— Надюш, ну подумай сама, — Руслан прошелся по кухне, и Надя увидела, как напряжены его плечи. — Квартира просто стоит пустая. А у мамы такая ситуация.
— Какая ситуация? — Надя поставила сумку на пол и сбросила туфли. После работы хотелось только одного — переодеться и спокойно поужинать. Но по лицу мужа она поняла, что спокойного вечера не будет.
— Кредит, — коротко бросил он. — Четыреста восемьдесят тысяч. Банк требует.
Надя медленно прошла к столу и опустилась на стул. В голове мгновенно пронеслись десятки вопросов.
— Откуда кредит? Твоя мама всегда была осторожной с деньгами.
— Год назад взяла, — Руслан отвернулся к окну. — Помогала подруге. Та обещала вернуть через три месяца.
— И что? — Надя почувствовала, как холодеет внутри. Она уже догадывалась, к чему клонит муж.
— Подруга исчезла. Телефон не берет, по адресу не живет. Мама искала, но бесполезно. А платить-то надо. Проценты набежали, теперь уже почти полмиллиона.
Надя закрыла глаза. Олеся Сергеевна. Милая, добрая, воспитанная женщина, которая всегда готова помочь. И вечно попадающая в какие-то истории.
— Руслан, это ужасно. Но при чем тут моя квартира?
Муж резко развернулся. Лицо его было напряженным, а в глазах читалась смесь отчаяния и раздражения.
— При том, что она стоит три миллиона. Продадим, закроем долг, еще останется. А ты там даже не живешь!
— Не живу, потому что живу здесь, с тобой! — Надя вскочила со стула. — Но это же моя квартира. Мама с бабушкой покупали ее специально для меня.
— Да понимаю я! — Руслан провел рукой по волосам. — Но сейчас не время думать о запасных вариантах. Моя мать в беде!
— А это не запасной вариант, — тихо сказала Надя. — Это мое. Единственное, что только мое.
Руслан смотрел на нее так, словно увидел в первый раз. Молчание растянулось между ними, тяжелое и липкое.
— Не думал, что ты такая, — наконец произнес он. — Мать тонет, а жена считает квадратные метры.
Надя открыла рот, чтобы ответить, но он уже вышел из кухни. Через минуту хлопнула входная дверь.
Она опустилась обратно на стул и уставилась в пустоту. В груди разливалось непонятное чувство — смесь вины, обиды и страха. Руслан прав? Она эгоистка? Или имеет право защищать то, что ей принадлежит?
Телефон завибрировал на столе. Мама. Надя провела пальцем по экрану.
— Мам, у нас проблема.
— Уже знаю, — голос Валентины Павловны звучал на удивление спокойно. — Олеся Сергеевна звонила. Рыдала в трубку, просила прощения.
— Она тебе звонила?
— Полчаса назад. Сказала, что Руслан хочет продать твою квартиру, и она против, но он не слушает. Надя, не смей соглашаться.
— Мам, но у нее же действительно проблемы...
— Проблемы у нее всегда, — жестко перебила Валентина Павловна. — То соседке поможет, то знакомой, то еще кому. Золотое сердце, спору нет. Но почему из-за ее золотого сердца ты должна лишиться своего?
— Руслан сказал, что я считаю квадратные метры, пока его мать тонет.
— А он считал, когда брал тебя замуж без приданого? — в голосе матери прозвучала сталь. — Когда вы свадьбу играли на мои деньги, потому что у них не было? Когда я вам холодильник покупала, потому что у молодых не хватало?
— Мам, не надо так.
— Надо! — Валентина Павловна повысила голос. — Квартиру мы покупали с бабушкой специально. Чтобы у тебя было свое. Чтобы ты никогда ни от кого не зависела. И не смей ее продавать!
Надя слушала мать и чувствовала, как внутри все сжимается. С одной стороны — муж, его мать, их беда. С другой — ее собственная безопасность, ее право на что-то свое.
— Я приеду завтра вечером, — продолжила Валентина Павловна. — Бабушку с собой привезу. Поговорим все вместе. Спокойно, по-взрослому. Но Надя, запомни — эта квартира не просто квадратные метры. Это твоя подушка безопасности. Твоя уверенность. Понимаешь?
— Понимаю, — прошептала Надя, хотя внутри все перемешалось в один ком противоречивых чувств.
Когда разговор закончился, она так и сидела на кухне, глядя в одну точку. Часы показывали половину восьмого. Руслан не возвращался.
Надя взяла телефон и набрала подруге.
— Света, ты дома?
— Дома, — голос Светланы звучал бодро, как всегда. — Что случилось? Ты какая-то не такая.
— Можно к тебе приехать? Мне надо поговорить.
— Конечно, приезжай. Буду ждать.
Надя быстро переоделась, накинула куртку и вышла из квартиры. На улице было свежо, ветер трепал волосы. Она шла к метро и думала о том, как быстро все изменилось. Еще утром они с Русланом планировали выходные, шутили за завтраком. А теперь между ними выросла стена.
Светлана открыла дверь в домашнем халате и тапочках. Волосы собраны в небрежный пучок, лицо без косметики.
— Проходи, — она отступила в сторону. — Я вижу, что у тебя что-то серьезное.
Надя прошла в комнату и рухнула на диван. Рассказывала долго, сбивчиво, иногда возвращаясь к началу. Светлана слушала молча, только иногда кивала.
— И что теперь? — наконец спросила Надя. — Я чудовище, да? Свекровь в беде, а я отказываюсь помочь.
— Ты не отказываешься помочь, — спокойно сказала Светлана. — Ты отказываешься продавать свою квартиру. Это разные вещи.
— Руслан так не считает.
— А Руслан что предлагает из своего отдать? — Светлана прищурилась. — Он же на стройке работает прорабом. Наверняка есть какие-то накопления.
Надя задумалась. Действительно, Руслан ни слова не сказал о том, чтобы вложить свои деньги.
— Знаешь, — Светлана придвинулась ближе, — я работаю в фитнес-клубе. Вижу много людей, слышу много историй. И знаешь, что я поняла? Когда женщина продает свое имущество "для семьи", очень часто через какое-то время она остается ни с чем. Развод, раздел, проблемы — и все. А квартиры уже нет.
— Ты думаешь, у нас дело к разводу?
— Нет, я не это говорю! — Светлана взяла Надю за руку. — Я говорю, что ты имеешь право защищать свое. Это не эгоизм. Это здравый смысл.
Надя вернулась домой ближе к полуночи. Руслана не было. Она легла в кровать, но сна не было. В голове крутились слова мужа, матери, подруги.
Утром Руслан пришел, когда Надя собиралась на работу. Он выглядел измученным, глаза красные.
— Я у мамы ночевал, — сказал он, не глядя на Надю. — Она вся в слезах. Говорит, что это все из-за нее.
— Руслан, давай поговорим спокойно, — Надя шагнула к нему, но он отстранился.
— О чем говорить? Ты же все решила. Квартира важнее.
— Это не так! Я просто... мне нужно время подумать. Может, есть другие варианты?
— Какие варианты? — он посмотрел на нее с горечью. — У меня на счету двести тысяч. Это все, что я накопил за годы работы. Этого даже на половину долга не хватит. У мамы вообще ничего нет. Квартира твоя — единственный выход.
— А твоя мама что говорит? Она действительно хочет, чтобы мы продали квартиру?
— Она говорит, что лучше она сама пойдет куда угодно, только не за счет нашей семьи. Но я же вижу, как ей плохо! — Руслан сжал кулаки. — Надя, я впервые прошу тебя о чем-то действительно важном. Помоги мне. Помоги маме.
Надя смотрела на него и чувствовала, как внутри все сжимается. Вот он, ее муж. Мужчина, с которым она семь лет. Он действительно страдает. Но почему это страдание должно стоить ей единственного, что у нее есть своего?
— Вечером приедут моя мама с бабушкой, — тихо сказала она. — Давай все вместе сядем и обсудим. Спокойно. Может, найдем какое-то решение.
— Решение одно, — отрезал Руслан. — Но ладно. Пусть приезжают.
Он ушел в ванную, а Надя стояла посреди прихожей и думала о том, что вечер обещает быть трудным.
На работе она не могла сосредоточиться. Туристическое агентство обычно было для нее отдушиной — клиенты, путевки, планирование маршрутов. Но сегодня даже милая пенсионерка, которая выбирала тур в Турцию, не могла отвлечь ее от мыслей.
— Надя, ты в порядке? — директор Антон Круглов заглянул в ее кабинет. — Ты сегодня какая-то не такая.
— Все нормально, Антон Владимирович. Просто... личные проблемы.
— Понятно, — он присел на край стола. — Слушай, у меня для тебя есть предложение. Крупный клиент хочет организовать корпоратив. Человек сорок на неделю. Бюджет большой, но и работы много. Если возьмешься и все пройдет хорошо, комиссия будет около двухсот тысяч.
Надя подняла голову. Двести тысяч. Не полмиллиона, конечно, но уже что-то.
— Когда нужно?
— Организовать надо через месяц. Успеешь?
— Успею, — твердо сказала Надя. — Беру.
Антон кивнул и вышел. Надя уставилась в экран компьютера. Двести тысяч. Это не решение проблемы, но хоть что-то. Хоть какой-то вклад, который не будет стоить ей квартиры.
Вечером она приехала домой раньше обычного. Валентина Павловна и бабушка Зоя уже ждали на кухне. Руслан сидел напротив них, лицо каменное.
— Ну вот, все в сборе, — сказала Валентина Павловна, когда Надя вошла. — Давайте поговорим как взрослые люди.
— Вот что я вам скажу, — начала бабушка Зоя, и все повернулись к ней. Старенькая женщина сидела прямо, опираясь на палочку. Глаза острые, ясные. — Руслан, милый, ты хороший мужчина. Я это говорю честно. Но сейчас ты поступаешь неправильно.
— Бабушка Зоя, я просто хочу помочь своей матери, — Руслан сжал руки в кулаки.
— Помочь — правильно. Но не за чужой счет, — бабушка качнула головой. — Квартиру покупали мы с Валей. Для Нади. Чтобы у нее было свое. И это не обсуждается.
— Мама Олеся может лишиться всего! — Руслан повысил голос.
— А Надя должна лишиться своего, да? — Валентина Павловна сложила руки на столе. — Руслан, у тебя есть накопления?
— Двести тысяч. Я же говорил.
— И ты готов их отдать?
— Конечно! Только этого мало!
— Правильно, мало, — согласилась Валентина Павловна. — Значит, надо искать другие пути. А не тянуть руки к тому, что тебе не принадлежит.
Руслан вскочил со стула.
— У мамы проблемы, а ты в эту квартиру вцепилась! — он повернулся к Наде. — Какая ты жена после этого?
— Такая, которая имеет право на собственность, — спокойно ответила Надя. — Руслан, я понимаю, тебе тяжело. Мне тоже. Но эта квартира — не выход.
— Тогда какой выход? — он опустился обратно, лицо осунулось. — Я не знаю, что делать.
— А давай разберемся по порядку, — Надя придвинула стул ближе. — Кредит на какую сумму изначально был?
— Триста тысяч.
— И твоя мама брала его для подруги Тамары?
— Да.
— А Тамара отдала деньги?
Руслан поднял глаза. В них мелькнуло что-то похожее на растерянность.
— Мама говорит, что нет. Что Тамара пропала.
Надя достала телефон и открыла контакты. Она провела несколько часов вчера вечером, после разговора со Светланой, копаясь в соцсетях. Нашла Тамару Викторовну Лебедеву, подругу Олеси Сергеевны. Написала ей. И получила ответ.
— Я вчера связалась с Тамарой, — тихо сказала Надя.
— Ты что? — Руслан вскинул голову.
— Нашла ее в соцсетях. Написала. Она ответила, — Надя протянула телефон. — Читай.
Руслан взял телефон. Лицо его менялось, пока он читал. Валентина Павловна и бабушка переглянулись.
— Она говорит, что вернула деньги полгода назад, — прочитал вслух Руслан. — Что даже расписку брала у мамы. Это... это не может быть правдой.
— Позвони матери, — сказала Надя. — Прямо сейчас. Спроси.
Руслан набрал номер. Разговор был коротким, но даже со стороны было видно, как он напрягается. Когда он положил трубку, лицо его было бледным.
— Мама просит приехать. Говорит, нам надо поговорить.
Через полчаса они все сидели в квартире Олеси Сергеевны. Маленькая двушка на окраине, чистая, но скромная. Свекровь Нади выглядела измученной. Глаза заплаканные, руки дрожат.
— Расскажи правду, мам, — Руслан сел напротив. — Тамара вернула деньги?
Олеся Сергеевна кивнула, не поднимая глаз.
— Вернула. Полгода назад.
— Тогда где они?
Молчание. Олеся Сергеевна сжала руки на коленях.
— Я дала их Игорю, — наконец прошептала она. — Соседу. Из пятого подъезда.
— Какому Игорю? — Руслан побелел. — Мам, ты снова кому-то одолжила?
— Он сказал, что ему срочно нужны деньги на оборудование для работы. Обещал вернуть через месяц. Я поверила. Думала, он честный человек, — слезы покатились по щекам Олеси Сергеевны. — А потом не мог вернуть. Говорил, что проблемы. Я боялась тебе сказать. Ты бы разозлился.
— И ты придумала историю про Тамару, — закончила Надя.
Олеся Сергеевна кивнула, уткнувшись лицом в ладони.
Руслан встал и прошелся по комнате. Надя видела, как напряжены его плечи, как сжаты кулаки.
— Сколько он вернул? — спросил он глухо.
— Восемьдесят тысяч. Обещал остальное, когда продаст дачу отца. Но это было четыре месяца назад.
— Пойдем к нему, — резко сказал Руслан. — Прямо сейчас.
Они поднялись на пятый этаж соседнего подъезда. Руслан позвонил в дверь так, что Надя вздрогнула. Открыл мужчина лет сорока, в домашних штанах и футболке. Увидел Олесю Сергеевну и Руслана, и лицо его стало виноватым.
— Игорь Семенов? — жестко спросил Руслан.
— Я.
— Вы взяли у моей матери в долг четыреста тысяч. Вернули восемьдесят. Где остальное?
Игорь вздохнул и отступил в сторону.
— Проходите. Поговорим.
Квартира оказалась небольшой, но уютной. Игорь провел их на кухню.
— Я не отказываюсь от долга, — начал он сразу. — Просто обстоятельства сложились так... У меня мама живет в деревне. Ей стало плохо, потребовалось дорогое обследование. Страховка не покрывала. Я планировал продать дачу отца, вернуть деньги, но покупатель в последний момент отказался. Сейчас ищу нового. Уже есть два человека заинтересованных.
— Сколько стоит дача? — спросила Надя.
— Хотел продать за четыреста, но сейчас, видимо, придется уступить. Есть вариант за триста двадцать.
— И когда? — Руслан смотрел на него тяжело.
— Максимум месяц. Один человек готов взять, но после зарплаты. Он копит.
Надя посмотрела на Игоря внимательно. Мужчина не врал. Она чувствовала это. В его глазах читалась усталость и честность.
— А остальные деньги где взять? — спросил Руслан.
— Я работаю. Ремонтирую холодильники. Могу добавить тысяч пятьдесят-шестьдесят сверх того, что за дачу получу.
Руслан хотел что-то сказать, но Надя его остановила.
— Давайте успокоимся и подумаем, — она посмотрела на мужа. — У нас есть двести твоих. Двести моих я могу заработать через месяц — мне директор предложил крупный проект. Игорь даст триста двадцать за дачу и еще шестьдесят сверху. Это уже семьсот восемьдесят тысяч.
— Не хватает еще ста двадцати, — Руслан потер лоб.
— Есть вариант, — Валентина Павловна, которая молчала все это время, вдруг подала голос. — Мой брат Виктор живет в Твери. У него есть свободные деньги. Я могу попросить его одолжить тысяч триста на полгода. Без процентов.
Надя повернулась к матери.
— Мам, серьезно?
— Серьезно. Он нормально относится к таким вещам. Я ему помогала когда-то, теперь он поможет нам.
— Но это будет не нам, — осторожно сказала Надя. — Это будет Олесе Сергеевне.
— Которая мать твоего мужа, — Валентина Павловна посмотрела на дочь. — Надя, я не хочу, чтобы ты продавала квартиру. Но помочь семье — это другое. Если есть возможность помочь без ущерба для тебя, почему нет?
Руслан смотрел на Валентину Павловну так, словно видел ее впервые.
— Вы правда готовы попросить брата?
— Попрошу. Но с условием, — Валентина Павловна повернулась к Олесе Сергеевне. — Больше никому и никогда не давать в долг без письменного договора и без обеспечения. И вообще лучше больше никому не давать. Доброта — это прекрасно. Но доброта без головы приводит к тому, что страдают близкие.
Олеся Сергеевна кивнула, не поднимая глаз.
— Я поняла. Честное слово, я поняла.
План начал работать через неделю. Дядя Виктор приехал сам, привез конверт с деньгами. Высокий, седой мужчина с добрыми глазами, он долго разговаривал с Надей на кухне.
— Твоя мать — умная женщина, — сказал он. — И ты в нее. Квартиру не продавай ни при каких условиях. Это твое. Понимаешь?
— Понимаю, дядя Витя.
— А помогать семье — правильно. Но в разумных пределах.
Надя работала не покладая рук. Корпоратив для сорока человек оказался сложнее, чем она думала. Согласование отелей, трансферов, экскурсий, питания. Она возвращалась домой поздно, уставшая, но с чувством, что делает что-то важное.
Руслан тоже включился. Договорился с прорабом на стройке, взял в долг еще сто тысяч на месяц. Обещал отработать.
Игорь Семенов нашел покупателя на дачу. Сумма получилась даже больше — триста пятьдесят тысяч. Мужчина был так благодарен, что Надя даже растерялась. Он приходил к Олесе Сергеевне, приносил расписку, каждый рубль расписывал.
— Я не мошенник, — говорил он. — Просто обстоятельства так сложились. Но я верну все до копейки.
К концу месяца картина сложилась. Дядя Виктор дал триста тысяч. Надя заработала сто восемьдесят за проект — даже больше, чем обещали, потому что клиенты были довольны. Руслан добавил свои двести плюс сто от прораба. Игорь принес триста пятьдесят за дачу и еще семьдесят отложил с зарплат. Получилось чуть больше миллиона двухсот тысяч.
Но выяснилось, что с учетом штрафов и новых процентов долг вырос до пятисот сорока тысяч. Не хватало еще ста шестидесяти.
Надя сидела на кухне, считая и пересчитывая цифры. Руслан молча смотрел в окно.
— У меня еще осталось двадцать тысяч, — тихо сказала она. — Это все, что я могу.
— У меня нет ничего, — Руслан опустил голову. — Я весь выложился.
Телефон Нади зазвонил. Мама.
— Надюш, я посоветовалась с бабушкой. Мы дадим сто шестьдесят тысяч.
— Мам, вы уже столько...
— Послушай меня, — голос Валентины Павловны был твердым. — Мы видим, как ты борешься. Видим, что ты не отступила от своего, но при этом помогаешь. Это достойно уважения. Поэтому мы поможем. Но с одним условием.
— Каким?
— Олеся Сергеевна идет к нотариусу и подписывает заявление, что больше никому не даст денег в долг без письменного договора, заверенного нотариусом. И если нарушит — возместит все убытки сама.
Надя перевела дыхание.
— Хорошо. Я ей скажу.
Через два дня долг был погашен полностью. Олеся Сергеевна сходила к нотариусу, подписала все, что требовалось. Когда они выходили из конторы, она взяла Надю за руку.
— Спасибо, — просто сказала она. — Я знаю, что ты могла просто отказаться. И я бы поняла.
— Вы же мать Руслана, — Надя пожала ее руку. — Но я правда хочу, чтобы больше таких историй не было.
— Не будет, — твердо сказала Олеся Сергеевна. — Я поняла урок. Больше никогда.
Прошло три месяца. Надя с Русланом постепенно возвращали долги. Дяде Виктору отдали уже сто тысяч. Прорабу Руслан рассчитался полностью. Оставалось вернуть матери и бабушке.
Отношения между ними наладились. Не сразу, не быстро. Были разговоры, долгие, сложные. Руслан извинился за давление.
— Я был неправ, — сказал он однажды вечером. — Я не должен был требовать от тебя продавать квартиру. Это действительно твое.
— А я поняла, что в семье важно помогать друг другу, — ответила Надя. — Но не жертвуя своим будущим.
Олеся Сергеевна изменилась. Она устроилась волонтером в приют для животных. Говорила, что там она может помогать без риска для семьи.
— Животным не нужны деньги, — шутила она. — Им нужна любовь и забота. Это я могу дать.
Однажды вечером Надя и Руслан сидели дома, пили горячий напиток и обсуждали планы на лето.
— Знаешь, я хочу съездить на море, — сказала Надя. — Мы давно не отдыхали.
— Давай, — Руслан кивнул. — Заслужили.
Раздался звонок в дверь. На пороге стояла Олеся Сергеевна с большим пакетом.
— Я пирожки принесла, — сказала она. — С мясом. Ваши любимые.
Они сели за стол втроем. Разговаривали о простых вещах — о работе, о погоде, о том, что в приюте появились новые щенки. Никто не вспоминал о кредите, о долгах, о квартире.
Надя смотрела на мужа, на свекровь и думала о том, что они прошли через испытание. Непростое, болезненное. Но они справились. И главное — квартира на окраине города, тридцать пять квадратных метров, которые купили ей мама с бабушкой, все еще принадлежала ей. Ее маленький уголок. Ее уверенность в завтрашнем дне.
За окном стемнело. Город жил своей жизнью, где-то спешили люди, где-то кто-то радовался, кто-то грустил. Обычный вечер обычного города. И в этом была своя прелесть — жизнь продолжалась, несмотря ни на что.
— Надюш, налить еще? — спросил Руслан.
— Давай, — улыбнулась она.
И это была настоящая, искренняя улыбка. Потому что впереди было будущее. Их общее будущее. Но с сохраненным правом на свое.