Во времена очередного культурного резонанса в виде поголовного увлечения преступностью выходит сериал-антология, смело и броско подсвечивающий момент популяризации кошмара. Кричащие эпизоды о серийных убийцах в обворожительной обёртке, с серьёзной рефлексией истории, активным её переиначиванием и невыносимым проникновением в нутро самых худших из нас. В третьем сезоне «Монстров» Райана Мерфи на сцену в ядовитом зелёном свете выходит Эд Гин. Вы можете быть не знакомы с ним, но точно видели легендарный «Психо» или «Техасскую резню бензопилой». Так или иначе, тихий Плейнфилдский упырь времён второй мировой войны покажется на плёнке современного кинематографа и с лёгкостью объяснит, как насилие и жестокость завораживали людей испокон веков.
Одна из ключевых претензий к новым проектам Райана Мерфи – романтизация и популяризация самых гнусных представителей общества, что к третьему сезону становится визитной карточкой сериала и к тому же подсвечивает саму суть массовых недовольств. Недостаточно внимания жертвам, слишком красочно и кинематографично, завораживающе даже в самых отвратительных моментах. Вы испытываете всё это и вам стыдно – таков один из главных посылов сериала. Проникая как можно глубже в душу безумца, точно прикасаешься к чему-то запретному, разгадываешь сложный пазл, с холодной отстранённостью наблюдая за преступлениями из первых рядов. Из попытки понять больное существо сериал превращается в высмеивание смотрящих, что десятилетиями впитывают продукты собственного искусства и только наращивают аппетит.
Вам может быть жаль этого человека, но через секунды он снова подумает о чём-то невообразимом. Вы можете сопереживать тяжёлому течению шизофрении, но тут же видите, что именно воображает себе его сознание. Он трогательно теряется в собственном расстройстве, мечтает о счастье и зовёт себя неразрешимой головоломкой, а после продолжает гореть своим нездоровым хобби спустя годы терапии. Таких нельзя излечить, нельзя простить и тем более вернуть, и об этом приходится думать, рассматривая искусное изображение расстройства личности в изобретательных художественных формах. История, выдуманная Райаном Мерфи, не разбудит в вас горячую эмпатию и не заставит защищать душегуба лишь потому, как жестоко с ним обошлась тираническая мать. Но темы насилия, нормы и сострадания не отпустят до самого конца и лишь заставят разочароваться в том, куда всё это несётся дальше. Насилие трансформируется и усложняется со временем, сначала прикрываясь идеологией, затем перетекая в исследование причин, а после доходя до аморального абсурда современности. Долгий и сложный путь, начавшийся отнюдь не в тихом Плейнфилде, но создавший на своём протяжении Нормана Бейтса, Томаса Хьюитта, Ричарда Спека и многих-многих других. Это не начало, но очередная попытка задуматься, взглянуть на спорное поп-культурное событие, как на очередной продукт гораздо более древнего явления, захватывающего человека на всём протяжении.