Мама стояла на пороге с чемоданом. Лицо осунувшееся, глаза красные. Папа за её спиной, сутулый, в мятой куртке.
— Таня, нам некуда идти, — тихо сказала мама.
Я смотрела на них. На родителей, которые тридцать лет твердили, что я неудачница. Что ничего не добьюсь. Что зря училась, зря старалась.
А теперь стояли передо мной с протянутой рукой.
***
Выросла я в обычной семье. Папа работал на заводе мастером, мама — медсестрой в поликлинике. Зарабатывали немного, но на жизнь хватало. Квартира двушка в панельном доме, машины не было, в отпуск ездили к бабушке в деревню.
У меня был брат Андрей, старше меня на пять лет. И вот его родители любили. По-настоящему. Он был умным, красивым и успешным. Закончил институт, потом устроился в банк… Зарабатывал хорошо, женился на красотке Оксане из обеспеченной семьи.
Родители им гордились. Всем рассказывали: "Наш Андрей такой молодец! Карьеру делает!"
А я была другой. Училась хорошо, но не отлично. В институт поступила с третьей попытки, на заочное. Работала продавцом в магазине одежды, чтобы платить за учёбу. Зарабатывала копейки и снимала комнату в коммуналке.
Родители говорили:
— Ну что ты за человек такой? Андрей в твои годы уже в банке работал!
Или:
— Вечно ты по чужим углам скитаешься. Нормальные люди квартиры покупают.
Или:
— Когда ты уже замуж выйдешь? Не девочка уже!
Мне было двадцать четыре. Я пахала на двух работах, училась, едва сводила концы с концами. А они требовали, чтобы я ещё и замуж вышла.
Я пыталась объяснить:
— Мам, у меня сейчас нет времени на личную жизнь. Мне диплом писать надо.
— Диплом! Подумаешь! Андрей и учился, и с Оксаной встречался!
Всегда Андрей. Всё сравнивали с ним.
А он и правда был хорош. Красивый, успешный, уверенный в себе. Родители светились от гордости.
Я же была серой мышкой. Неудачницей. Так они мне это и говорили.
Однажды я пришла к ним в гости. Принесла торт, хотела посидеть, поговорить. Соскучилась.
Мама открыла дверь:
— А, ты. Заходи.
Села за стол. Мама поставила чайник:
— Ну что, как дела?
— Нормально. Диплом защитила. С красным дипломом!
— Ну и что? Работу нашла?
— Пока нет. Ищу.
Мама вздохнула:
— Вечно у тебя проблемы. Вот Андрей уже квартиру купил. Двушку в новостройке. А ты всё по съёмным живёшь.
— Мам, у меня нет таких денег...
— Ну так заработай! Он же смог!
— Он в банке работает! Зарплата другая!
— Значит, надо было в банк устраиваться, а не продавцом в магазине торчать.
Я промолчала. Попила чай. Ушла.
Больше в гости не ходила. Обиделась. Звонила редко, по праздникам. Родители тоже не звонили. Им было не до меня. У них был Андрей, любимый сын, гордость семьи.
А я была просто Таней. Неудачницей.
***
Прошло пять лет. Мне было двадцать девять. Я нашла работу менеджером по продажам в небольшой компании. Зарплата была хорошей — сорок тысяч плюс проценты. Иногда выходило под шестьдесят. Я накопила на однушку. Маленькую, на окраине, но свою. В ипотеку, но всё же.
Позвонила родителям:
— Мам, я квартиру купила!
— Какую квартиру?
— Свою! Однушку! Хотите приехать, посмотреть?
— Танюш, ну... некогда нам. У Андрея дочка родилась, мы внучку нянчим. Ты поздравь его, кстати.
— Поздравляю. А квартиру посмотрите?
— Потом как-нибудь. Занятые мы.
Не приехали. Ни разу.
А к Андрею ездили каждую неделю. Помогали с внучкой, деньги давали на памперсы, на коляску, на кроватку.
Я не просила помощи. Справлялась сама. Платила ипотеку, работала, обустраивала квартиру.
Прошло ещё три года. Мне было тридцать два. Я вышла замуж за Игоря. Мы познакомились на работе, он был программистом. Добрый, спокойный, любил меня по-настоящему.
Позвала родителей на свадьбу. Небольшую, человек на двадцать.
Мама по телефону:
— Танюш, а зачем нам ехать? Вы же скромно празднуете.
— Но это моя свадьба!
— Ну... ладно. Приедем.
Приехали. Сидели весь вечер с недовольными лицами. Мама шептала папе:
— Смотри, какой ресторанчик убогий. Андрей в "Метрополе" гулял.
Папа кивал.
Игорь заметил. Тихо спросил:
— Таня, твои родители меня не одобряют?
— Не обращай внимания. Они вообще меня не одобряют.
Он обнял меня.
После свадьбы родители уехали. Не поздравили толком, не обняли. Просто уехали.
Я плакала в тот вечер. Муж гладил меня по голове:
— Зачем тебе их одобрение? Ты же молодец. Сама всего добилась.
— Они этого не видят.
— Потому что не хотят видеть.
Он был прав. Они не хотели.
Прошло ещё несколько лет. У нас с Игорем родилась дочка Маша. Я звонила родителям, говорила:
— Мам, приезжайте, внучку посмотрите!
— Ой, Танюш, мы сейчас у Андрея. У него сын родился. Мы тут помогаем.
— А ко мне не приедете?
— Ну... ты же справляешься. А Оксане тяжело, она одна с двумя детьми.
— Мне тоже тяжело!
— Да ладно тебе. У тебя муж есть. Игорь поможет.
Не приехали. Ни разу.
Я перестала звать. Просто жила своей жизнью. Растила дочку, работала, платила ипотеку. Игорь помогал. Мы справлялись вдвоём.
Родителей видела раз в год, на Новый год. Приезжала к ним сама. С подарками, с Машей. Они радовались внучке, но как-то... отстранённо. Будто она чужая.
А к Андрею ездили каждую неделю. Возили внуков в парк, покупали игрушки, водили в кино.
Мне было обидно. Но я молчала. Привыкла.
***
Прошло ещё пятнадцать лет. Мне было сорок восемь. Дочка выросла, пошла в институт. Я выросла по карьере, стала начальником отдела продаж. Зарплата восемьдесят тысяч. Ипотеку выплатили. Жили нормально.
Игорь открыл свою небольшую IT-компанию. Дела шли хорошо.
Родителей я видела раз в полгода. Звонила по праздникам. Они отвечали коротко:
— Да, всё нормально. Как у тебя?
— Тоже нормально.
— Ну ладно, пока.
Вот и весь разговор.
А однажды, поздним вечером в ноябре, мне позвонила мама. Голос дрожащий, испуганный:
— Таня, нам нужна твоя помощь.
Я насторожилась:
— Что случилось?
— Андрей... он попал в историю. Его обманули партнёры по бизнесу. Он взял кредиты, поручился за кого-то... В общем, теперь банк требует долг. Миллионов пять.
— Боже мой.
— Мы продали свою квартиру, чтобы помочь ему. Но этого мало. Он всё равно банкрот. Его квартиру тоже забрали. Он с семьёй теперь снимает. Мы тоже снимаем. У нас ничего не осталось.
Я молчала.
— Таня, ты слышишь?
— Слышу.
— Нам нужна помощь. Можем мы... можем мы пожить у тебя? Пока на ноги не встанем?
Я посмотрела на телефон. Не верила своим ушам.
— Вы хотите жить у меня?
— Таня, нам некуда идти! Мы за съём уже не платим, нас выгонят!
— А Андрей?
— Он тоже снимает. У него двое детей. Им и самим тесно.
— А я, значит, должна вас взять?
— Ты же наша дочь!
Я засмеялась. Горько так, обиженно:
— Мам, я тридцать лет была "плохой дочерью". Вы меня не замечали. Не приезжали. Не интересовались. А теперь, когда вам плохо, я вдруг стала дочерью?
— Таня, ну как ты так можешь?!
— Как вы могли?! Всю жизнь меня игнорировать! А Андрея возносить до небес! Где он теперь, ваш успешный сын?!
— Танечка, не надо так! Прости нас! Мы были неправы! Пожалуйста, помоги!
Я положила трубку. Села на диван. Заплакала.
Игорь вышел из комнаты:
— Таня, что случилось?
Я рассказала. Он слушал молча. Потом обнял:
— Ты имеешь право отказать.
— Я знаю.
— Но ты же не откажешь.
Я посмотрела на него:
— Откуда ты знаешь?
— Потому что ты добрая. Даже к тем, кто тебе делал больно.
Я прижалась к нему:
— Я не знаю, что делать...
— Сделай то, с чем сможешь жить. Чтобы потом не винить себя.
Я думала всю ночь. Вспоминала детство. Как мама говорила: "Ты неудачница". Как папа молчал, когда меня сравнивали с Андреем. Как они не навещали внучку, не интересовались моей жизнью.
А теперь просили помощи.
И я поняла: я могу отказать. Имею право. Они не заслужили моей помощи.
Но если откажу — буду ли я лучше их?
***
Утром я позвонила маме:
— Приезжайте.
— Правда?!
— Но на условиях. Вы живёте у нас временно. Полгода максимум. За это время ищите работу и копите деньги.
— Конечно! Мы всё понимаем! Спасибо, доченька!
Доченька. Впервые за тридцать лет она назвала меня так.
Они приехали через два дня. Я встретила их у двери. Мама плакала, обнимала меня:
— Спасибо, Танюша! Ты наша спасительница!
Папа молчал, но глаза были благодарными.
Я показала им комнату. Маленькую, но чистую. Застелила постель, положила полотенца.
— Отдыхайте. Ужин через час.
Они сели на кровать. Мама всё плакала.
Вечером мы сидели за столом. Молчали. Неловко.
Игорь попытался разрядить обстановку:
— Владимир Петрович, как самочувствие?
Папа кивнул:
— Нормально. Устал только.
— Понимаю. Отдыхайте.
Мама посмотрела на меня:
— Танюш, прости нас. Мы были плохими родителями.
Я сжала вилку:
— Да.
— Мы думали, что Андрей... что он успешный. А ты... ты просто тихая такая была. Незаметная.
— Я не была незаметной. Вы просто не хотели меня видеть.
Она опустила глаза:
— Наверное, так и есть. Прости.
Я вздохнула:
— Мам, я вас приютила. Но это не значит, что я забыла всё. Мне нужно время. Чтобы простить.
— Я понимаю.
Они прожили у нас четыре месяца. Мама устроилась в поликлинику санитаркой, папа — сторожем. Зарабатывали копейки, но копили. Я не брала с них денег за проживание. Но и не давала лишнего.
Однажды вечером мама помогала мне на кухне. Мыла посуду. Я готовила ужин.
— Таня, а как ты... как ты всего добилась?
— Работала. Много и упорно.
— А мы тебе не помогали.
— Нет.
— Прости.
Я остановилась, посмотрела на неё:
— Мам, я не держу обиду. Но понимаешь... обида держит меня.
— Что мне сделать, чтобы ты простила?
— Ничего. Просто... признай. Что я тоже достойна любви. Не только Андрей.
Мама заплакала:
— Ты достойна, доченька. Ты большая молодец. Я горжусь тобой.
Впервые в жизни она сказала это.
Я обняла её. Мы стояли на кухне и плакали вдвоём.
***
Через пару месяцев родители съехали. Сняли комнату вдвоём. Маленькую, но свою. Продолжали работать, жили скромно.
Я начала навещать их. Раз в месяц. Приезжала с Машей, привозила продукты. Не из жалости. А потому что они старались меняться.
Папа однажды сказал:
— Танюш, спасибо, что не отказала. Ты настоящая.
— Я просто не хотела потом жалеть.
— Мы тебя не стоили. Но ты оказалась лучше нас.
Я пожала плечами:
— Я просто хотела быть собой. Не такой, как вы.
Сейчас мне сорок семь. Родители живут отдельно, мы общаемся регулярно. Они звонят, интересуются, как дела. Спрашивают про Машу. Приезжают на праздники.
Они изменились. Стали мягче, внимательнее. Поняли, что потеряли.
Андрей до сих пор не на ногах. Снимает квартиру, работает, но долги душат. Родители ему помогают, чем могут. Но уже не так фанатично, как раньше.
А я простила их. Не сразу. Постепенно. Потому что поняла: держать обиду — это носить камень в груди. Тяжело. Больно. Зачем?
Они попросили прощения. Признали ошибки. Этого достаточно.
Вчера мама позвонила:
— Танюш, мы хотим на выходных приехать. Можно?
— Конечно. Приезжайте.
— Спасибо, доченька. Мы тебя любим.
Я улыбнулась:
— И я вас люблю.
Положила трубку. Посмотрела в окно.
Они потеряли всё. Квартиру, деньги, уверенность в завтрашнем дне. Но нашли меня. Дочь, которую не замечали тридцать лет.
И я их приняла. Не потому что обязана. А потому что выбрала прощение.
Потому что обида разрушает. А прощение лечит.
Даже если приходит поздно.
А вы смогли бы простить родителей, которые тридцать лет вас игнорировали?