Что сильнее: неприкосновенность собственности или необходимость изъять преступно нажитое? Этот фундаментальный вопрос, балансирующий на острие уголовной и гражданско-правовой материй, вновь оказался в центре внимания Конституционного Суда РФ.
🏛 30 октября 2025 года Конституционный Суд Российской Федерации вынес Определение № 2667-О, которым отказал в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «Центр-К». Предметом жалобы стало оспаривание конституционности части девятой статьи 115 и пункта 15 статьи 397 УПК РФ. Несмотря на отказ в рассмотрении, сформулированные Судом правовые позиции имеют принципиальное значение для правоприменительной практики, касающейся ограничения прав собственности третьих лиц в уголовном процессе.
Фабула дела
По уголовному делу о хищении имущества Республики Коми и легализации доходов, осужденный гражданин М. зарегистрировал на свою знакомую ООО «Центр-К», которое на средства, добытые преступным сообществом, приобрело 13 млн акций банка. В рамках дела на эти акции был наложен арест. Впоследствии, по заявлению потерпевшего (гражданского истца), районный суд постановлением от 29 ноября 2023 года снял арест и обратил акции в государственную собственность Республики Коми. Вышестоящие суды, включая Верховный Суд РФ, поддержали это решение.
ООО «Центр-К» оспаривало процедуру, утверждая, что вопросы о снятии ареста и обращении имущества в доход государства недопустимо разрешать в порядке исполнения приговора (ст. 397, 399 УПК РФ), поскольку это имущество принадлежит лицу, не участвовавшему в деле, и факт его приобретения на преступные средства не был установлен непосредственно в приговоре.
Правовые позиции Конституционного Суда
🤷♂️ Отказывая в принятии жалобы, КС РФ не нашел признаков неконституционности оспариваемых норм, подробно разъяснив их содержание в системной связи с другими положениями уголовно-процессуального закона и ранее сформулированными правовыми позициями.
- Целесообразность и соразмерность ареста имущества. Суд подтвердил, что наложение ареста на имущество, включая имущество третьих лиц (ч. 3 ст. 115 УПК РФ), не может быть произвольным. Эта мера допустима лишь в публично-правовых целях (обеспечение возможной конфискации, сохранность вещественных доказательств) и должна основываться на достаточных, подтвержденных доказательствах основаниях полагать, что имущество имеет преступное происхождение или предназначено для преступной деятельности. КС РФ подчеркнул, что по мере развития процесса основания для ареста должны уточняться, а его продление – учитывать результаты предварительного расследования и судебного разбирательства. Если устанавливается, что имущество принадлежит лицам, к которым конфискация неприменима, арест должен быть отменен во избежание чрезмерного ограничения прав (со ссылкой на Определение от 17 января 2023 года N 3-О).
- Процессуальные гарантии для собственника. КС РФ указал, что собственник арестованного имущества вовлекается в уголовно-процессуальные отношения и наделяется соответствующими правами. Ему должны быть разъяснены его права и обеспечена возможность их реализации, в том числе при продлении срока ареста. На стадии постановления приговора суд обязан разрешить вопрос о дальнейшей судьбе арестованного имущества (п. 10, 10.1, 11 ч. 1 ст. 299 УПК РФ), а собственник вправе оспорить приговор в части, затрагивающей его права.
- Пределы правомочий суда на стадии исполнения приговора. Важной позицией Суда является разграничение полномочий суда при постановлении и при исполнении приговора. Суд на стадии исполнения (ст. 396, 397, 399 УПК РФ) призван лишь разъяснять сомнения и неясности, возникающие при исполнении уже постановленного приговора, но не может дополнять или изменять его существо. Как указал Пленум ВС РФ (Постановление от 20.12.2011 N 21), суд вправе разрешать на этой стадии только вопросы, которые не затрагивают существо приговора.
- Системное толкование оспариваемых норм. КС РФ пришел к выводу, что оспариваемые заявителем нормы (ч. 9 ст. 115 и п. 15 ст. 397 УПК РФ) не могут быть истолкованы и применены в отрыве от всей системы уголовно-процессуального регулирования. Они действуют в комплексе с нормами, требующими установления в приговоре факта преступного происхождения имущества (ст. 299 УПК РФ) и предусматривающими альтернативные механизмы, например, передачу спора о размере возмещения в гражданское судопроизводство (ч. 2 ст. 309 УПК РФ). В такой системной связи эти нормы не позволяют произвольно снимать арест и изымать имущество на основании предположений.
Комментарий юриста Дмитрия Наумова.
"С одной стороны, Суд подтвердил легитимность самого механизма ареста имущества третьих лиц как инструмента обеспечения интересов правосудия. Это важный сигнал для правоохранительных органов, ведущих борьбу с организованной преступностью, часто использующей формально независимые юридические лица для легализации активов.
С другой стороны, и это принципиально важно, КС РФ акцентировал, что этот механизм не может работать автоматически. Процессуальное решение об аресте, а тем более об обращении имущества в доход государства, должно быть основано не на предположениях, а на доказательствах, которые в идеале должны быть оценены и отражены в судебном приговоре. Ключевой тезис заключается в том, что стадия исполнения приговора не должна подменять собой стадию судебного разбирательства.
На практике это создает серьезную проблему для сторон защиты. Как мы видим из фабулы, формально у ООО «Центр-К» были процессуальные возможности защитить свои интересы: оно могло оспаривать арест на протяжении всего дела, а также обжаловать приговор в части, касающейся судьбы акций. Однако доказывание добросовестности приобретения имущества и отсутствия связи с преступной деятельностью в рамках уголовного процесса, где фокус смещен на действия обвиняемых, зачастую является крайне сложной задачей.
Таким образом, данное Определение не разрешило все коллизии, но четко очертило границы: законодатель предоставляет государству мощные инструменты для изъятия «криминальных» активов, но их применение должно быть строго процедурно обеспечено, соразмерно и основано на доказательствах, а не на умозрительных заключениях. Задача правоприменителя – не допустить, чтобы эти инструменты превратились в «карающий меч», поражающий в том числе и добросовестных участников оборота».
Заключение
Определение КС РФ № 2667-О, хотя и не стало актом прямой проверки конституционности, содержит значимые правовые позиции, развивающие доктрину соразмерности процессуальных мер в уголовном судопроизводстве. Оно подтверждает, что защита публичного интереса в изъятии преступно нажитого имущества не должна осуществляться в ущерб фундаментальным принципам правовой определенности, состязательности и судебной защиты прав собственности. Сформулированный Судом подход требует от правоприменителей тщательного и всестороннего установления фактических обстоятельств, связывающих имущество с преступлением, на стадии судебного разбирательства, а не постфактум, в ходе исполнения приговора.
По вопросам оказания юридической помощи:
📞 8-909-392-34-24 (есть WhatsApp, Telegram)
Или в мой ТГ-канал Юрист 🔴 LIVE / Дмитрий Наумов