Звонок в домофон раздался так неожиданно, что я чуть не выронила чашку с кофе. Взглянула на часы — шесть сорок пять утра. Понедельник. Костя еще спал, раскинувшись на всю кровать, как морская звезда.
— Это мы, тетя Тамара и Галя! — донеслось из динамика таким бодрым голосом, будто они приехали поздравлять нас с Новым годом, а не вламываться ни свет ни заря в чужую квартиру.
Я зажмурилась. Пятый раз за три месяца. Пятый «сюрприз» от родственников мужа, которые считали, что раз мы поженились, то наша квартира автоматически стала филиалом их дома.
— Лена, открывай! Мы пирожки привезли! — голос тети Тамары звучал так, будто она лично спасала нас от голодной смерти.
Я посмотрела на свой халат, растрепанные волосы в зеркале прихожей и тихо выругалась. Костя так и не проснулся — он вообще спал, как убитый, что меня в этот момент жутко раздражало.
— Костя! — я толкнула мужа в плечо. — Твои родственники опять приехали.
— М-м-м? — он даже не открыл глаза. — Скажи, что нас нет дома.
— Они стоят под дверью!
— Тогда скажи, что мы умерли.
Я схватила подушку и саданула его посильнее.
— Костян, я серьезно. Пятый раз! Я больше не могу!
Он наконец открыл один глаз, посмотрел на меня и тяжело вздохнул. В его взгляде читалось обреченное понимание неизбежного бедствия.
— Сейчас, тетя Тома! — крикнул он в сторону двери и поплелся натягивать штаны.
Когда я открыла дверь, в квартиру ворвался не просто вихрь — целый ураган в лице двух женщин с огромными сумками.
— Леночка, доченька! — тетя Тамара сразу меня обняла, от нее пахло духами «Красная Москва» и борщом. — Ты как похудела! Совсем не ешь, что ли? Я пирожки привезла, с капустой и с мясом. Галя, неси сюда все!
Двоюродная сестра Кости, Галя, тащила сумку, из которой торчали пакеты, судки, какая-то зелень и даже, кажется, кочан капусты.
— Мы тут мимо проезжали, — начала Галя, снимая ботинки и оставляя их посреди прихожей, — ну и решили к вам заглянуть. Давно не виделись!
«Мимо проезжали» в шесть утра. Из другого конца города. Конечно.
— Проходите, — выдавила я сквозь зубы, краем глаза замечая, как Костя в дверях ванной делал мне отчаянные знаки руками, мол, «держись, солнце».
Тетя Тамара уже хозяйничала на кухне, распаковывая свои припасы.
— Леночка, а у вас тут совсем ничего нет! — она открывала шкафчики один за другим. — Как вы живете? Костенька же работает, ему есть нужно! А ты что, не готовишь?
Я почувствовала, как внутри что-то закипает.
— Тетя Тома, мы вчера готовили. У нас есть еда.
— Это? — она скептически посмотрела на мою курицу в контейнере. — Это не еда, это так, баловство. Сейчас я вам борща сварю настоящего!
— Не надо! — я, наверное, сказала это слишком резко, потому что тетя Тамара даже остановилась и посмотрела на меня с обидой.
— Ой, какие мы! — вмешалась Галя, устраиваясь на диване. — Помощь не нужна! Небось, сама справишься, да?
В этот момент на кухню вышел Костя, в мятой футболке и со следами подушки на щеке. Он выглядел как человек, готовящийся к тяжелым переговорам.
— Доброе утро, — сказал он максимально нейтрально.
— Костенька, сыночек! — тетя Тамара кинулась его обнимать. — Ты так похудел! Она тебя не кормит, да? Я так и знала!
Я видела, как желваки на скулах у Кости напряглись. Это был плохой знак.
— Тетя Тома, Лена прекрасно готовит. Мы прекрасно питаемся. Но вы могли бы предупредить, что собираетесь в гости?
— Да что мы, чужие, что ли? — возмутилась Галя. — Между прочим, когда ты был маленький, я тебе попу вытирала!
— Галь, мне тридцать два, — устало сказал Костя. — И я был бы рад видеть вас, но не в семь утра в понедельник, когда нам на работу.
— Вот и хорошо, что мы приехали! — не слышала его тетя Тамара. — Пока вы на работе, я тут уберусь, борщ сварю, может, шторы постираю. А Галя диван ваш посмотрит, он у вас какой-то кривой стоит.
Я почувствовала, как у меня дергается глаз. Именно так у меня всегда проявлялась крайняя степень раздражения.
— Не нужно убираться, — сказала я максимально спокойно. — У нас убрано. Спасибо за пирожки, но нам правда пора собираться на работу.
— Да ладно тебе! — махнула рукой Галя. — Опоздаешь на полчасика, ничего страшного. Зато в семье побудешь!
Тут Костя посмотрел на меня, и я увидела в его глазах то же отчаяние, которое испытывала сама. Мы молча переглянулись, и в этом взгляде было целое молчаливое общение супругов, находящихся на грани нервного срыва.
— Знаете что, — начал Костя, и я услышала в его голосе непривычные стальные нотки, — давайте сядем и поговорим. По-взрослому.
— О чем тут говорить? — не поняла тетя Тамара.
— О том, что вы не можете приезжать к нам без предупреждения, — сказал он четко. — И уж тем более в шесть утра.
Повисла тишина. Галя с тетей Тамарой уставились на Костю так, будто он вдруг заговорил на китайском.
— Ты чего это? — первой нашлась Галя. — Мы же родные! Что, теперь в гости нельзя прийти?
— Можно, — я решила поддержать мужа. — Но предупредив заранее. Позвонить, договориться. Мы тоже люди, у нас есть планы, работа, личная жизнь.
— Личная жизнь! — фыркнула тетя Тамара. — Вот молодежь пошла! Мы в ваши годы о такой личной жизни и не думали! Семья — это святое!
— Именно поэтому мы и хотим, чтобы в нашей семье были границы, — сказал Костя. — Уважение. Понимаете?
— Да что ты понимаешь в семье! — начала заводиться Галя. — Женился полгода назад, уже права качаешь! Мы тебя с пеленок, между прочим...
— И именно поэтому я прошу вас с уважением относиться к моей жене и к нашему дому, — Костя говорил уже твердо. — Мы любим вас, мы рады вас видеть, но по договоренности. Это наша территория, наши правила.
Я смотрела на него с восхищением. Мой обычно мягкий и уступчивый муж вдруг превратился в настоящего главу семьи.
— Вот она тебя настроила! — ткнула пальцем в мою сторону тетя Тамара. — Я так и знала! Типичная современная нахалка! Мужа от семьи отрывает!
— Стоп, — я встала. — Хватит. Никто никого не настраивал. Я три месяца молчала, когда вы врывались сюда, переставляли мебель, критиковали мою готовку, давали непрошеные советы. Три месяца я делала вид, что мне это нравится. Но знаете что? Больше не буду.
— Да ты...
— Нет, выслушайте меня, — я перебила Галю. — В прошлый раз вы выбросили мои цветы, потому что «они не там стояли». Позапрошлый раз переставили всю кухню, и я два дня искала кастрюли. А месяц назад вы привели сюда каких-то своих знакомых и устроили чаепитие, пока мы были на работе. Ключи вы, кстати, так и не вернули.
Тетя Тамара открыла рот, но я продолжила:
— Мы не против гостей. Мы не против помощи. Но это должно быть по взаимному согласию. Это наш дом. Наш. А не проходной двор.
— Неблагодарная, — прошептала тетя Тамара, и в ее глазах блеснули слезы. — Мы для вас стараемся, а вы...
— Мы ценим вашу заботу, — мягко сказал Костя. — Правда. Но мы взрослые люди. Нам нужно личное пространство.
Галя встала, демонстративно начала собирать сумки.
— Ну раз мы тут лишние, пойдем, мама от сюда. Видно, совсем про семью забыл.
— Галя, не надо так, — попытался остановить ее Костя. — Давайте договоримся нормально. Приезжайте в выходные, на обед. Мы будем рады. Но предупредите хотя бы вечером накануне, ладно?
— Не надо нам твоих обедов! — гордо вскинула голову Галя. — Раз уж мы такие плохие, навязчивые!
Они собрались и ушли, громко хлопнув дверью. Тетя Тамара всхлипывала на ходу, а Галя что-то возмущенно бормотала про неблагодарность и современную молодежь.
Мы с Костей остались стоять посреди прихожей, глядя на закрытую дверь.
— Ну вот, — сказала я. — Теперь мы официально плохие люди.
— Ага, — он обнял меня за плечи. — Ужасные. Чудовища, которые хотят спать до семи утра.
— Монстры, желающие самостоятельно расставлять мебель в собственной квартире.
— Извращенцы, готовящие себе еду сами.
Мы посмотрели друг на друга и расхохотались. Смеялись долго, от напряжения и облегчения одновременно.
— Думаешь, они обидятся надолго? — спросила я, когда мы наконец успокоились.
— Не знаю, — честно ответил Костя. — Но знаешь что? Нам нужно было это сделать. Я устал чувствовать себя гостем в собственном доме.
Весь день я ждала гневных звонков, но телефон молчал. Костя тоже периодически проверял свой — ничего. Даже как-то жутковато стало.
Вечером, когда мы сидели на кухне и пили чай, наконец раздался звонок. Я видела на экране «Мама» — этобыла мать Кости.
— Привет, мам, — осторожно начал он.
Я слышала только одну сторону разговора, но и этого было достаточно.
— Да, я знаю... Нет, мы не выгоняли... Мама, послушай... Это не так... Мы просто попросили предупреждать... Да, понимаю... Но, мам... Хорошо, приезжайте в субботу, поговорим нормально... Да, Лена тоже будет... Люблю тебя тоже. Пока.
Он положил трубку и потер лицо руками.
— Ну?
— Тетя Тамара ей уже позвонила. По ее версии мы их выгнали с порога, обозвали дармоедками и сказали больше не приезжать никогда.
— О, как красочно.
— Мама хочет приехать в субботу. Поговорить.
— И что мы будем делать?
— То же самое, что и сегодня, — решительно сказал Костя. — Объясним нашу позицию. Спокойно, по-взрослому. Или мы сейчас установим границы, или потом будет только хуже.
Суббота выдалась солнечной. Я специально приготовила обед — мамин любимый салат Оливье, жаркое, пирог. Может, это было попыткой подкупа, но мне было все равно.
Костина мама — Валентина Петровна — пришла ровно в два, как и договаривались. С ней был отец Кости, Анатолий Семенович, который обычно держался в стороне от всех семейных разборок.
— Здравствуйте, — я открыла дверь и улыбнулась максимально дружелюбно.
— Лена, — Валентина Петровна прошла в квартиру с таким видом, будто шла на допрос в ГРУ. — Костя дома?
— Конечно, проходите.
Мы расселись за столом. Повисла неловкая пауза.
— Тамара мне все рассказала, — начала Валентина Петровна. — Я, честно говоря, в шоке.
— Мама, давай я объясню, — Костя придвинулся ближе. — Мы не выгоняли тетю Тому и Галю. Мы просто попросили их предупреждать о визитах.
— Они же родные! — Валентина Петровна всплеснула руками. — Какое там предупреждать!
— Вот именно поэтому и нужно предупреждать, — я решила включиться в разговор. — Потому что они родные, и мы хотим встречать их достойно. А не полусонные, в халатах, в семь утра.
— А что такого? — не понимала свекровь. — Семья же! Чего стесняться!
— Валентина Петровна, — я взяла ее за руку, — представьте, что к вам приходят гости без предупреждения, когда у вас не убрано, не готово, вы не причесаны. Вам будет приятно?
Она задумалась.
— Ну... наверное, не очень.
— Вот именно, — продолжила я. — Мы не против гостей. Мы рады всем. Но хотим принимать вас как гостей дорогих, а не чувствовать себя неловко в собственном доме.
— Да и еще, — добавил Костя, — за последние три месяца тетя Тома и Галя приезжали пять раз без предупреждения. Один раз в шесть утра, два раза в десять вечера, один раз когда нас вообще не было дома, и они просто сидели под дверью два часа.
— Два часа?! — даже Анатолий Семенович, который до этого молчал, удивился.
— Ага. И потом обиделись, что мы не предупредили их о своих планах.
Валентина Петровна покачала головой.
— Ладно, это уже перебор. Но зачем вы так резко с ними?
— Мы три месяца терпели, — сказала я. — Три месяца я молчала, когда мне делали замечания по поводу готовки, уборки, одежды. Когда переставляли нашу мебель. Когда раздавали наши ключи направо и налево.
— Ключи раздавали?
— Мама, у тети Томы есть наши ключи, — объяснил Костя. — Она их сделала полгода назад, когда приезжала, и не вернула. Говорит, что они ей нужны на случай, если с нами что-то случится.
— И она приводила сюда своих подруг из хора, когда нас не было, — добавила я. — Устраивали чаепития.
— Что?! — Валентина Петровна побагровела. — Это уже слишком! Анатолий, ты слышишь?
— Слышу, — буркнул тесть. — Разбаловали мы Тамару. Всегда делала что хотела.
— Мы не хотим ссориться, — сказал Костя. — Мы просто хотим жить нормально. Пригласим вас на праздники, на выходные — приходите. Но давайте договариваться заранее.
Валентина Петровна молчала, переваривая информацию. Потом вздохнула:
— Ладно. Вы правы. Я поговорю с Тамарой. Но она обиделась, так просто не отступит.
— Мама, нам не нужно, чтобы она отступала, — мягко сказал Костя. — Нам нужно, чтобы она уважала наши границы.
— Попробую, — пообещала свекровь. — Но вы тоже не будьте такими... неприступными. Все-таки семья.
— Мы и не неприступные, — улыбнулась я. — Просто хотим, чтобы наш дом оставался нашим домом.
Обед прошел уже в более теплой атмосфере. Анатолий Семенович даже пошутил, что если б ему тоже приходили гости в шесть утра, он бы их встречал с ружьем. Валентина Петровна закатила глаза, но улыбнулась.
Прошла неделя. Никаких звонков от тети Тамары или Гали не было. Я уже начала думать, что мы действительно навсегда испортили отношения, как в воскресенье около одиннадцати утра раздался звонок.
— Алло?
— Леночка, это Тамара Ивановна, — голос был смущенным. — Мы с Галей хотели бы к вам приехать. Если можно. Если вы не против.
Я прикрыла трубку рукой и прошептала Косте:
— Тетя Тома. Спрашивает, можно ли приехать.
Он кивнул.
— Конечно, можно, — сказала я. — Приезжайте к обеду, в час. Хорошо?
— Хорошо. Мы... мы пирожков привезем.
— Будем рады.
Они приехали ровно в час. Тетя Тамара была какая-то смущенная, Галя — напряженная. Мы все сели за стол.
— Валентина с нами поговорила, — начала тетя Тамара. — И мы подумали... может, мы действительно перегибали палку.
— Мы просто хотели помочь, — добавила Галя. — Ну знаете, молодая семья, трудно. Вот и думали...
— Мы понимаем, — Костя улыбнулся. — И мы ценим вашу помощь. Честно. Просто давайте договоримся — вы звоните заранее, мы обсуждаем время, и все счастливы.
— И ключи нам верните, пожалуйста, — добавила я. — Они будут у нас. А если вам нужно будет их взять — попросите.
Тетя Тамара полезла в сумку и достала ключи.
— Вот. Извините. Я правда думала, что так лучше.
— Спасибо, — я взяла ключи. — И спасибо за понимание.
— Мы тут подумали, — неожиданно сказала Галя, — может, устроим семейный ужин? Раз в месяц? У кого-то дома, по очереди?
— Отличная идея, — обрадовался Костя. — Давайте попробуем. Начнем с вас?
— С нас так с нас! — оживилась тетя Тамара. — Я борща наварю!
— Только предупредите нас за неделю, — улыбнулась я. — Мы запланируем.
— Договорились!
Остаток дня прошел на удивление тепло и уютно. Мы говорили о планах, работе, жизни. Тетя Тамара даже спросила мой рецепт курицы в духовке — оказалось, ей понравилось, что я готовила в прошлый раз.
Когда они уходили, тетя Тамара обняла меня.
— Извини, доченька, если что не так. Мы правда хотели как лучше.
— Я знаю, — искренне ответила я. — И теперь будет лучше. Обещаю.
Когда дверь закрылась, Костя обнял меня со спины и поцеловал в макушку.
— Мы справились?
— Справились, — я прислонилась к нему. — И знаешь что? Я думаю, так действительно будет лучше. Для всех.
— Для всех, — согласился он. — Для нашей большой, немного сумасшедшей, но все-таки любимой семьи.
Я повернулась и поцеловала его.
— Только обещай, что если они опять приедут в шесть утра, открывать дверь будешь ты.
— Обещаю, — рассмеялся он. — Хотя думаю, теперь этого не будет.
И знаете что? Семейные ужины раз в месяц прижились. Границы наши уважали. А отношения стали только крепче.