Утром все сетиль наслаждались, слушая как, забыв о том, что есть блоки, дрены ругались и мирились. Ругались они по поводу того, кто пойдёт в пекарню, а потом, испугавшись, что перегнули палку, утешали друг друга поцелуями и, тревожась о жизни другого, начинали спорить заново.
Кира, нежась в их любви, прошептала Филу:
– Они как будто танцуют. Помнишь «Танец кружащего листа», которые подарили Сангу наши родители? Шаг вперед, шаг назад, поворот.
– Надо им помочь! Трой скоро потеряет терпение, – усмехнулся Фил, зная характер друга. – Ты вспомни, всегда мы делали так, как он решил. Правда, есть одно «но». Он не ошибался.
– Да потому, что предварительно говорил со всеми, и… – Кира насторожилась, потом пискнула. – Ой!
В комнате дренов неожиданно стало тихо. Кира и Фил переглянулись и вбежали к ним. Там стояли Василиса в своём синем платье и несуразный парнишка Рост.
Рост длинный, как жердь, был нескладным, как все подростки, и безумно влюблённым в хозяйку, об этом знали все и подшучивали над ним. Этим и воспользовался Трой.
– Э-э? – уставились на них сетиль.
Рост (Трой) пожал плечами.
– Мы решили, что пойдём вместе. Ваша задача подготовить здесь засаду, и главное сделать так, чтобы Лысый ничего не понял.
– А ты один справишься? – тревожно спросила Кира и вздрогнула от общего «Кира!» – Ну, ладно-ладно, что вы разорались?! Я же тревожусь!
– Лучше предупреди Лиина о нашем предприятии, я не могу тратиться, – бросил Трой. – Вдруг тот, кого мы ищем начнет прятаться или ещё чего.
Дрены решили идти пешком, чтобы дать возможность Лиину подготовиться. До пекарни была полчаса ходу, но они шли дольше, из-за того, что «зевали» по сторонам. Они постояли среди праздношатающихся у плаца рейнджеров. Любопытная Хозяйка гостиницы, «разинув» рот, смотрела на мужественных рейнджеров, которые утром проделывали что-то вроде тренировки на плацу.
Их увидел Лиин и кивнул. Василиса, почувствовав наблюдение, в восторге толкнула Роста:
– Смотри, какие герои! Они поймали браконьеров. Вот какие храбрецы!
Рост с вожделением глянул на неё и облизнулся. Пока она смотрела, он поставил корзину на землю и погладил хозяйку по спине, его рука скользнула вниз. Молодая хозяйка фыркнула и шлёпнула его по рукам.
– Ты ещё слишком молод, чтобы думать о таком! – она почувствовала недоумение наблюдавшего и для того пояснила. – Сходи в Квартал развлечений! Хоть чему-то научишься. Я хочу чего-нибудь запретного, а то мой Норм нудит.
Задрала нос и не спеша направилась в сторону пекарни. Парень тащил за ней здоровенную корзину и мучился мыслями, которые были написаны на его лице (Чтобы предложить такого запретного?).
Оба дрена чувствовали наблюдение, но это не были Чужаки, а кто-то из местных. Они пришли в пекарню и застали там старика в белом колпаке, который с удивлением посмотрел на них.
– Что-то случилось?
Василиса сердито надула губы.
– Вот это да! Вы же нам должны заказ! Уже второй день пошёл. Где тридцать булочек с изюмом? Мы же всё оплатили уже. У нас меню уже расписано.
Несчастный пекарь бросился смотреть книгу заказов и ахнул, подумав, что хозяин пекарни теперь точно убьёт всех.
Трой, прочитавший мысли старика, предложил ему выход:
– А может придёт тот, кто знает, как решить эту проблему.
Старик вздохнул с облегчением и ушёл внутрь помещения, а Рост (Трой) приступил к задуманному. Он с удовольствием поцеловал хозяйку в грудь и ломающимся баском пробормотал:
– Я знаю, что это запрещено таким молодым, как я, но ведь никто не видит.
Лицо хозяйки осветилось восторгом:
– О! Конечно, это запрещено! Ты слишком молод для семьи. Я так волнуюсь! Давай целуй! Ой! Я совратительница! Как это необычно!
Несуразный подросток упал на колени и прилип к Златовласке. По пекарне поплыл густой запах мёда и ванили. Трой с наслаждением целовал её грудь (Ну что за славный атавизм у моей гатанги!) и читал мысли человека, который, оставаясь в глубине комнаты, наблюдал за ними.
Этот человек завидовал Росту так, что, забывшись, шептал вслух:
– Никого не стесняется дрянь! Молодая, а уже дрянь! Похотливая дрянь! А этот, сопляк, присосался, как пиявка. Поганец! Вот что делает?
Трой решил усилить зависть. Рост стал чуть смелее, но хозяйка отпихнула его.
– Ну тебя, это уже не интересно! Это и мой умеет. Отстань!
Дрен коварно улыбнулся, понимая, что его гатанги едва сдерживалась, чтобы не завопить от наслаждения. Послышались тяжёлые шаги, и наблюдатель быстро вошёл в комнату и злобно прошипел под нос:
– Ишь, поганка, аж дрожит! Все они одинаковы!
Трой удивился, почему-то этот тип, считал, что все женщины Сулла сексуально озабочены, не понимая, что местные женщины при таком избытке мужчин ведут строгий и уединённый образ жизни, редко покидая свои семьи. В этом мире понятие верности было не пустым звуком. Дрен всё это сообщил Ваське и предложил:
– Поддержим его заблуждения.
Василиса мгновенно залилась краской и мысленно простонала:
– Я не смогу, лада! Он же преступник. Ты не представляешь, что это за зверьё! Мне противно!
– Сможешь! Ты дрен, а это – убийца! – жёстко возразил Трой. – Мы работаем!
Золотоволосая хозяйка гостиницы чуть сипловатым голосом проговорила вошедшему:
– Фу, напугал-то как!
Парень же от неожиданности спрятал своё лицо у неё на груди, скрыв её от жадных глаз вошедшего.
– Будет тебе! – остановила она его, подтянула платье и проговорила пекарю. – Мы за заказом! Ведь так и не поучили тридцать булочек-то. Деньги-то взяли, вон и в книге всё написано. Решай с булочками! У нас меню!
– А что тут решать? Сделаем! Доброе имя пекарни нельзя опорочить, – пекарь проговорил это с напором.
– Ты что стоишь, пекарь? Иди и займись булочками! – ломающимся баском просипел Трой и прижал свою голову к возлюбленной ещё крепче.
– Не боитесь, что дома узнают об этом? – удивился пекарь. – Тискаетесь прилюдно. Как-то это не очень…
Оба дрена внимательно рассматривали пекаря. Неужели он был тем безжалостным убийцей? Вытянутое, в оспинах лицо, бесцветные волосы, невыразительный лепёшкообразный нос и бархатный баритон плохо сочетались. Оба сразу поняли, что он очень самонадеян и осторожен. Глубоко посаженные серые глаза изучающе бегали по парочке. Оба дрена почувствовали, как тот старается выглядеть одновременно и значительнее, и незаметнее.
Юная хозяйка гостиницы попыталась отпихнуть от себя паренька, но с удивлением воззрилась на пекаря:
– Ты про что, а?! Что здесь такого? Все мужчины это любят делать.
Трой свирепо цапнул её зубами за грудь.
– Ах, любят все, говоришь!
– Ой, извращенец! – вскрикнула Василиса и, застонав от удовольствия, прижала его голову к себе. – Мне понравилось. Ещё! Любимый, всё, что ты хочешь. Всё только для тебя одного, только для тебя!
Трой засопел и отвернулся.
– Васька, я ревнивый ривх!
Мужчина, посмотрев на них, хмыкнул.
– Булочки сейчас поспеют, подождёшь?
Трой услышал, как засуетились испуганные помощники пекаря. Внутри помещения, что-то падало и шуршало.
– А долго ждать? Скучно, да и дел полно, – проворчала юная хозяйка.
Пекарь развёл руками.
– А хочешь, я сам принесу? – и насторожился.
– Нет уж! Давай иди! Торопи своих! У меня тоже дел по горло, чай сам знаешь, и ресторан, и гостиница.
– Хорошо, я постараюсь ускорить выпечку, – он ушёл.
Одного его взгляда было достаточно, чтобы готовые к выпечке заказы были мгновенно переделаны в булочки и засунуты в печь, потом он неслышно вернулся и затаился в коридоре.
– Трой, он подслушивает! Это – землянин, – Васили едва сдерживала нервный озноб.
– Что это ты так разволновалась? Думаю, мы его не разочаруем. Попробуем сегодня с тобой экстрим.
– Это как?
– А вот так, – Трой усмехнулся, (Ну, пpuдypoк, держись!), и его руки стали ласкать спину своей гатанги, потом смело заскользили вниз. Потом «Рост» и проложил дорожку из поцелуев от груди к губам.
– Мамоньки! – всхлипнула Василиса и застонала от жаркой волны, охватившей тело.
«Рост» дрожащим голосом пролепетал:
– А так, тебе нравится? Разожги его интерес, Золотко!
– О-о… Лада мой! – Василиса какое-то время соображала, что он просит, но никак не могла найти линию повеления.
Однако Трой требовательно мысленно повторил:
– Давай, дрен, работай!
Стараясь не закричать от подступившей истомы, она пробормотала:
– Будет тебе. Все вы одинаковы! – и получила по заду шлепок. – Ой, как мне это нравится! Хочу ещё!
Подросток, потеряв голову, стал покусывать её тело.
– Не то, всё не то! Ты как все, и мой такой же, – Златовласка попыталась отодрать от себя «Роста». – Я сейчас умру, Трой, пожалей!
«Рост» прилип намертво, задыхаясь от страсти, его руки жадно и настойчиво ласкали тело красавицы.
– Небеса! Терпи, моя сладкая, терпи! – и зарычал, ломая себя.
Василиса, которой уже не хватало сил сдерживаться, решила подтолкнуть пекаря к действиям и проговорила:
– М-м-м…(помираю!). Вон я видела, главу почты. Пристарковатая, а как её любили! Ей даже всё горло искусали, вот это страсть... Ну что ты тычешься? – и охнула, мальчишка распоясался и опять укусил её
Пекарь услышал, как хозяйка гостиницы застонала от наслаждения.
– Боже мой, схожу с ума! – она, обессилев, плюхнулась на стул. – Меня уже ноги не держат.
– А мне-то как плохо, едва держусь, хочу прямо здесь тебя! Что же этот гад такой терпеливый?! – руки подростка стали нахальными. – Вася, подтолкни этого замороженного садиста. Неужели только боль возбуждает его?
– Это он-то садист? М-м-м… Ты куда ж это? А-а… Ну, лада! Кусай! – взвизгнула молодая хозяйка, мальчишка кусал её, красавица тяжело дышала. – Ещё, ещё! В шею, как ту, убитую, чтобы сладко и больно.
Трой почувствовал, как затрепетала в его руках его гатанги.
– Да-а, да-а! – стонала красавица. – Любимый, о-о! Не могу больше сдерживаться.
– Ещё чуть-чуть, Золотко, и мы его добьём.
– Трой, в твоих руках я, как воск, – она не застонала, а разрыдалась от переживаемого. – Да, ой, не могу. Да-а-а!
Златовласка выгнулась от пережитого наслаждения, судорога наслаждения сотрясала тело. Трой скрипнул зубами.
– Прости, что так, Золотко! Надо же заставить его раскрыться. Не могу понять, что за группа нейронов у него измененная. Ах вот что… Ну что же, держись мокрица! Закройся, Золотко!.. Держись!
Наконец оба дрена услышали тяжёлое дыхание пекаря и его шёпот.
– Не могу! Боже, не могу! Сопляк, мне бы на твоё место. Она бы тогда узнала, как делать больно. Вон, почему нас не приняли! Мужиков пропасть, значит, они любят силу и боль. Теперь я понял почему любовница того изменённого молчала. Ах, извращенка, так ей понравилось! А я-то дурак думал, что она его защищает.
Трой криво усмехнулся.
– Ну всё гнусь! Ты глина в моих руках…
Он усилил его мысли и заставил думать пекаря о плечах, белой коже хозяйки гостиницы и нежной жилке, которая бьётся на юной шейке, о запахе ванили и яблока, струящегося от кожи красавицы.
Мужчина сглотнул. Сердце бешено застучало. Истома поглотила его, и он, обессилев от пережитого наслаждения, привалился к стене, просипев:
– Да-а!! Всегда мечтал о таком… Надо бы к ним наведаться, только повод найти…
Трой внушил ему мысль предложить свежий хлеб для вечера.
– Слушайте! – пекарь вошёл и плюхнулся на соседний стул, рядом с парочкой – ноги ещё не держали его.
Ошалевшая Василиса ойкнула, отодрала от себя мальчишку.
– Говори. Ой, Трой, ой, лада, как же это при чужом-то?
– Вот и выпусти всё своё раздражение. Тебе же противно! Не скрывай! Ой, а что мы сделаем дома…
– Дома? Боже!
– А как насчёт новенького? – пекарь подмигнул ей.
Молодая хозяйка, раздражённая от того, что ей помещали, натянула на плечи спущенное платье, резко встала и буркнула:
– Это только в гостинице, у меня бланки договоров-то там! Хочешь, я тебе моего пришлю? – она хитро прищурилась, увидев, как огорчённо засопел пекарь. – Будет тебе сопеть-то! Чай вечером он будет занят. А что новенького?
– Необычного, запретного! – с напором проговорил пекарь. – Ты о таком и не мечтала.
– Запретного говоришь? Чай необычные изделия? Я так поняла? Ладно! Не говори, я догадливая. Приходи! Я в саду столик накрою, – Василиса подмигнула. – Договор заключим выгодный… Если мне понравится, конечно.
Двое помощников пекаря втащили противень с булочками.
– Видишь, я умею многое, если захочу, – пекарь всунул в руки парня корзину с пышущими жаром булочками. – Держи!
Парень потащил корзину к выходу. Юная хозяйка посмотрела в упор на пекаря и облизнулась.
– Вообще-то ты староват для таких дел, но может ещё ничего, – она выплыла, покачивая бёдрами, из пекарни.
Парень с ненавистью посмотрел на пекаря и выскочил за ней.
Пекарь хмыкнул, он не понимал, что с ним такое. Впервые за долгие годы жизни он испытал наслаждение, никого не убив. Сначала он решил, что не пойдёт, но вспомнил нежную шею златовласки и подумал, что надо сходить и заодно посмотреть на ворота, может их уже открыли.
– Точно, надо сходить, а то сижу тут, как на зоне!
Продолжение следует…
Предыдущая часть:
Подборка всех глав: