Инна сидела за кухонным столом с калькулятором и блокнотом, а перед ней лежали распечатки с сайтов нескольких детских садов. Артёму через месяц исполнится три года, и пора было уже решать вопрос с садиком. Она записывала цифры одну за другой: основная плата, питание, дополнительные взносы на нужды группы, канцелярские принадлежности. С каждой новой строчкой сумма росла, и становилось не по себе.
— Максим, иди сюда, — позвала Инна мужа, который устроился на диване с телефоном.
Максим поднял голову и нехотя поднялся, пройдя на кухню. Инна развернула к мужу блокнот с подсчётами.
— Смотри, я посчитала все расходы на садик. Основная плата — двенадцать тысяч в месяц. Питание отдельно — пять тысяч. Плюс ещё взносы на игрушки, праздники, ремонт группы. В среднем выходит около двадцати тысяч ежемесячно.
Максим присел на стул напротив жены и пробежал глазами по цифрам. Лицо мужа вытянулось.
— Двадцать тысяч? Серьёзно? — Максим почесал затылок. — Это почти половина моей зарплаты.
— Я понимаю, — кивнула Инна. — Но что делать? Мне на работу выходить надо, декретные кончились. На одну твою зарплату не проживём, ипотеку платить нужно.
Максим задумался, барабаня пальцами по столу. Потом взгляд мужа оживился, будто его осенила гениальная идея.
— А давай маму попросим? — предложил Максим. — Зачем платить за садик? Мама посидит бесплатно. Она же всё равно на пенсии, дома сидит.
Инна замерла с ручкой в руке. Она медленно подняла взгляд на мужа.
— Ты серьёзно?
— Ну а что? — Максим пожал плечами. — Нормальное решение. Экономия двадцати тысяч в месяц. Мама обрадуется, с внуком пообщается. Все в плюсе.
Инна отложила ручку и сложила руки на груди.
— Максим, ты понимаешь, о чём говоришь? Твоя мама будет здесь каждый день. С утра до вечера. В нашей квартире.
— Ну и что? — не понял Максим. — Присмотрит за Артёмом, покормит. Чем плохо?
— Чем плохо? — Инна прищурилась. — Галина Петровна будет трепать нам нервы каждый день своими замечаниями. Ты же знаешь свою мать. Она не может просто посидеть с ребёнком. Она начнёт лезть во всё: как я готовлю, как убираюсь, как воспитываю сына. А потом начнёт качать права, что это её территория, раз она здесь каждый день.
Максим махнул рукой.
— Преувеличиваешь. Мама нормальная, она просто хочет помочь. Будет с внуком играть, гулять. Никакого вмешательства.
— Ты правда в это веришь? — Инна подалась вперёд. — Твоя мама уже при первом визите начала учить меня, как правильно варить суп. А когда Артём родился, она две недели читала мне лекции о том, что я всё делаю неправильно. Ты забыл?
— Это было давно, — отмахнулся Максим. — Она просто переживала за внука. Сейчас всё будет иначе.
Инна откинулась на спинку стула и некоторое время молча смотрела на мужа. Потом вздохнула.
— Хорошо. Давай так: две недели на испытательный срок. Галина Петровна приходит, сидит с Артёмом. Но при первом же вмешательстве в нашу жизнь, при первой попытке указывать мне, что делать — всё, конец эксперименту. И Артём идёт в садик. Договорились?
Максим улыбнулся и кивнул.
— Договорились. Увидишь, всё будет отлично. Мама справится.
Инна ничего не ответила, лишь собрала бумаги со стола. Интуиция подсказывала женщине, что ничем хорошим эта затея не закончится, но раз муж так уверен в своей матери — пусть убедится сам.
На следующий день Максим позвонил Галине Петровне и объяснил ситуацию. Женщина восторженно согласилась, пообещав быть у них уже завтра к восьми утра. Инна слушала разговор мужа и про себя отсчитывала дни до неизбежного конфликта.
Первое утро началось с того, что Галина Петровна явилась на полчаса раньше обещанного времени. Инна только вышла из душа, когда раздался звонок в дверь.
— Доброе утро! — Галина Петровна вошла в квартиру с двумя пакетами. — Я пирожков напекла. Решила, что вам некогда утром возиться.
— Спасибо, Галина Петровна, — натянуто улыбнулась Инна. — Проходите.
Свекровь прошла на кухню, разложила пирожки на тарелке и тут же начала осматривать холодильник.
— Ой, Иннушка, у вас молоко заканчивается. И творога нет. Артёмушке нужен кальций. Я завтра принесу.
— У нас всё есть, мы просто не покупаем много, — сдержанно ответила Инна. — Не беспокойтесь.
Галина Петровна только махнула рукой и отправилась в комнату к внуку. Инна проводила свекровь взглядом и выдохнула. Началось.
Первые два дня прошли относительно спокойно. Галина Петровна занималась Артёмом: играла с мальчиком, читала книжки, водила на прогулку. Инна возвращалась с работы и обнаруживала квартиру в порядке, ужин на плите и довольного сына. Максим торжествующе поглядывал на жену, мол, говорил же, что всё будет хорошо.
Но на третий день что-то пошло не так. Инна пришла домой около шести вечера. Галина Петровна как раз собиралась уходить.
— Иннушка, я тут немного прибралась, — сообщила свекровь, натягивая пальто. — В ванной порядок навела. Выбросила всякую ерунду, которая только место занимает.
Инна насторожилась.
— Какую ерунду?
— Да вот эти ваши баночки с кремами, — махнула рукой Галина Петровна. — Половина просроченная, половина непонятно для чего. Зачем столько косметики? Я в вашем возрасте обходилась обычным кремом из аптеки. И ничего, кожа нормальная была.
Инна почувствовала, как напряглись плечи. Женщина быстро прошла в ванную комнату. На полке, где раньше стояли её средства по уходу за кожей, теперь зияла пустота. Остались только шампунь и гель для душа.
— Галина Петровна, — Инна вернулась в прихожую, стараясь говорить ровным голосом, — где мои вещи?
— Я же говорю, выбросила, — спокойно ответила свекровь, застёгивая пуговицы на пальто. — Не волнуйся, я оставила самое нужное. А всякую ерунду — корейские маски, эти сыворотки — выбросила. Это же химия сплошная. Вредно для кожи.
Инна сжала кулаки. В её голове пронеслась мысль о том, сколько стоили эти «ненужные» баночки. Там были средства, которые женщина копила несколько месяцев, чтобы купить.
— Вы не имели права трогать мои вещи, — тихо, но твёрдо произнесла Инна.
Галина Петровна остановилась и повернулась к невестке.
— Я что, плохого сделала? Хотела помочь, навести порядок. А ты на меня набрасываешься.
— Помочь? — голос Инны задрожал от сдерживаемого гнева. — Вы выбросили мои личные вещи без разрешения!
— Ой, да не кричи ты, — поморщилась Галина Петровна. — Из-за каких-то баночек устроила трагедию. Куплю тебе новые, если так важно.
— Не нужно мне ничего покупать! Вас просили с внуком сидеть, а не порядки свои наводить! — Инна уже не сдерживалась. — Нужно было просто не лезть в чужие вещи!
В этот момент в квартиру вошёл Максим. Мужчина сразу почувствовал напряжение в воздухе.
— Что случилось? — осторожно спросил Максим.
— Твоя мать выбросила мои вещи! — развернулась к мужу Инна. — Всю косметику, которую я покупала месяцами! Просто взяла и выкинула!
Максим перевёл взгляд на мать.
— Мама, это правда?
— Максимушка, я же хотела помочь, — Галина Петровна сделала жалобное лицо. — Навести порядок. А она на меня кричит.
— Помочь? — Инна схватила свою сумку и достала телефон. — Вот, смотри, сколько стоит эта сыворотка, которую ты выбросила. Четыре тысячи рублей! А крем — три с половиной! Это помощь?
Максим побледнел, глядя на экран телефона.
— Мама, ты правда выбросила вещи на семь тысяч?
— Откуда я знала, что эти баночки так дорого стоят? — забормотала Галина Петровна. — Я думала, это копеечная ерунда.
— Даже если бы это была копеечная ерунда, — жёстко произнесла Инна, — ты не имела права выбрасывать чужие вещи. Мы договаривались, что ты будешь сидеть с Артёмом. Только с Артёмом. Не переставлять мебель, не выбрасывать вещи, не лезть в нашу жизнь.
— Я не лезла в вашу жизнь! — возмутилась свекровь. — Я просто...
— Достаточно, — перебила её Инна. — Эксперимент закончен. С завтрашнего дня я начинаю искать садик для Артёма.
— Инна, может, не стоит так резко? — попытался вмешаться Максим.
— Мы договаривались, — Инна посмотрела мужу прямо в глаза. — При первом вмешательстве — всё. Это было первое и последнее. Твоя мать больше не будет сидеть с нашим сыном.
Галина Петровна всхлипнула и схватилась за сердце.
— Вот так вы со мной... Я хотела помочь, а вы меня выгоняете. Максим, скажи ей!
Максим стоял посреди прихожей, переводя взгляд с жены на мать. Мужчина понимал, что мать действительно перегнула палку, но видеть её слёзы было тяжело.
— Мама, ты действительно неправильно поступила, — тихо сказал Максим. — Нельзя было выбрасывать чужие вещи.
— Ты тоже против меня? — Галина Петровна прижала платок к глазам. — Я для вас стараюсь, а вы...
— Никто не просил тебя наводить порядок в ванной, — устало произнёс Максим. — Тебя просили посидеть с ребёнком. Всё.
— Значит, я вам больше не нужна, — всхлипнула Галина Петровна, открывая дверь. — Ладно, буду знать. В следующий раз не попрошусь.
Свекровь хлопнула дверью и ушла. Максим и Инна остались стоять в прихожей.
— Она обидится надолго, — вздохнул Максим.
— Пусть обижается, — отрезала Инна. — Я предупреждала, что так будет. Ты не поверил.
— Я думал, она справится, — Максим потёр лицо руками. — Просто посидит с внуком.
— Твоя мать не может просто посидеть с внуком, — Инна прошла на кухню и плюхнулась на стул. — Ей обязательно нужно всё контролировать, во всё вмешиваться.
Максим последовал за женой и сел напротив.
— Ладно, с садиком так с садиком. Завтра начнём искать.
Инна кивнула и взяла со стола блокнот с подсчётами, который так и лежал на том же месте.
— У меня уже есть несколько вариантов. Завтра схожу, посмотрю.
На следующий день Инна отпросилась с работы на пару часов и объехала три детских сада в районе. Первый сразу отпал — слишком далеко от дома, добираться неудобно. Второй не понравился группой, было слишком много детей на одного воспитателя. А вот третий садик оказался вполне приличным: недалеко от дома, группы небольшие, воспитатели вежливые, территория ухоженная.
Вечером Инна показала мужу фотографии садика.
— Вот этот подходит. Двенадцать тысяч в месяц базовая плата плюс пять на питание. Укладываемся в наш бюджет, если немного сократим развлечения.
Максим посмотрел на фотографии и кивнул.
— Давай записывайся.
— Уже записалась, — улыбнулась Инна. — Завтра нужно принести документы.
Максим обнял жену за плечи.
— Извини, что не послушал тебя сразу. Ты была права насчёт мамы.
— Главное, что ты понял, — Инна прислонилась к мужу. — Твоя мать — хороший человек, но жить в одном пространстве с ней невозможно. Пусть приходит в гости, видится с внуком, но без ежедневного присутствия.
— Согласен, — кивнул Максим.
Через неделю Галина Петровна всё-таки позвонила сыну. Женщина не извинилась, но голос был уже не таким обиженным.
— Ну что, записали Артёмушку в садик?
— Да, мама, записали, — спокойно ответил Максим. — На следующей неделе начнёт ходить.
— Вот и правильно, — неожиданно сказала Галина Петровна. — Ему там со сверстниками полезнее будет. Развиваться.
Максим удивлённо приподнял бровь. Такой реакции мужчина не ожидал.
— Ты не против?
— Максимушка, я подумала тут... Может, я и правда немного перегнула палку. С этими баночками. Просто хотела помочь, а получилось как всегда.
— Мама, просто в следующий раз спрашивай, прежде чем что-то выбрасывать или переставлять, — мягко сказал Максим.
— Хорошо, — вздохнула Галина Петровна. — Передай Инне, что я извиняюсь. И скажи, когда можно будет Артёмушку навестить?
— Приезжай в субботу на обед, — предложил Максим. — Инна готовит пирог.
— Приеду, — Галина Петровна помолчала. — И ещё, Максим... Скажи Инне, что я ей за эти баночки деньги переведу. Пусть купит новые.
Максим улыбнулся.
— Скажу, мама. Спасибо.
После разговора с матерью Максим прошёл на кухню, где Инна готовила ужин.
— Мама звонила. Сказала, что извиняется за баночки и вернёт деньги.
Инна обернулась от плиты.
— Серьёзно?
— Серьёзно. И ещё попросилась в субботу на обед. Я сказал, что можно.
Инна задумалась, помешивая суп.
— Ладно. Пусть приезжает. Но только в гости, а не жить сюда.
— Только в гости, — заверил Максим.
В субботу Галина Петровна действительно приехала. Свекровь принесла с собой игрушку для внука и торт для всех. За обедом женщина держалась сдержанно, не делала замечаний по поводу еды или обстановки, просто общалась с семьёй и играла с Артёмом.
Когда Галина Петровна собралась уходить, Инна проводила свекровь до двери.
— Спасибо, что приехали, Галина Петровна.
— Спасибо, что пригласили, — кивнула свекровь, натягивая пальто. — Иннушка, я хотела сказать... Прости меня за те баночки. Я действительно не подумала. Деньги переведу на карту сегодня вечером.
— Хорошо, — Инна слегка улыбнулась. — Спасибо.
Галина Петровна ушла, и Инна закрыла за свекровью дверь. Женщина прислонилась к косяку и выдохнула. Кажется, напряжение начало спадать.
Максим подошёл к жене и обнял.
— Ну что, вроде наладилось?
— Вроде того, — согласилась Инна. — Главное, что теперь границы понятны. Она приходит в гости, а не живёт здесь.
— Согласен. И с садиком, думаю, тоже всё будет хорошо.
В понедельник Инна впервые отвела Артёма в детский сад. Мальчик сначала робел, прятался за мамину ногу, но потом увидел игрушки и других детей — и осмелел. Воспитательница оказалась приятной женщиной лет сорока, которая ласково взяла Артёма за руку и повела в группу.
Инна стояла в коридоре садика и смотрела, как сын уходит. Внутри поднималась тревога — первый раз оставлять ребёнка с чужими людьми всегда страшно. Но женщина понимала, что это правильное решение. Артёму нужно общение со сверстниками, развитие, режим дня. А ей и Максиму — спокойствие и личное пространство дома.
Вечером, когда Инна забирала сына из садика, воспитательница сказала, что Артём хорошо адаптировался, поиграл с детьми и даже поспал в тихий час. Мальчик выбежал к маме с рисунком в руках — каракули, которые он гордо называл машинкой.
Дома Инна показала рисунок Максиму, и они вместе повесили его на холодильник.
— Ну что, довольна? — спросил Максим, обнимая жену.
— Довольна, — кивнула Инна. — Это было правильное решение с самого начала.
— Да, ты была права, — согласился Максим. — Хотя экономия в двадцать тысяч была бы неплохой.
— Знаешь, есть вещи дороже денег, — Инна посмотрела на мужа. — Наши нервы, например. И семейный покой.
Максим рассмеялся.
— Точно. Нервы дороже.
Прошло несколько недель. Артём привык к садику, обзавёлся друзьями, приносил домой поделки и песенки, которые разучивал с воспитателями. Галина Петровна продолжала приезжать в гости по выходным, но больше не пыталась устанавливать свои порядки в квартире сына. Свекровь поняла, что у них есть своя жизнь, и вмешательство только разрушает отношения.
Инна несколько раз ловила себя на мысли, что если бы сразу настояла на садике, то избежала бы конфликта. Но, с другой стороны, может, эта ситуация была нужна, чтобы расставить границы раз и навсегда. Теперь Галина Петровна знала, где заканчивается её зона влияния, и больше не переступала черту.
Максим тоже сделал выводы. Мужчина понял, что не всегда мама права, и что жену нужно поддерживать, даже если это означает пойти против матери. Семья — это в первую очередь они с Инной и Артёмом, а родители — это уже другой круг, со своими границами.
Однажды вечером, когда Артём спал, а они с Максимом сидели на кухне за чаем, Инна вспомнила тот день, когда всё началось.
— Помнишь, ты сказал: мама посидит бесплатно?
Максим усмехнулся.
— Помню. Глупость сказал.
— Не бывает ничего бесплатного, — Инна отпила чай. — За всё приходится платить. Иногда деньгами, иногда нервами. Лучше уж деньгами.
— Согласен, — кивнул Максим. — В следующий раз буду слушать тебя сразу.
— В следующий раз, — улыбнулась Инна, — не будет никаких экспериментов с твоей мамой. Сразу садик.
— Договорились.
Они чокнулись чашками, и Инна почувствовала, как внутри разливается спокойствие. Конфликт остался позади, уроки извлечены, границы обозначены. Теперь можно жить дальше, зная, что семейный покой не нарушит ничья самодеятельность — даже из лучших побуждений.