиваться. Официанты переглянулись. Кира это видела, но ей было всё равно. «Послушай, Кира», — начал было Максим. «Нет, ты послушай». Она резко повернулась к нему. «Всё это время ты врал мне». Говорил, что не спешишь знакомиться с родителями, потому что серьёзно относишься к отношениям. А на самом деле готовил меня к этому... к этому цирку. «Не называй мою семью цирком!» Голос Максима стал холодным. «А как мне её называть?» Кира встала. «Вы обманом заманили меня сюда, чтобы содрать деньги!» «Какое грубое слово — содрать!» Алина, сестра Максима, скривила губы. «Мы просто хотим понять, достойна ли ты нашей семьи!» «Достойна?» Кира рассмеялась, и смех прозвучал истерично.
«Вы серьёзны? Вы считаете, что человек достоин вашей семьи, если готов отдать последние деньги на ваши прихоти?» «Деньги показывают истинные отношения», — вмешалась жена брата Максима, та самая полная женщина с усталым лицом. «Я вот когда с Романом познакомилась, тоже проходила проверку. Оплатила ужин, не жалела. И вот мы уже 10 лет вместе». Кира посмотрела на неё внимательнее. Усталое лицо, потухшие глаза, дешёвое платье по сравнению с нарядами остальных женщин за столом. Десять лет с этой семьёй, и вот результат. «Я не хочу такой жизни», — сказала Кира. «То есть ты отказываешься платить?» — уточнила Лариса Михайловна, и в её голосе прозвучала сталь. «Я не говорила, что отказываюсь». Кира взяла со стола свою сумочку.
«Я подумаю». «О, подумаешь?» Алина хмыкнула. «А мы тут сидеть будем, пока ты думаешь». «Можете идти», — холодно ответила Кира. «Я же сказала, мне нужно подумать». «Нет, дорогая, так не пойдёт». Лариса Михайловна поднялась. «Либо ты сейчас оплачиваешь, либо мы поймём, что ты нам не подходишь». Кира почувствовала, как всё внутри сжимается в тугой комок. Ультиматум. Грубый, циничный ультиматум. Она посмотрела на Максима. Он сидел, глядя в пустую тарелку. Не защищал её. Не вступался. Просто сидел. «Максим», — позвала она в последний раз, — «скажи хоть что-нибудь». Он поднял глаза.
В них не было ни любви, ни сожаления, только холодное ожидание. «Если не готово, значит, не готово», — пожал плечами он. «Наверное, мы действительно поторопились». Вот оно, предательство в чистом виде. Кира кивнула. Внутри всё похолодело, словно кто-то залил её льдом. «Хорошо», — сказала она спокойно. Я оплачу. Лариса Михайловна довольно улыбнулась. Вот и умница. Я так и знала, что ты девочка разумная. Кира открыла сумочку, достала кошелёк. Вся семья смотрела на неё в ожидании. Официант, который стоял неподалёку, тоже наблюдал. И тут Кира подняла руку, подзывая его. Официант подошёл ближе.
И Кира вдруг увидела его лицо по-настоящему. Не просто молодой человек в форме, а… Стоп. Она знает это лицо. «Андрей?» — тихо спросила она. Официант моргнул, всмотрелся в неё. «Кира? Кира Соколова? Ты?» Они замерли, уставившись друг на друга. Андрей Петров, её одноклассник. Они вместе учились с 1 по 11 класс. Сидели за соседними партами, готовились к экзаменам, ходили на школьные дискотеки. — Я не могу поверить. Андрей улыбнулся. — Сколько лет прошло? Десять? Одиннадцать. Кира тоже улыбнулась, и впервые за весь вечер улыбка была искренней.
«Ты здесь работаешь?» «Да, уже три года». «А ты?» Он посмотрел на стол, на семью, и улыбка погасла. «Это твои родственники?» «Нет», — коротко ответила Кира. «Родственники моего парня». Она произнесла слово бывшего твёрдо, и это прозвучало как приговор. «Извините, что прерываю вашу встречу выпускников». Ядовито бросила Алина. «Но у нас тут счёт оплатить надо». Кира повернулась к ней. «Да, счёт. Андрей, принеси мне, пожалуйста, отдельный счёт». Все за столом замерли. «Что?» — переспросила Лариса Михайловна. «Я попросила принести отдельный счёт», — повторила Кира громче. «На моё имя. Только на то, что ела я». Андрей, понимающий, кивнул.
«Сейчас». Он отошёл к кассе, Кира осталась стоять, глядя на ошеломлённые лица семьи Соловьёвых. «Ты что творишь?» Максим вскочил. «Ты серьёзно?» «Абсолютно». Кира посмотрела ему в глаза. «Ты сказал просто знакомство с моими родителями, не переживай». «А привёз меня на банкет с пятнадцатью людьми», где твоя мать потребовала, чтобы я оплатила счёт на 275 тысяч рублей. Вы все считаете меня неумной? Думаете, я буду терпеть такое отношение?» «Ты обязана заплатить», — заорала Лариса Михайловна. «Мы тебя пригласили». «Нет, вы меня обманули», — Кира говорила спокойно, но каждое слово было чётким.
Максим соврал мне о формате встречи. «Вы устроили провокацию, а теперь требуете денег. Но я не буду платить за ваши игры». Андрей вернулся с небольшим чеком. «Твой счёт. 1500 рублей». Кира взяла чек, достала карту, протянула официанту. Он провёл оплату через портативный терминал. Операция прошла успешно. «Спасибо», — сказала Кира, забирая карту. Потом повернулась к семье Соловьёвых. «Всего хорошего. Я оплатила только своё. Счастливо оставаться». Она развернулась и направилась к выходу. За спиной взорвался Ор. «Стой! Ты не имеешь права! Вернись немедленно!» «Максим, останови её!» Кира не оборачивалась. Она шла к выходу и с каждым шагом становилось легче.
Словно сбрасывала с плеч тяжёлый груз. У двери её окликнул Андрей. «Кира, подожди». Она остановилась. Он подошёл, протянул визитку. «Если что, звони. Я рад, что встретил тебя, хоть и в таких обстоятельствах». «Спасибо». Кира взяла визитку. «Спасибо, что помог». «Всегда пожалуйста», Андрей улыбнулся. «Кстати, я задержу их ещё минут на десять. У нас политика такая». Пока счет не оплачен, гости остаются в зале. Так что у тебя есть время спокойно уйти. Кира благодарно кивнула. Вышла из ресторана на улицу. Холодный октябрьский воздух обжег лицо. Она вдохнула полной грудью, закрыла глаза. Свободно. Она достала телефон, заблокировала Максима во всех мессенджерах, в соцсетях, в телефонной книге. Удалила его номер. Стерла фотографии.
Все. Конец. Потом вызвала такси. Через три минуты подъехала машина. Кира села на заднее сидение, назвала адрес. Пока ехала, позвонила маме. Та ответила на второй гудок. «Кирюша, как все прошло?» «Мам». Кира почувствовала, как к горлу подступает ком. «Ты была права. Максим оказался не тем, за кого я его принимала». «Что случилось?» Мама сразу насторожилась. Кира рассказала всё, не пропуская деталей. Ресторан, 15 человек, допрос о зарплате, требование оплатить счёт на 275 тысяч предательства Максима. И то, как она заплатила только за себя и ушла. Мама слушала молча. Когда Кира закончила, выдохнула. «Ты молодец, доченька. Горжусь тобой».
Не каждая девушка в такой ситуации найдет силы уйти. «Мне было страшно», — призналась Кира. «Но я вспомнила твои слова, что я никому ничего не должна». «И это правда. Запомни навсегда. Ты никому ничего не должна. Особенно тем, кто тебя не уважает». Кира почувствовала, как слезы текут по щекам. Не от горя, а от облегчения. «Я избежала кошмара, да, мам?» Избежала, солнышко. Представь, если бы вышла за него замуж. Эта семья сожрала бы тебя за год. Кира кивнула, хотя мама и не видела. Да, она представляла. Жизнь в постоянном контроле, в унижениях, в необходимости постоянно доказывать свою состоятельность. Максим, который не защищает, а прячется за материнскую юбку. Свекровь-тиран, которая диктует правила.
Родственники, которые смотрят свысока. Спасибо, мам. Спасибо, что предупреждала. Главное, что ты сама все поняла. Приезжай завтра, поговорим нормально. Я испеку твой любимый пирог. Обязательно приеду. Они попрощались. Такси подъехало к дому Киры. Она расплатилась, вышла, поднялась по лестнице на четвертый этаж. Открыла дверь квартиры. Дома было тихо и уютно. Ее маленькая однушка с ипотекой на окраине Москвы. Но своя. Заработанная собственным трудом. Никем не подаренная, не купленная родителями. Кира скинула туфли, стащила это проклятое изумрудное платье за 8 тысяч. Повесила в шкаф. Больше никогда его не наденет. Пусть висит как напоминание о том, какой урок она сегодня получила. Она умылась, сняла макияж, надела удобную пижаму.
Легла в кровать, натянула одеяло. За окном шумела ночная Москва. Привычные звуки. Телефон завибрировал. Кира достала его, увидела уведомление. Сообщение из незнакомого номера. Открыла. «Это Роман, брат Максима. Ты поступила по-свински. Нас задержали в ресторане, потребовали оплатить счёт. Пришлось платить всей семьёй. Позор». «Ты ещё пожалеешь». Кира прочитала, усмехнулась. Удалила сообщение, заблокировала номер. Пусть пишут, сколько хотят. Ей всё равно. Пришло ещё одно сообщение. От Алины, сестры Максима. «Думаешь, умная? Мы таких, как ты, видели. Максим найдёт девушку получше, а ты останешься одна со своей ипотекой». Удалить, заблокировать.
Третье сообщение от самой Ларисы Михайловны. «Девочка, ты совершила большую ошибку. Мы с Максимом могли бы обеспечить тебе хорошую жизнь. А теперь ты вернёшься к своей нищете. Подумай ещё раз. Удалить, заблокировать». Кира выключила телефон. Положила на тумбочку, закрыла глаза. Ей было спокойно. Впервые за долгое время по-настоящему спокойно. Да, она потратила 8 тысяч на платье впустую. Да, она провела ужасный вечер в компании токсичных людей. Да, она разорвала отношения с Максимом. Но зато она сохранила свое достоинство. Не дала себя использовать. Не согласилась терпеть унижения. Ушла с высоко поднятой головой. Три дня спустя история облетела весь их общий круг знакомых.
Кира сидела на работе, когда ей написала Женя, та самая коллега, с которой она обедала перед роковой встречей. «Киру, ты в курсе, что про тебя и Максима весь интернет говорит?» Его сестра выложила пост в соцсетях. Кира нахмурилась, открыла ссылку. Пост от Алины Соловьевой, сестры Максима, набрал уже 400 комментариев. Познакомили брата с девушкой. Устроили ей шикарный приём в дорогом ресторане, накрыли роскошный стол. А она нас опозорила. Оплатила только своё и сбежала, 14 оставив всю семью расплачиваться за её присутствие. Молодёжь совсем наглая пошла. Никакого уважения к старшим. Комментарии были разными. Одни писали, «Правильно сделала девушка, зачем ей за вас платить?» Другие возмущались.
Неблагодарная. Пригласили, а она хамство показала. Кира прочитала и закрыла. Ей было всё равно. Пусть пишут, что хотят. Она знала правду, и этого достаточно. Но через час ей позвонил незнакомый номер. Кира ответила. — Алло? Кира Соколова? — женский голос незнакомый. — Да, слушаю. Меня зовут Ирина. Я журналист онлайн-издания «Городские истории». Видела историю про ваш ужин с семьёй Соловьёвых. Хотела бы услышать вашу версию событий. Кира задумалась. С одной стороны, не хотелось раздувать скандал. С другой, Алина уже всё выложила в соцсети, исказив факты. Может, стоит рассказать правду? Хорошо, — решилась она. — Я расскажу.
Интервью вышло на следующий день. Кира честно описала всё. Как Максим обещал просто знакомство с родителями, как оказалось 15 человек вместо четверых, как её допрашивали о зарплате и ипотеке, как потребовали оплатить счёт на 275 тысяч, и как она заплатила только за себя и ушла. Статью перепостили тысячи раз. Комментарии хлынули лавиной. Большинство поддерживали Киру. Молодец, не дала себя использовать. Это классический развод на деньги. Хорошо, что вовремя разглядела. У меня было похожее. Родители парня требовали, чтобы я оплатила их отпуск. Как проверку. Тоже послала их. Нашлись и критики, но их было. Меньшинство.
А ещё через два дня Кире написал Андрей, тот самый одноклассник-официант. «Привет, как дела? У меня тут новость. Семья Соловьёвых больше не может посещать наш ресторан. Менеджмент внёс их в чёрный список после скандала. Они пытались требовать компенсацию, мол, мы испортили им репутацию. Но у нас всё на камерах записано. Видно, как Лариса Михайловна заказывала блюда и как потом требовала от тебя оплаты». Короче, получили бан. Справедливость восторжествовала. Кира улыбнулась. Приятно было знать, что хоть какие-то последствия их настигли. Она ответила. — Спасибо, что рассказал. Как сам? Работа нормальна? Они переписывались весь вечер. Оказалось, Андрей работал официантом, пока учился на вечернем факультете. Изучал гостиничный бизнес, планировал открыть собственное кафе.
Жил с родителями, копил деньги. Был весёлым, открытым, интересным собеседником. «Давай как-нибудь встретимся», — предложил он. «Просто по-дружески, в кино или на выставку. Столько лет не виделись, есть что обсудить». «Давай», — согласилась Кира. 15 Они встретились через неделю. Пошли на выставку современного искусства, потом пили кофе в уютном кафе. Болтали, смеялись, Вспоминали школу. Андрей оказался внимательным слушателем. Он не спрашивал про Максима, не давил, просто был рядом. Кира чувствовала лёгкость. Никакого напряжения, никаких игр. Просто хорошая компания старого друга. В конце встречи Андрей проводил её до метро. «Мне было классно. Повторим?» «Обязательно», — улыбнулась Кира. Они обменялись номерами.
Теперь уже официально, не как случайная встреча в ресторане. А на следующий день Кире снова написал незнакомый номер. На этот раз мужской. «Кира Соколова?» «Да». «Меня зовут Виктор Семенович». «Я адвокат семьи Соловьёвых. Они требуют от вас публичных извинений и компенсации морального ущерба в размере 500 тысяч рублей». Кира рассмеялась, не смогла сдержаться. За что именно? За клевету, распространение ложной информации, порчу репутации. У меня есть свидетель, официант, который все видел. У ресторана есть видеозаписи. У меня есть чек, где указано, что я оплатила только 1500 рублей. Какая клевета? Адвокат замялся. Тем не менее, мои клиенты настаивают. «Пусть подают в суд», — спокойно ответила Кира.
Я не боюсь. Все, что я рассказала, правда. А правда — лучшая защита. Она повесила трубку. Никаких извинений, никаких компенсаций. Пусть хоть в космос подают. Через месяц судебного иска так и не последовало. Видимо, адвокат объяснил Соловьевым, что шансов выиграть у них ноль. Кира вернулась к обычной жизни. Работа, дом, спортзал, встречи с друзьями. Она записалась на курсы английского языка, давно хотела подтянуть. Начала откладывать деньги на отпуск, планировала съездить летом в Грузию. С Андреем они продолжали встречаться, дружески, без обязательств. Ходили в кино, на концерты, в музеи. Кира была благодарна судьбе за эту встречу. Андрей помог ей поверить, что не все люди лицемерны и корыстны. Однажды, гуляя по парку, Андрей спросил, «Ты жалеешь о том, что случилось с Максимом?» Кира задумалась. «Нет. Жалею только о потраченном времени.
Полгода можно было провести с пользой, а не с человеком, который не ценил меня». «А я рад», — признался Андрей. «Если бы не тот ужин, мы бы не встретились снова». Кира посмотрела на него. Добрые карие глаза, открытая улыбка. Никакой фальши. Да, в этом есть свой плюс, — согласилась она. Прошло три месяца. Зима сменилась весной. Кира получила повышение на работе. Теперь она руководила собственным отделом. Зарплата выросла до 115 тысяч. Ипотека стала не такой страшной. Появились деньги на маленькие радости. С Андреем их дружба незаметно переросла во что-то большее. Он не делал резких движений.
Не давил. Просто был рядом. Поддерживал, заботился. И однажды Кира поняла, что влюблена. По-настоящему. Не так, как в Максима. Без иллюзий, без розовых очков. Просто видела хорошего человека и хотела быть с ним. Они начали встречаться официально в апреле. Гуляли вдоль Москвы реки. Андрей держал ее за руку, и Кира чувствовала спокойствие. Ни бурю эмоций, ни эйфорию. спокойную уверенность, что все правильно. Андрей познакомил ее с родителями через месяц. Скромный ужин дома, вчетвером. Его мама приготовила домашние пельмени. Отец рассказывал анекдоты. Они приняли Киру тепло, без допросов, без проверок. Просто обрадовались, что у сына хорошая девушка. «Знаешь», — сказал Андрей, когда они возвращались к Кире домой, — «мои родители всегда говорили, семья должна принимать, а не экзаменовать. «Мудрые люди», — улыбнулась Кира. А в начале лета ей написала неожиданная персона.
Жена брата Максима, та самая усталая женщина, которая сидела за тем злополучным столом. «Кира, здравствуйте. Это Оксана, жена Романа Соловьева. Хочу сказать спасибо. Когда я за тем столом говорила, что проходила проверку и не жалела денег, я врала». Врала себе и всем вокруг. На самом деле я жалела каждый день эти 10 лет. Просто боялась признаться. Ваш поступок показал мне, что можно по-другому, что необязательно терпеть. Я подала на развод, забрала сына, съехала, устроилась на новую работу. Живем скромно, но я счастлива. Впервые за 10 лет чувствую себя человеком, а не прислугой.
Спасибо вам. Кира прочитала сообщение и почувствовала тепло в груди. Значит, её история помогла кому-то ещё. Может, не зря всё это было? Она ответила. Оксана, держитесь. Вы молодец, что решились. Желаю вам счастья и сил. Летом Кира действительно съездила в Грузию. С Андреем. Они гуляли по Тбилиси, ели хачапури, пили вино, любовались горами. Было легко, весело, хорошо. «Я рад, что мы встретились», — сказал Андрей однажды вечером, когда они сидели на балконе гостиницы, наблюдая закат. «И я рада», — Кира прижалась к нему. «Очень рада». «Знаешь, иногда плохие события приводят к хорошим последствиям», — задумчиво произнёс он. «Если бы не тот ужин, мы бы остались просто одноклассниками из прошлого».
«Ты прав», — Кира кивнула. «Но всё равно спасибо судьбе, что вытащила меня из тех отношений вовремя. До свадьбы, до детей. Представляешь, если бы я вышла за Максима?» «Не хочу представлять», — Андрей поцеловал её в макушку. «Хорошо, что ты оказалась сильной». Кира улыбнулась. «Да, она оказалась сильной. Нашла смелость уйти, когда нужно. Не стала терпеть унижения ради призрачного будущего». выбрала себя. А что случилось с Максимом? Кира не знала точно. Слышала краем уха от общих знакомых, что он несколько раз пытался с ней связаться через третьих лиц.
Просил дать ему шанс объясниться. Но Кира отказывалась. Объясняться было нечего. Все и так ясно. Говорили, что Лариса Михайловна теперь активно искала сыну новую невесту. Устраивала смотрины, приглашала кандидаток. Но девушки быстро разбегались после первой встречи с семьей. История с Кирой разлетелась по городу, и все знали, чего ожидать от Соловьевых. Максим остался один. 32 года, без жены, без детей, под крылом властной матери. Жалела ли Кира его? Нет. Он сделал выбор тогда в ресторане. Выбрал мать вместо девушки. Каждый получает то, что заслуживает. Осенью Кира справила годовщину того самого ужина. Год назад она сидела в такси, нервничала, ехала знакомиться с семьёй Максима. А теперь? Теперь она счастлива, свободна, с любимым человеком рядом. Андрей приготовил ужин у себя дома. Не в ресторане, дома. Простое меню. Запечённая курица, салат, домашний пирог.
Но уютно епло, с душой. «За тебя», — поднял он бокал, «за твою смелость и силу». «За нас», — поправила Кира, «за то, что мы встретились». Они чокнулись, выпили. И Кира подумала о том, как странно устроена жизнь. Иногда нужно пройти через боль, чтобы найти счастье. Нужно потерять неправильного человека, чтобы встретить правильного. Она никогда не забудет тот вечер в лаверанде. 15 человек за столом. Счет на 275 тысяч. Предательство Максима. Но теперь вспоминала без злости. Просто как урок. Урок о том, что нельзя терпеть неуважение. Что нельзя жертвовать собой ради чужого комфорта. Что иногда уйти — это не слабость, а сила. «О чем задумалась?» — спросил Андрей, заметив ее рассеянный взгляд.
«Да так», — Кира улыбнулась. «Думаю...». «Как же мне повезло». «Мне тоже повезло». Он взял её руку, переплёл пальцы с её пальцами. Очень повезло. Они сидели на кухне, пили чай, болтали о планах. Андрей рассказывал о своём будущем кафе. Кира о проекте на работе. «Обычный вечер — обычная жизнь. Без драм, без скандалов. Просто двое людей, которым хорошо вместе. И Кира была благодарна судьбе за тот урок. Жестокий, болезненный, но необходимый. Он научил её ценить себя, не соглашаться на меньшее, требовать уважения, а ещё видеть красные флаги. Уклончивые ответы, скрытность, нежелание вводить в круг семьи. Всё это было с Максимом с самого начала. Но она не замечала, не хотела замечать. Влюбилась и закрыла глаза.
Прошло ещё полгода. Кира и Андрей переехали жить вместе. Сняли двушку в приличном районе, обустроили по своему вкусу. Андрей открыл своё кафе. Небольшое, уютное, с домашней атмосферой. Кира помогала ему с маркетингом, продвижением, дела шли хорошо. Однажды зимним вечером они гуляли по заснеженному парку. Андрей вдруг остановился, повернулся к Кире. «Хочу кое-что спросить». «Слушаю», — она улыбнулась. Он достал из кармана маленькую коробочку. Открыл. Внутри лежало скромное серебряное кольцо с небольшим камнем. «Кира, я не богат. Не могу купить тебе бриллиант в карат. Не могу устроить грандиозное предложение. Но я люблю тебя и хочу быть с тобой всю жизнь. Выйдешь за меня».
Ира смотрела на кольцо, на его искренние глаза, и чувствовала, как сердце наполняется счастьем. «Да», — сказала она, — «конечно, да». Андрей надел кольцо на ее палец, обнял, закружил. Они стояли посреди парка, целовались, смеялись. А снег падал на их плечи, белый и чистый, как начало новой жизни. Свадьбу сыграли весной. Скромную, 20 человек, самые близкие. Родители Киры, родители Андрея, друзья, коллеги. Ресторан выбрали простой, но приятный. Меню вкусное, но без излишеств. Кира надела белое платье, простое и элегантное. Не за 8 тысяч, а за 15, но купленное с радостью, без сожалений. Когда они обменивались кольцами Кира посмотрела в глаза Андрею и поняла.
Вот оно, настоящее. Без игр, без проверок, без манипуляций. Просто любовь и уважение. На банкете не было пятнадцати родственников, требующих денег. Не было властной свекрови, диктующей правила. Были только любящие люди, радующиеся за молодых. Мама Кира в какой-то момент подошла к дочери, Обняла. «Я так горжусь тобой, солнышко. Ты нашла своё счастье». «Нашла, мам». Кира прижалась к ней. «Спасибо, что научила меня не терпеть. Это самый важный урок в жизни». Мама поцеловала её в лоб. «Помни всегда». Вечер пролетел незаметно. Танцы, смех, тосты, поздравления. Кира чувствовала себя на своём месте ядом с правильным человеком, в окружении правильных людей.
А где-то в другом конце города Максим сидел в своей съёмной квартире, листал ленту соцсетей. Наткнулся на фото Киры в свадебном платье. Долго смотрел. Потом закрыл приложение, выключил телефон. Лариса Михайловна в тот же день звонила ему пять раз. Требовала приехать, обсудить очередную кандидатку в невестке. Максим не взял трубку. Устал. От матери, от проверок, от всего этого цирка. Может быть, слишком поздно он понял, что потерял. А может быть, как раз вовремя, чтобы начать меняться. Но это уже была не история Киры. Ее история закончилась хорошо. С счастливым браком, любящим мужем, спокойной жизнью.
Она больше никогда не позволяла себя использовать. Не терпела неуважения. Не жертвовала собой. Она помнила тот вечер в ресторане. Помнила, как встала из-за стола и ушла. И это воспоминание грело душу. Потому что она выбрала себя. И это было правильное решение. Спустя годы, когда Кира рассказывала эту историю подругам или знакомым, все удивлялись. «И ты правда заплатила только за себя?» «Правда», — отвечала Кира. «Одна тысяча пятьсот рублей. Ни копейкой больше». «А не жалко было Максима?» «Нет. Жалко было только времени, потраченного на него. И это была чистая правда. Кира ни разу не пожалела о своем решении. Ни разу не задумалась, а вдруг стоило дать ему второй шанс. Потому что знала».
Люди, которые предают один раз, предадут и второй. Максим выбрал мать вместо нее. Это был его выбор. А она выбрала себя. И это был лучший выбор в ее жизни. История Киры стала легендой в их круге. Они рассказывали подругам, предупреждая «Смотри, не попадись на такое». Ее пример вдохновлял других женщин не терпеть токсичные отношения. А сама Кира жила. Просто жила. Счастливо, спокойно, с любимым человеком. Работала, путешествовала, строила планы и каждый день благодарила судьбу за тот вечер в ресторане.