В 2007 году в Россию приезжал ныне покойный Терри Пратчетт. И я даже взял у него интервью. Пратчетт был очень обаятелен. Очень умен. Весьма остроумен. Очень словоохотлив. В общем, очень похож на свои книги.
- Прежде всего - как ваше здоровье?
- (несколько удивленно) Прекрасно…
- Я поясню, почему я задал этот вопрос. Перед тем, как идти сюда, я поинтересовался у своих читателей, ваших поклонников, что обязательно надо у вас спросить. Самый популярный ответ (от прекрасных дам) являлся просьбой поцеловать вас в знак благодарности. Но я этого делать не рискну.
- (в сторону) Где же они были, когда мне было 18 лет…
- А второй по популярности вопрос был – как ваше здоровье, и на сколько книг о Плоском мире этого здоровья хватит?
- (улыбается) Ну, со здоровьем могло быть и получше, в принципе-то… Проблема в anno domini (дословно: «в лето Господне», Пратчетт намекает на свой возраст – ВН). Стареем, в общем. У вас здесь, говорят, это тоже случается?
- Да, частенько.
- (понимающе кивнув) Везде одно и то же. Да. Несколько лет назад я перенес таки операцию на сердце, слава богу, в наши дни человека для этого не обязательно разрезать. Но в целом все терпимо, прерывать свое любимое занятие я пока не планирую, книги о Плоском мире еще будут.
- А как насчет книги не о Плоском мире? Если я не ошибаюсь, вы как-то анонсировали проект под названием The Nation, действие которого должно было происходить в нашем мире, но лет 150 тому назад…
- Нет
- Что – нет?
- Просто – нет. Я не говорю про этот проект, ну или по крайней мере, помногу не рассказываю. Но там не 150 лет. И не наш мир. А в остальном все верно. .
(смягчившись) Ладно, пару слов скажу. Там действие происходит в мире, который очень похож на наш мир полтора столетия назад. Но это не наш мир. Там есть знакомые моменты в истории и настоящем. Я просто не хотел иметь дело с настоящей историей Земли. Если хотите – это параллельная Вселенная. Но в эпоху создания империй. Я хотел, чтобы он был похож, очень похож. По многим причинам я хотел этого сходства.
Одна из них – мне просто хотелось дописать еще один стих к известному псалму о защите тех, кто в море (Судя по всему, имелся в виду псалом 106, он же - «Благодарственный псалом», поскольку в нам благодарят бога за спасение сначала скитающиеся в пустыне, потом сидящие в темнице, затем страдающие от болезни, а в финале - тонущие в море - ВН).
Поэтому моя история начинается с кораблекрушения. Капитан корабля, настоящий просмоленный морской волк с трудом удерживает штурвал, и во всю глотку голосит этот псалом. Значит, буря вокруг, он самозабвенно горланить, пока вдруг не замечает, что он уже не в море, а его корабль плывет по суше. И тогда он быстро прибавляет еще одну строфу, и вместо «И спаси погибающих на море» поет «И спаси погибающих на суше».
Вообще, для приключенческой книги корабль и кораблекрушение – это всегда хорошее начало. Но вообще плохо слишком много говорить о романах, пока они еще не написаны – сразу же начинаются слухи в интернете, они начинают обрастать подробностями… Да что я рассказываю - о последствиях наглядно свидетельствует ваш вопрос.
В общем, это не Плоский мир, но в нем есть элементы фэнтези. Это вообще история не для детей. Оч-ч-чень мрачная история. Не расстраивайтесь – потом она немного просветлеет.
- Ваши читатели все требуют от вас: «Еще Плоского мира, еще Плоского мира». Когда-то от вашего соотечественника и коллеги Артура Конан-Дойля требовали «еще Шерлока Холмса». Это закончилось тем, что автор своего героя просто-напросто убил. Не грозит ли Плоскому миру Апокалипсис?
- Не грозит именно потому, что мне легче. У него был один Шерлок Холмс, а я могу позволить себе переключаться – вот тут у меня матушка Ветровоск, тут нянюшка Ягг, вот Ринсвинд, здесь Сэм Ваймс – всегда есть к кому податься, когда затоскуешь… И вообще Плоский мир может вместить всю мрачность книги «Бум!», и всю комедийность «Цвета волшебства». Чтобы исчерпать этот источник, надо еще постараться.
Ну и не забывайте, что Конан-Дойлю пришлось Холмса воскрешать. Объяснить воскрешение всего Плоского мира, случись что, будет несколько сложнее, так что я, пожалуй, с Апокалипсисом подожду.
- Однажды я спросил у знакомого издателя, почему книги Пратчетта у нас популярны несопоставимо меньше, чем, к примеру, книги Ролинг. И он мне ответил – Пратчетт слишком умный, поэтому за пределами англоязычного мира у него нет шансов. Вы не думали немного спрятать умище?
- Жалко, что этот издатель не видел недавней очереди за автографами в магазине «Москва», выстроившейся вдоль всей Тверской. Я несколько лет назад уже говорил своему издателю, что надо отменить подписывание книг, так как приходит слишком большая толпа. Однажды магазин чуть не снесла толпа в тысячу человек, причем не в какой-нибудь англоязычной стране, а в Польше.
Причина на самом деле совсем другая и она довольно прозаическая. Гарри Поттер случился слишком быстро. Журналисты взлетели в едином порыве и было много шума. К тому же, когда Гарри Поттер случился, он был для многих журналистов первой прочитанной книгой в жанре фентези. И они были в восторге. Но и до, и после, и в это же время было несколько хороших книг, которые никогда не читали журналисты. Учтите – это я не критикую Ролинг, это просто описание того, что произошло.
Моя первая книга про Плоский мир вышла в 1983-м. И с тех пор все это шло ровно в гору, равномерно поднималось – книжки, автографы, переводы и т.п. В принципе, когорта моих читателей выстроилась довольно быстро, но это все-таки заняло определенное время. А тихий равномерный рост не так возбуждает журналистов, как стремительный взлет. Я обычно говорю – у меня ушло двадцать лет на то, чтобы проснуться знаменитым.
- Вы как-то сказали: «Все мои поездки за границу – это туры по раздаче автографов. И ничего, кроме этого». В России было то же самое?
- Да. Но это мой выбор. Потому что мне, конечно же, предлагают – хотите, покажем то, хотите, покажем это? Но я говорю – да нет, я приехал сюда представить свои книги. Люди ждут встречи со мной. И потом, я уже здесь кому-то говорил – писатели из поездок чаще увозят маленькие озарения, случившиеся в голове, чем фотографии и открытки.
- Понятно. То есть о впечатлениях спрашивать бессмысленно. Хорошо, продолжим тогда тему России. Фразы на русском языке в ваших книгах, например, «snova poholodalo» из «Зимних дел мастер» - откуда они там возникли?
- О, точно, есть там такое! Это мне друг перевел. Мне нужна была типа мелодия, ария, слова на одну музыкальную фразу. Там у меня проходила одна из сквозных тем Плоского мира – если вы дух или демон, и принимаете человеческое обличье, то этим только делаете хуже себе, потому что начинаете чувствовать, и, соответственно, действовать, сообразно обличью.
В этой книге такое случилось с очеловечившимся духом зимы, и он в итоге умер. Довольно по-человечески – от поцелуя. Причем целует его девочка с полной солнца головой - эдакий обратный вариант распространенной сказки. Ну а поскольку находился он в довольно холодном месте, я и подумал, что какая-то русская фраза здесь будет очень уместна. Это так называемая серендипность (инстинктивная прозорливость, дар находить ценные или приятные вещи, которые не ищешь – «ПК»), которая часто работает на меня.
Последний вопрос, очень короткий и лично для меня – Библиотекарь когда-нибудь все-таки вернется в человеческое обличье?
Не думаю. Уже же много раз пытались, но он не хочет и дерется.
(вздохнув) И я его в чем-то понимаю.
Биографическая справка:
Теренс Дэвид Джон Пратчетт – виднейший представитель литературного течения, из него одного и состоящего.
Родился 28 апреля 1948 года в Биконс-филд, графство Бэкингемшир. Так и не получил высшего образования, что не помешало ему получить степень доктора литературы. Автор около четырех десятков романов, в большей части которых действие происходит в так называемом «Плоском мире» - фэнтези-вселенной, придуманной Пратчеттом.
Многократный номинант всяческих литературных премий - от «Хьюго» до «Букера», которые ему традиционно не присуждают ни фантасты, ни представители «высокой» литературы. Кавалер Ордена Британской империи, один из самых популярных писателей в Великобритании - тиражи его сочинений составляли 6,5% процентов от всех книг в твердом переплете, издаваемых в стране.
В опросе о «лучшем из ныне живущих британских писателей», проведенном журналом Book Magazine, он оказался на втором месте, опередив и ставшего третьим Иэна Макьюена, и четвертого Салмана Рушди, и даже ставшего седьмым лауреата прошлогодней Нобелевской премии по литературе Гарольда Пинтера. Но проиграл Джоан Ролинг с разгромный счетом - «мама Гарри Поттера» набрала втрое больше голосов.
Всегда ходил в черной широкополой шляпе, как артист Боярский. Но в отличие от него, не стеснялся периодически обнажать лысину.
Через два года после этого интервьью, в феврале 2009 года Пратчетт был посвящен английской королевой Елизаветой II в рыцари-бакалавры.
Терри Пратчетт скончался 12 марта 2015 года.