Отголоски войны
Для нас, рожденных в середине и конце сороковых годов,начале пятидесятых, Великая Отечественная война не была абстрактным понятием. Она оказала мощнейшее влияние на весь уклад жизни, мышление, поведение, коснулась наших детских игр. Например, всех отрицательных киношных и книжных персонажей обязательно называли «немцами», положительных «русскими».
Помню, младший брат посмотрел кинофильм «Пятнадцатилетний капитан». Дома с увлечением рассказывал, как «русские» побили «немцев», которые хотели забрать в рабство пассажиров корабля.Да и сами играя в войну, делились на «русских» и «немцев», поэтому набрать противников «русских» было не просто. Никто не хотел ими быть, так как это определение автоматически приводило в стан «немцев». Побеждали, как правило, первые. Нередко из-за расклада в игре возникали драки.
Посмотрели кинофильм «Тарзан». Его сторонников сразу определили к «русским», недругов – к «немцам». Сам главный герой фильма для нас был, конечно, «русским». Каждый из нас был патриотом.
Другое поколение
Карточные игры на деньги среди взрослого населения процветали всегда. Особенно летом. В воскресные дни возле своих бараков собирались мужики, играли в «буру» или «очко». Больших выигрышей не было. Самому удачливому к концу игры едва хватало на бутылку водки, которая тут же распивалась.
Зимой играли в железнодорожных теплушках, во время следования на лесосеки. Здесь выигрыш также не превышал нескольких рублей. Главное, хоть на час, но отвлекались от однообразного изнурительного труда.
то увлечение не обошло и нас. Распространенными были игры в «66» и «1001».Каждый барак, двор имел свою команду. Собирались группами по четыре-шесть человек, уединялись в укромные места и играли по нескольку часов подряд.
Наш дом находился по соседству с шестым бараком, поэтому с братом состояли в этой дворовой команде. Было излюбленное место – чердак барака. Здесь никто не мешал, а отсутствие посторонних исключало всякую подсказку со стороны.
Нас было шестеро. Играли трое на трое. Партия длилась обычно около двух часов. Каждая команда старалась, как можно больше одеть «шуб», вбить «клиньев» противнику. Успех сопутствовал той команде, у которой были надежные тайные условные знаки при игре.
… Петьке Фадееву, члену нашей команды, предстояло первым начать ход. Он мучительно размышлял: с какой масти зайти, чтобы карты соперников были «перебиты» своими и взятка ушла к нам? На помощь пришел Васька Цуканов. Он незаметно показал Петьке кончик языка. Ясно, ход нужно сделать червями. У Цуканова много этой масти, причем, высокого ранга. Сколько не перебивали Петькину масть соперники, цукановские туз с королем перебили всех. Взятка досталась нам. Такая же картина случилась и с моим ходом. Теперь Петька Фадеев подал знак: подмигнул левым глазом. Это означало, что ход нужно начинать с трефей. Так и сделал. И на этот раз взятка была наша. На середине игры темп сбился, как говорится, не та пошла карта. Несколько взяток ушло соперникам, однако к концу партии мы наверстали упущенное и « зашубили» противника.
Игра в «66» считалась интеллектуальной. Она развивала не только абстрактное мышление, учила нас быстрому счету, но и помогала видеть перспективу карточной игры. Были членами команд одно время девчонки. Прекрасно играла в «66» Люська Поливцева, Наталья Пивоварова, Динка Королькова. Они задавали тон, вытаскивая порой своих из проигрыша.
…Как - то во время отпуска я встретил Поливцеву. Вспомнили детство. Естественно, игру в «66».
– Помнишь еще, с какой масти нужно делать первый ход? – спросил я.
– Конечно, нужно следить за условным знаком!
– Молодец!
Мы рассмеялись.
– Пыталась научить своих детей этой игре, – продолжала она, – не получилось. Не оторвешь их сейчас от телевизора и музыкального центра. Совсем другое поколение.
Укротитель велосипеда
Первый велосипед в поселке появился у Лешки Антоновского. Он работал, поэтому деньги водились. Затем двухколесные агрегаты купили родители Сашки Серебрянского и Вадьки Конюхова. Если Лешку мы видели только по вечерам, когда раскатывал с подругой по поселку, то Серебрянский с Конюховым своим транспортом просто мозолили глаза, вызывая всеобщую зависть.
Детально разглядеть и потрогать велосипед ребята нам еще разрешали, но дать прокатиться – ни за что. Правда, через некоторое время этой чести все-таки удостаивались некоторые пацаны, но... за определенную услугу или плату.
Свою принадлежность к велосипеду Сашка с Вадькой обычно подчеркивали тем, что постоянно ходили по поселку с бельевой прищепкой на правой штанине. Она якобы необходима для того, чтобы не намотались брюки на велосипедную цепь. Мы завидовали товарищам. Я, например, даже мысленно выстраивал линию поведения, если вдруг повезет, и мне доверят руль. Теоретически твердо знал, как рулить, если велосипед вдруг потянет в ту или иную сторону, как держать равновесие.
– Ты Вовка, не проси у меня прокатиться, – важничал Сашка Серебрянский, - не сумеешь. Это тебе не самокат!
– На спор, сумею! – возмутился я, хотя в душе не был уверен в успехе.
– Не сумеешь! – ставил точку в соре Сашка, степенно отъезжая в сторону.
После этих слов еще больше хотелось доказать, что езда на велосипеде это не ахти какое трудное дело, только бы сесть за руль!
Как-то Лешка Антоновский подъехал к нашему дому и, оставив велосипед у калитки, прошел во двор. Увидев меня, поинтересовался, дома ли отец.
– Дома, проходи!
Заметив, как жадно смотрю на его транспорт, сказал:
– Если умеешь, прокатись!
Вот оно – счастье! Дрожащими руками подвел велосипед к небольшому пеньку, чтобы легче сесть в седло, крепко сжав руль, оттолкнулся. Переднее колесо сразу завиляло из стороны в сторону, задергался руль. Еще секунда и я был бы на земле. Но выручила изгородь. Она не дала мне упасть. Еще и еще пытался проехать, хотя бы несколько метров.
Наконец, удалось, и я покатился по дороге.
Взрыв на пустыре
Как-то я и сын директора школы Колька Бровцев пошли на пустырь, взорвать патрон от немецкого ружья « Зауэр три кольца». Его привез с фронта Колькин отец в качестве трофея.
Друг же периодически понемногу конфисковывал боеприпасы у родителя, когда тот был пьяный. Если потом папаша предъявлял претензии о пропаже патронов, сын, не моргнув глазом, брехал:
– Да ты дяде Федору давал, я видел.
Так воровство сходило нам с рук.
…Разожгли костер, положили в него патрон, отошли метров на двадцать, залегли и ждем взрыва. Между делом закурили: пару папирос я спер у своего отца (он курил только «Казбек»). В это момент видим, из леса выходит дядька по фамилии Серебрянский и гонит свою корову точно на наш костер. ( Заблудилась, наверное, стерва). Кричать поздно. Да и что? Спасайся, сейчас рванет? В общем, лежим ни живы, ни мертвы. В это время, как бабахнет…
Удирая, заметили что Серебрянский от испуга присел, а корова, задрав хвост пролетела мимо нас.
Прибежали в поселок – домой идти опасно. Наверняка дядька нас узнал и нажаловался родителям. Однако поздно вечером явился перед «ясные очи» бати. Тот грозно посмотрел и приказал:
– Чтобы к утру стайки у коров и коз были вычищены, скот накормлен и напоен.
Так он наказывал – трудотерапией. Молча, помчался исполнять указания, радуясь, что на этот раз пронесло. Ложась спать, через двери услышал, как папка маме говорит:
– Серебрянский – то в штаны от страха наложил, Дарья вон стирала вечером.
Что ответила мать, я уже не слышал – спал, устал очень.
Предыдущая часть: