Еще каких-то пару-тройку лет назад имя Светланы Лободы звучало как пароль к роскоши, успеху и уверенности в собственной незыблемости. Я помню, как одна моя клиентка, известная светская дама, прерывала примерку пальто Dior, когда по радио начинали играть «Твои глаза». Смеялась, взмахивала рукой: «Моя песня!» – и подпевала, будто лично участвовала в записи.
Тогда Лобода была не просто артисткой, ей принадлежал воздух. Повсюду, из салонов красоты, из такси, из кафе, из каждой скамейки летних фестивалей лился её голос, и казалось, что эта женщина нашла какой-то собственный источник внутреннего электричества, который никогда не иссякнет.
Но если жизнь чему и учит, так это тому, что не бывает вечных Олимпов. Даже самых блестящих.
Звезда, которая горела слишком ярко
Гонорары Лободы действительно обсуждали шепотом, чтобы окружающие не решили, что вы бредите. 15 миллионов рублей за один корпоратив? Да кто из наших артистов мог похвастаться таким размахом? Даже те, кто десятилетиями ездил по стране с гастролями, вздыхали: да, вот это уровень.
А стадионы… О, эти ревущие стадионы! Я была в Олимпийском в те годы и видела, как народ буквально взлетал на волнах её хитов. Музыка, как ударная волна, свет, как вспышки сверхновой, пластика, как будто создана не на Земле.
И казалось, куда уж выше?
А выше не бывает. Потому что после «выше» начинается только падение.
2022 год: щёлк, и всё исчезло
И вот наступил тот самый год. Громкий, резкий, ломкий. Год, который перечеркнул столько судеб, что хватило бы на десяток поколений.
Лобода сделала свой выбор. Громко, эмоционально, категорично. Так, как делают люди, уверенные, что у них за спиной всегда будет тёплый ветер популярности и подушка безопасности в виде миллионов поклонников. И всё же не всегда ветер дует туда, куда нам хочется.
Она выехала из России. Заявила о позиции. Захлопнула за собой огромную, тяжелую дверь, которую столько лет открывала всем своим трудом, харизмой, хитами. И тогда никто не подумал, что закрыть легко, а вот вернуться, если что, будет невозможно.
СОБСТВЕННОСТЬ, СТАТУС, ВЛАСТЬ ЗВЕЗДЫ – всё это оказалось обнулено за несколько месяцев.
От королевы стадионов к артистке маленьких залов
Не так давно Лобода дала то самое интервью, которое, честно говоря, читается как исповедь. Как будто человек впервые решил признаться себе, что же на самом деле произошло. И в каждом слове эта едва заметная, но болезненная дрожь разочарования.
- «Как будто ты с большой высоты падаешь вниз…»
- «Снова маленькие залы, снова щупаешь почву…»
- «Деньги кончились, а кушать хочется. Россия, прости меня!»
Милая Светлана, ну что ж, падает тот, кто был высоко. А высоко она действительно была. Больше половины нашей эстрады смотрело на неё снизу вверх. Даже мужчины-артисты, уж поверьте, чувствовали эту конкуренцию.
А теперь? Маленькие клубы, уютные театрики, диаспорные концерты, где публика, как старая знакомая: приветливая, но немного несвоя. Там, в Европе, свою славу нужно завоёвывать заново. И не вздохами в соцсетях, а тяжёлой, кропотливой работой. А там другие правила, другие гонки, другая сцена.
Я была на таких концертах. Не её, но других наших артистов, которые пытались покорить западную публику. Это совсем другая энергетика. Там не хлопают от восторга только потому, что «наш человек приехал». Там нужно доказать, что ты достоин этих ладоней.
«Черная дыра»: признание, которого раньше никто бы не услышал
Когда она говорила, что первый год был чёрной дырой, я уловила в этом знакомую ноту. Так говорят женщины после сильной травмы. После развода, потери работы, разоблачения иллюзий.
Это состояние, когда вроде бы всё есть: дом, дети, море, европейские улицы, рестораны, свобода. Но внутри пусто, потому что исчезла та публика, которая давала тебе ощущение самости.
Это как если вы всю жизнь создаёте прически королевам, а потом вдруг остаетесь только с учениками косметологов. Они хорошие девочки, прекрасные, но это уже не тот уровень, к которому вы привыкли.
Так и у неё: уровень резко сменился. И самое тяжёлое не деньги и не статус, а масштаб, который стал другим.
Деньги есть, но это не те деньги
Да, она не бедствует. И да, она живет в Юрмале, в прекрасном доме, где сосны пахнут морской солью, а воздух будто сам тебя оздоравливает. Я бы сама не отказалась провести там пару месяцев. Уж мне-то, стилисту с опытом, известно, что хорошая атмосфера исцеляет лучше сывороток с гиалуронкой.
Но одно дело жить на накопления, другое на доход. Когда деньги перестают приходить так же стремительно, как уходят, жизнь перестает быть такой лёгкой. А работа артистки – это же не только деньги, это ещё и кислород. Лишить её сцены – это всё равно что стилистку лишить ножниц.
Между двумя мирами: нигде не своя
Но всё самое интересное началось позже. Когда оказалось, что в России она теперь предательница, а на Украине не наша.
Русский язык – вот оно, камень преткновения. Багаж, который сделал её звездой, неожиданно превратился в груз.
Но ведь песни – это не футболки, их не перекрасишь под ситуацию. И она не хочет переводить хиты. Она это сказала жёстко, как женщина, которая за свою жизнь уже не раз отстаивала личные границы.
И знаете, в этом её я понимаю. Когда вы создавали что-то душой, менять это ради конъюнктуры, всё равно что штопать шёлк толстой шерстяной нитью. Это видно. Это чувствуется. Это убивает подлинность.
Но аудиторию такими аргументами не тронешь. У аудитории свои страсти, свои ожидания, свои требования. Так Лобода оказалась в идеальной ловушке: там она чужая, здесь опасная, а между этими точками пустота.
Куда она теперь пойдёт?
Сможет ли она снова взлететь? Ох, это тот вопрос, который мы, стилисты, часто задаем себе, глядя на клиентку, которая преждевременно сделала слишком много пластики.
Вроде бы она старается сохранить красивое лицо, но постепенно сама себя лишила прежней индивидуальности. И потом спрашивает: можно ли вернуть старую гармонию?
Можно. Иногда. Но не всегда. С карьерой то же самое. Взлететь можно. Но это будет уже другой вид полёта. Другой путь. Другая публика.
У неё остались талант, харизма и память о прежней славе. Но вот вернётся ли прежний масштаб? Время покажет. Хотя я скажу честно: возвращаются только те, кто готов признать – да, я ошиблась. Да, я живой человек. Да, мне нужно начать заново.
И вот если она когда-нибудь скажет это вслух не диаспоре, не журналистам, а себе, тогда, возможно, случится маленькое чудо.
Я не политик, мне не интересны эти громкие заявления. Я говорю как женщина. Как человек, который видел много судеб, много характера, много гордости и много ошибок. И я вижу в этой истории не предательство, не идеологию, а обычную человеческую растерянность. Когда ты не успел поймать момент, когда мир резко сменил правила игры.
Кто знает, может быть, через несколько лет Лобода в самом деле вернется. Тихо, без фанфар. И скажет: да, погорячилась. Мы все иногда горячимся. Мы все иногда выбираем не ту дверь.
А пока она ходит по маленьким сценам Европы, как человек, который сам перекрыл себе вход в огромный мир, где когда-то был её настоящий дом.
И знаете, как бы ни относиться к её решениям, но тут есть один бесспорный факт. Большие звезды падают громко. Но, бывает, поднимаются ещё громче.