Спущенное колесо зимой на трассе вдалеке от сервисов для мужчины всего лишь досадная неприятность, а для беспомощных женщин это происшествие казалось настоящей трагедией. И хотя ситуация с колесом не вызывала веселья, и легко можно было заметить, что двум немолодым дамам на обочине дороги необходима помощь, выглядели они забавно. Одна, что постройнее, явно была несколько напугана, но пыталась завуалировать беспокойство за милой улыбкой, что ей не очень-то удавалось. Другая с невозмутимым видом помахивала тросточкой, давая понять, что проезжающим неплохо было бы остановиться. Но в течение сорока минут никто так и не остановился, чтобы предложить помощь.
- Помню, когда я только на права сдала, на следующий день поехала на работу и сразу пробила колесо. Так сказать, сразу получила первое боевое крещение... - пряча нос в тёплый шарф, начала вспоминать Вера Сергеевна. - Выхожу из машины, с умным видом открываю багажник, будто понимаю, что следует делать, а главное, умею. Нашла под ковриком колесо, тяну, а оно не тянется. В этот момент останавливается машина. Из неё выходит симпатичный молодой человек и говорит: "Разрешите я вам помогу..." Даже голосовать не пришлось...
- Так тебе тогда явно не шестьдесят было... - заметила Ида Аркадьевна. - Будь нам с тобой лет на сорок поменьше, помощники давно бы в очередь выстроились. Вот кому сейчас нужны две старые клячи?
- Старые колбы... - поправила её Вера Сергеевна и, заметив непонимающий взгляд подруги, пояснила: - Сейчас говорят старые колбы. Старые клячи - устаревшее понятие...
- Даже не знаю, что лучше, - засмеялась Ида. - Хотя кляча звучит унылее. Насколько помню, в толковом словаре слово "кляча" означает плохая, изнурённая лошадь. Мы с тобой неплохие и не изнурённые, разве что немного потрёпанные жизнью.
- Я тоже больше к колбе склоняюсь, - в ответ рассмеялась Вера. - Она хотя бы рельефную фигуру имеет. Всё лучше старой умирающей лошади...
Пока подруги убеждали друг друга, кем им приятнее быть, они не заметили, как за их автомобилем остановилась фура. Вернее, возможно, и заметили, но уже особо не надеялись на помощь...
- Девчонки, если вы решили поработать, тогда лучше ещё пять километров проехать, там возле кемпинга жрицы любви стоят, - пошутил дальнобойщик, с которым они недавно столкнулись в придорожном кафе.
- Неплохая мысль! Только не уверена, что найдутся желающие на старшую возрастную группу. Сейчас даже столетним мачо подавай юных Джульетт.
- Ну почему же? Для любителей экзотики вполне может сгодиться... - заверил водитель, подойдя к дамам поближе.
- Шутить ты умеешь... - заметила Ида, растирая руки от холода. - А колёса менять?
- Не умею, но вы будете рассказывать, а я делать. Вместе, девчонки, мы обязательно справимся. Нас же как в школе учили: "Один за всех и все за одного..."
- Учили, но похоже сейчас учат другому. Что-то вроде: "Моя хата с краю, ничего не знаю..." - сказала Верочка и грустно добавила: - Почти час стоим, и ни один джентльмен не остановился...
- Сейчас сделаем в лучшем виде. Посмотрим, что у вас есть... Колесо есть, домкрат есть, ключ есть... - неторопливо перечислял помощник.
- Конечно, есть... Мы же готовились в поездку... - гордо заявила Ида. - Даже зимнее колесо на запаску положили...
- Кстати, меня Евгений зовут. А вас как?
- Я - Вера, она - Ида... - ответила Вера Сергеевна, притопывая ножками.
- Куда путь держите, Вера с Идой? - спросил Евгений, поднимая автомобиль на домкрате.
- Едем в К... навестить друга в дом для престарелых, или, как их сейчас принято называть, - в пансионат.
- Добровольно туда сдался или дети определили?
- Сын сказал, что купил путёвку в санаторий, а сам уже освободил квартиру отца и делает ремонт, - пояснила Вера Сергеевна. - Вот хотим узнать, в курсе происходящего наш друг или нет? Пётр, когда уезжал, сказал, что поехал на пару недель отдохнуть и скоро вернётся...
- Тогда сто процентов не в курсе... Стараешься для детей, стараешься... Я ведь большую часть жизни в кабине фуры прожил. В отпуска отродясь не ходил, в поездках никогда в гостиницах не останавливался, администраторы документы за небольшую плату делали, дошираком питался, чтобы побольше денег домой привезти... Сыну трехкомнатную квартиру справил, дочке тоже... А под старую задницу тебя раз - и на казённые харчи отправят...
- Не все дети такие...
- Не все такие пока ногами и руками двигаешь... А когда не сможешь, тогда и увидишь... Страшно... Я не местный, но думаю, везде такое происходит. Помню, совсем недавно коллега рассказывал, что в одно такое же заведение мебель перевозил. Они тогда готовились к открытию. Помню, его поразили два момента. Первый, что мебель туда завозили старую из закрытого пионерского лагеря. А второй - что там забор высоченный и охрана покруче многих офисов. Туда просто так не попадёшь. Вот такие шикарные условия на доживание...
- Вот и здесь что-то похожее, потому что, как Пётр приехал туда, связь с ним оборвалась...
- Ну вот, готово. Советую заехать в ближайший шиномонтаж и отремонтировать колесо. Мало ли чего может приключиться в дороге...
- Спасибо, Евгений! Сколько мы должны? - спросила Ида.
- Не обижайте! У нас же не по пацански брать деньги за помощь, тем более у девушек, даже если они в старшей возрастной группе. Пусть у вас всё получится и пусть Пётр поскорее вернётся домой!
С немолодым помощником подруги расставались практически друзьями.
- Как приятно, что не перевелись ещё настоящие мужики! - сказала Ида. - Дай бог, чтобы не последний был на нашем пути. А то у меня, кроме Евгения и твоего Николая, больше положительных примеров на ум не приходит...
- Надеюсь, по факту их значительно больше двух... - грустно ответила Верочка. - Мы въезжаем в город. Куда дальше ехать?
***
На ужин работникам "нищенского бизнеса" досталась холодная запеканка из лапши, залитой яйцом и едва тёплый чай, в который почему-то забыли положить сахар. Любаня сегодня явно спешила. Пообещав забрать тарелки утром, в палате она больше не появлялась. Её пьяные возгласы какое-то время ещё слышались в коридоре, а вскоре и вовсе стихли.
- Любаня куда подевалась? - поинтересовался Пётр Матвеевич.
- Выпила да уснула. Она всегда так. Теперь только завтра появится...
В коридоре стихли шаги и коттедж, в котором располагался пансионат, погрузился во тьму. Оба Петра улеглись, но сон никак не шёл.
- Что за публика здесь содержится? - спросил Пётр Матвеевич.
- Публика разная: есть лежачие, есть ходячие, есть бродячие... В основном собран платёжеспособный контингент и те, кто может попрошайничать. К последним относимся мы - инвалиды и бабульки с жалостливыми лицами. За одних родственники платят, а другие на самоокупаемости...
Вдруг в коридоре послышался непонятный шум, повернулся ключ, на который Любаня их запирала, а затем открылась дверь и в палату заехал Игорь.
- Вы чего уже спать улеглись? - спросил он, остановив инвалидное кресло между кроватями.
- А что есть варианты? - расценив этот вопрос как издевательство, недовольно буркнул второй Пётр.
- У меня чекушка в заначке есть. Мой конь с понимаем, купил за хорошую кассу. Предлагаю выпить за знакомство по три капли... - предложил Игорь и достал из-за спины бутылку.
- А у нас запеканка осталась на закусь... - предложил Пётр Матвеевич, воодушевлённый возможностью немного разнообразить жизнь. - Представляете, сегодня один мужик отвалил мне палку колбасы и булку хлеба, а Любаня всё себе заграбастала...
- Любаня уже спит, можно у неё в комнате посмотреть... - предложил Игорь.
- С удовольствием... Я вообще хочу посмотреть, что и как в нашей тюрьме устроено. Как раз вчера спрашивал соседа...
- Так поехали на экскурсию...
- Чур без меня, - отозвался второй Пётр. - Там ничего интересного. Тюрьма она и в Африке тюрьма. Да и дальше коридора всё равно не уедете...
- Наплевать, всё равно хочу, но прежде хочется выпить и колбасой закусить... Нас не застукают?
- Некому... Сегодня выходной, поэтому на нашем этаже, кроме пьяной Любани и охраны на воротах, никого нет. А со второго к нам никто не придёт. У них своего геморроя хватает.
- Игорёк, а почему тебя на ключ не закрывают? - удивился Пётр Матвеевич.
- За хорошее поведение у меня безграничный лимит доверия... Кто со мной до Любани?
- Давай, я на шухере постою... - вызвался Пётр Матвеевич и перебрался с кровати в своё кресло. - Мало ли что...
В коридоре стояла кромешная темень, только из комнаты Любани в слегка приоткрытую дверь выглядывала узкая полоска света. Лошадка Петра Матвеевича лежала на животе и спала крепким сном, уткнувшись лицом в подушку. Крепкий запах перегара ударил в нос. Настенный светильник, который она, по всей видимости, забыла выключить, освещал маленькую комнату. Кроме кровати в комнате стояла тумбочка, висел старенький ковер на стене и стоял крошечный холодильник, который служил хозяйке ещё и столом.
- Любаня занимает люкс. Такая же одиночка у Кристины. Родня не жалеет денег на бабушку... - шёпотом пояснил Игорёк и кивнул в сторону холодильника. - А вот и колбаса с хлебом. Копчёная, всё как мы любим. Женщине столько не съесть. Сейчас мы с ней поделимся...
Пётр Матвеевич остался стоять в дверях, Игорёк тем временем тихонько заехал в комнату, быстро очутился возле холодильника и потянулся за колбасой с ножом, чтобы на культях отрезать ломоть. В какой-то момент он потерял концентрацию, нож выскочил из рук и звонко брякнулся на пол.
На лице Петра Матвеевича застыла гримаса ужаса. Игорёк замер, забыв в этот момент как дышать. Любаня промычала что-то нечленораздельное, пошевелилась, с трудом немного приподняла голову и снова плюхнулась в подушку...