Возникновение старообрядчества в XVII веке стало не только церковным и социальным расколом, но и поворотной точкой в культурной истории Руси. Особенно ярко это проявилось в области певческой традиции. Разрыв между «древлеправославными» и реформированной церковью прошёл не только через книги, жесты или обряды, но и через саму звуковую ткань богослужения. Пение это живой, дышащий символ веры, оказалось одной из тех сфер, где различия услышать можно буквально физически, где канон и форма стали частью мировоззрения.
До реформ патриарха Никона вся Русь пела строго в знаменном распеве. Он воспринимался не как искусство, а как форма молитвы, словесность, выраженная звуком. Знаменный распев был строг, однослоен и аскетичен: одноголосное, протяжённое, «волнообразное» пение, лишённое резких акцентов и гармоний.
Для древнерусского человека гармоническое многоголосие воспринималось даже как нечто «мирское», похожее на «пение латинян». Пение должно было быть бессамостным: голос не принадлежал человеку, он принадлежал Церкви.
Старообрядцы, отвергнув реформы, сохранили именно этот древний слой: его интонации, нотацию, манеру исполнения.
Пение старообрядцев невозможно понять без понимания "крюков" - древних певческих знаков. Они не передавали точную высоту звука, но фиксировали движение голоса, вдох и выдох, ритм молитвы, нюанс распева. Это была знаковая мистика.
С реформами Никона вводится киевское знаменное письмо, более упрощённое, заимствованное частично с украинских и польских территорий. Оно было удобнее, практичнее, но потеряло ту мистическую глубину, которую старообрядцы считали священным наследием.
Именно поэтому в старообрядческих общинах до сих пор можно увидеть певца, держащего книгу не с «нотами», а с словно каллиграфическими знаками, которые непривычному глазу кажутся узорами. Это - прямой мост в XV–XVI века.
Главное отличие старообрядческого пения от синодального хора это одноголосие.
У старообрядцев: один голос, один поток звука, единая мелодическая линия, паузы, дыхание, протяжность.
В синодальной традиции (после реформ и Петровской эпохи): многоголосные хоры, разделение на партии (тенора, басы, альты, дисканты), гармонизации по западному образцу, аккордность, эффекты громкости, динамика.
В XVIII веке русский православный хор фактически превращается в профессиональный музыкальный коллектив, где пением руководят композиторы, многие из которых имели западное образование. Так рождается партесное пение, т.е. многоголосие, несовместимое с древнерусской традицией.
Для старообрядцев это было не только «новшеством», но и нарушением молитвенной чистоты. Одноголосие воспринималось как символ соборности: «мы поём вместе, но не разделяясь».
Если поставить рядом два хора - синодальный и старообрядческий, - различия будут слышны даже человеку, далёкому от музыки.
Старообрядческое пение: «плотное», грудное, глубокое звучание; тягучая, «тянущая» манера исполнения; полное отсутствие вибрато; доминирование мужских голосов; пение «на придыхании»; звук как будто «вырастает» из молитвы.
Старообрядцы поют не красиво, а истинно - так говорили в их среде. Красота - внешнее, истинность - внутренняя.
Синодальное пение: выверенная хоровая гармония; широкая динамика, мягкость, кантилена; участие мальчиков, профессиональных певцов; акустическая эффектность, приближение к концертному стилю.
С XVIII века русская богослужебная музыка становится практически «церковной сценой», место которой это хоры лавр и соборов. Старообрядцы же хранили архаику, противопоставив себя «внешнему блеску».
Пётр I увидел в западной культуре не угрозу, а инструмент модернизации. В числе прочего он реформировал церковную музыку, благословив многочастные партесные концерты.
Старообрядцы расценили это как окончательное отступление от древности.
В XXI веке старообрядческое пение переживает второй ренессанс.
Его можно услышать: в поморских общинах России, у бессоновских и федосеевских согласий, в моленных старообрядцев Литвы и Латвии, во многих архивах и экспедиционных записях.
Энтузиасты расшифровывают древние крюковые рукописи, создают ансамбли, обучают пению так, как этому учились ещё в допетровские времена.
Слышать знаменный распев сегодня — значит слышать, как Русь звучала в XVI веке.
Различие между пением старообрядцев и синодальной церкви это не просто два стилистических варианта. Это два разных взгляда на то, что такое молитва, время, традиция и само человеческое участие в священном.
Старообрядческое пение - это голос древней Руси, солидарности и строгой соборности. Синодальное пение - это голос реформированной империи, музыкального профессионализма и культурного диалога с Европой.
Этот звуковой раскол стал частью более широкой истории: борьбы старого и нового, внутренней гармонии и внешнего величия, тайной молитвы и торжественного хора.
И до сих пор, когда слышишь знаменный распев, кажется, что он звучит из глубины веков, оттуда, где Русь ещё не делилась на «старую» и «новую», где голос был единым и цельным, как сама вера.
Понравилась статья? Ставь лайк, подписывайся на канал и жди следующую публикацию.