Северный лес становится главным действующим лицом, безмолвным свидетелем человеческой любви и потерь, надежным убежищем не только для для героев, но и для читателей, в котором нам нельзя спрятаться от мира, но можно перевести дух.
В заповедном и дремучем старом северном лесу...
В этот лес приходят люди, строят дом, сажают яблоневый сад, перестраивают дом, вырубают яблоневый сад. Каждый со своей историй: порой мистической, порой фантастической.
...всякий, кто хорошо обращается с землей, найдет у нее защиту, а всякий, кто вторгается в чужие владения, встретит решительнейший отпор.
Роман Дэниела Мейсона «Северный лес» мастерски сплетает их истории в единое полотно, доказывая, что место может хранить память, а прошлое — незримо влиять на настоящее. Это гипнотическое путешествие сквозь время, где каждый новый владелец таинственного дома пытается обрести желанное.
Всё начинается с того, что двое молодых влюбленных в колониальной Новой Англии бегут в глушь западного Массачусетса, скрываются в чаще леса, но «Северный лес» не о них. Он о том камне, который они положили, о желтом доме, что вырос на этом месте и его обитателях на протяжении последующих трех с лишним веков.
Один из них — Чарльз Осгуд, майор британской армии и садовод-самоучка, чьи мемуары «Воспоминания любителя яблок» рассказывают о его пожизненной «помомании» — одержимости яблоками и новых сортах, которые он вывел. Это он купил землю с заброшенным дом и яблоней, которая выросла в северном лесу из яблочного семени, что за минуту до смерти попало в желудок солдата, пришедшего на эти земли задолго до того, но когда дом уже был. После смерти Чарльза сад перешел к его дочерям-близняшкам, Элис и Мэри, но не дал им счастья.
Что касается дома, то он процветает и приходит в упадок, пустеет и возрождается, и всё это время служит не совсем молчаливым свидетелем жизни и смерти тех, кто в нем жил: художник-пейзажист, состоявший в романтической переписке с писателем, богатый промышленник, намеревающийся превратить поместье в роскошный охотничий домик и его внук-шизофреник, чьи медицинские проблемы описывает специалист по лоботомии времен Второй мировой войны.
В лес приходят пожары, болезни, вредители, рубщики. Но лес живет.
Я живу здесь уже целую вечность. Но, право слово, как же легко запутаться... Там, на углу, раньше был большой дуб... А там — ручей, но его перенаправили, чтобы разбить поле для гольфа... Вдоль дороги росли каштаны, но их погубила гниль... У перекрестка — вязы, а теперь там “Дженерал доллар”... Клены срубили на кегли, когда японцы стали сходить с ума по боулингу... И даже не ищите кедры на Кедровом проезде или бобров на Бобровом ручье.
Северный лес, который помнит всё
Порой даже кажется, что «Северный лес» — это просто сборник рассказов, но и судьбы владельцев и гостей дома переплетены, как корни деревьев в севером лесу.
Рассказывают нам истории обитателей этого дома по-разному. Даже авторский текст, с которого начинается роман, все время меняет стиль, ритм, тональность. То вдруг перед нами эпистолярный роман и хочется воскликнуть, что читать чужие письма — моветон. Историю последних владельцев этого дома в северном лесу кто только не рассказывает: и врач психиатр, и полицейский, который возомнив себя писателем детективов, в каждом повороте сюжета цитирует известный детективный роман.
Старинные баллады, дневниковые записи, медицинские карты, объявления о продаже недвижимости, старинные ботанические иллюстрации, страницы неопубликованного романа и научного опуса — все нам рассказывает о тайнах северного леса и обитателях таинственного дома.
«Северный лес» не просто сборник связанных одним местом историй, а глубокое исследование связи человека и природы, прошлого и настоящего, науки и мифов. Через истории обитателей старого дома в лесу Мейсон задается вечными вопросами: что мы ищем в уединении? Какую печать накладывает на нас место? И что остается от нас, когда мы уходим?
В минуты отчаяния она ищет прибежища в лесах прошлого. Они становятся ее личным Архивом, а сама она – Архивариусом, и со временем она убеждается, что единственный способ не рассматривать мир как историю утрат – это рассматривать его как историю перемен. При жизни она грезила этими древними лесами, но то, что предстает ее взгляду, чудеснее любых фантазий.
Можно долго выбирать цитаты, но лучше читайте. Я буду перечитывать. Когда-нибудь.
Про автора
Дэниел Филипп Мейсон (англ. Daniel Mason, род. 1976) — американский писатель, профессор клинической психиатрии. Автор романов и рассказов.
Все эти описания и придуманной им «помомании», лоботомии, шизофрении и прочих странностей героев, точные, но не перегруженные медицинскими терминами, напоминают нам, что Мейсон — профессор психиатрии в Стэнфордском университете.
«Дэниел Мейсон, практикующий врач-психиатр, вдруг оказался одним из лучших прозаиков-стилистов современной американской литературы, он успешно использует мышление клинициста для построения внутренних миров» New York Times Magazine
Фактчекинг в романе безупречный! Лист благодарностей автора и авторитет его редакторов, консультантов и первых читателей впечатляет.
Пожалуй, прежде чем перечитывать «Северный лес», прочту еще что-нибудь у Мейсона.
Его роман «Северный лес» в 2024 году получил Книжную премию Новой Англии, а в 2025 году, переведенный на русский язык, был номинирован на премию «Ясная поляна».
За роман «Зимний солдат» писатель получил Литературную премию Джойса Кэрола Оутса (2020)
- Читали «Северный лес»?
- А другие романы Дэниела Мейсона?
Читайте с нами:
- ТГ-канал: Книжный клуб «Книгофеи»
- Серебряная академия ВКонтакте #книжныйклубAS
- О книгах и чтении в подборке Книжный клуб «Книгофеи»
Приглашайте друзей, пишите комментарии, давайте поговорим!
Академик стар не стар — он Superstar
© Надежда Маньшина
Фото автора и из открытых источников