Учительница ушла в первую неделю. Директор сказал то, чего родители точно не ожидали услышать. А я оказался свидетелем всей этой истории буквально случайно. Хотя, если честно, в школах сейчас так много случайностей, что иногда думаешь: может, это не случайности, а система, которая просто ползёт по швам, но никто не решается назвать вещи своими именами. Всё началось утром, когда мне позвонила мама моего ученика. Обычно она звонит спокойно, но в этот раз голос у неё дрожал так, будто она только что вытащила кого-то из пожара. «Вы можете сегодня прийти пораньше? У нас тут… ситуация», — сказала она, а я уже по этой «ситуации» понял, что что-то в школе пошло не так. Хотя что там могло пойти не так — список обычно короткий: либо отменили уроки, либо заболел учитель, либо очередная текучка кадров. Но чтобы настолько срочно… Я, конечно, согласился приехать раньше, хоть и не знал, что меня ждёт.
Когда я подошёл к школе, уже у входа стояли родители. Как будто они не ждали детей с занятий, а собрались на митинг. Лица напряжённые, кто-то шепчется, кто-то качает головой, а одна мама вообще сидела на лавочке и трясла ногой так быстро, что рядом лежащий пакет начал съезжать с плитки. Я прошёл мимо, поздоровался — и почувствовал, как несколько человек буквально впились в меня взглядом. Обычно так смотрят, когда хотят спросить про репетиторство, но стесняются. В этот раз на лицах была не просьба — паника.
Из школы как раз вышла классная руководительница. Она выглядела так, будто не спала ночь. И вот это уже было не просто подозрительно — это было тревожно. «В математике опять что-то?» — спросил кто-то из родителей. Она глубоко вздохнула и произнесла фразу, с которой, как выяснилось позже, началась вся эта история: «Она ушла. Уволилась. Сегодня утром».
В толпе повисло то самое тяжёлое молчание, когда люди хотят говорить, но даже не знают, с чего начать. Одна мама выдохнула: «Как — ушла? Неделю только отработала!» На что классная лишь пожала плечами, как будто извинялась за то, что это вообще произошло в её классе. Я видел много ситуаций, но такое — редко. Обычно учителя хотя бы держатся до конца четверти или до каникул, чтобы не бросать детей в начале пути. Но тут — первая неделя. И не просто кто-то ушёл, а учитель математики.
Дальше родители начали выяснять, что происходит. Каждый по-своему: кто-то с раздражением, кто-то с тревогой, кто-то с тем нервным смехом, который появляется, когда мозг пытается справиться с хаосом. Но больше всего меня поразило, что никто даже не удивился. Возмутились — да. Разозлились — да. Но удивления не было. И вот это говорит о многом. Если люди перестали удивляться тому, что учитель уходит в первую неделю, значит, это стало нормой. А нормой этого быть не должно.
Я спросил: «А директор что-то говорил?» — и услышал: «Сейчас будет общая встреча».
Мы поднялись на второй этаж, где уже собиралась толпа. Детей вывели на перемену по другим коридорам, чтобы не видели лиц родителей. Но, конечно, видели — дети всё видят. Особенно математики, у которых уроков и так было только четыре за первые дни, и все они прошли как-то скомкано, будто учительница мыслями уже была не здесь.
Директор вышел из кабинета и сразу стало понятно, что он тоже не в лучшем состоянии. Он говорил аккуратно, выбирая слова, но главное, что он сказал: «Мы не можем найти учителя. Не просто замену на неделю — учителя вообще». И тут у родителей как будто разом сдали силы. Потому что одно дело — когда ушёл один человек, и его вот-вот заменят. Другое — когда заменить некем.
И вот тут директор сказал фразу, которой, кажется, никто не ожидал: «Уроки будет вести… кто сможет». Но это не было шуткой. Это было максимально серьёзно. Он сказал, что уже вел переговоры — и что ближайшая возможная кандидатура согласится выйти только через месяц. Месяц! В начале года, когда идёт базовая адаптация, когда закладываются основы, когда детям нужна стабильность.
У родителей потемнели лица. Одна мама тихо произнесла: «Мы что, должны ждать, пока они сами разберутся?» Другая — более эмоциональная — уже не скрывала раздражения: «Почему школа не готова? Почему каждый год одно и то же? Почему дети должны сидеть без математики?» Директор пытался объяснить, что система сейчас такая, что кадров не хватает, что молодые приходят и уходят, что нагрузки огромные, что зарплаты низкие, что никто не хочет брать на себя ответственность за экзамены. Но родителям было всё равно. Их главный вопрос был простым: «Что будет с детьми?»
И вот в этот момент я увидел мальчишку — моего будущего ученика. Он стоял у стены, прижимая в руках свою тетрадку, и, кажется, не понимал, почему взрослые так шумят. Он просто ждал учителя, который объяснит ему, почему дроби работают именно так, а не иначе. И вот этот взгляд — спокойный, но потерянный — меня всегда задевает сильнее всего. Потому что детям совершенно всё равно, почему ушёл учитель. Они не думают о нагрузках, зарплатах и бюрократии. Они думают о задачах, которые остаются непонятыми.
Потом директор сказал то, от чего зал снова шумнул: «Если кому-то нужен вариант вне школы — ищите репетиторов. Ищите сами. Мы не можем подсказать». Родители переглянулись. Кто-то уже шептался: «К кому идти?», кто-то говорил: «Сейчас все репетиторы заняты», кто-то вспоминал знакомых, но уверенности не было ни у кого.
И вот тут, как ни странно, ко мне подошла мама мальчика и тихо спросила: «Вы ведь работаете с математикой? Возьмёте?» Я кивнул. И тогда произошло то, что я называю «эффектом коридора»: одна мама услышала, вторая — увидела, третья — подошла. И через минуту вокруг меня уже стояло семь человек. Это всегда так: когда учителя нет, родители начинают искать опору. Им нужен кто-то, кто будет стабильно, спокойно, последовательно объяснять ребёнку то, что не успели объяснить в школе.
Пока мы стояли в коридоре, решая вопросы расписания, мимо пробежала та самая бывшая учительница. Она несла сумку, в руке — документы. И вот что странно: она выглядела не так, как те учителя, которые уходят в слезах. Нет. Она выглядела словно человек, который просто больше не может. Даже не устал — истощился. Я видел это ещё до того, как она закрыла дверь.
Когда всё немного улеглось и родители разошлись, я вышел на улицу и поймал себя на мысли, что вся эта ситуация — это не просто про один класс. Это про то, что сейчас происходит повсюду. Когда я начал работать репетитором, думал, что буду помогать детям решать задачи. А оказалось — я помогаю семьями держаться на плаву. И этот сентябрь был тому подтверждением.
Я пришёл к тому мальчику на первое занятие. Он сидел за столом, тетрадка с динозавром лежала открытая, но пустая. «Мы ничего не успели», — сказал он. И в этот момент у меня внутри что-то защёлкнуло: вот, ради чего всё. Не ради злости родителей, не ради дыр в расписании, не ради того, чтобы заменить систему. Ради ребёнка, который ждёт объяснения, чтобы почувствовать уверенность.
Я показал ему, как работает то, что он боялся. Дроби сложились у него в голове почти мгновенно — как будто ему просто нужно было, чтобы кто-то наконец сел и нормально объяснил. И я видел, как ему стало легче. А за окном в это время родители снова собирались — уже на собрание, где обсуждали, кого искать дальше.
И вот тогда я понял, что есть люди, которые не ждут, когда школа сама справится, и есть те, кто ждёт до последнего. Но в итоге выигрывают те, кто берёт ситуацию под контроль. Потому что математика не ждёт, когда найдут учителя. Она не терпит пауз на месяц.
И вот здесь я скажу то, что говорю всегда, но очень спокойно и только тем, кому это действительно нужно: если хочешь, чтобы ребёнок успевал, если хочешь, чтобы пробелы не росли, если хочешь, чтобы он уверенно шёл вперёд — приходи ко мне на занятия. Я не обещаю чудес, но обещаю путь, по которому мы пройдём вместе.
А чтобы не потеряться, чтобы получать мои объяснения, разборы задач, советы по программе, полезные методики и реальные истории из практики — подпишись на мой Телеграм и на мой Дзен. Я там каждый день делюсь тем, что помогает детям понимать математику проще и спокойнее, а родителям — не нервничать.
И, знаешь, иногда именно это спокойствие — то, что удерживает семью на плаву. Иногда даже больше, чем сами формулы.
Телеграм :ТЫК; Дзен: ТЫК