Друзья, я продолжаю вас знакомить с интересными мыслями датчанина Карла Гамильтона, когда он размышляет по широкому спектру исторических и геополитических тематик, проявляющихся в соответствующих вопросах на западном форуме Quora.
Вот и очередной подобный вопрос, привлекший внимание датского эксперта, а соответственно и нас с вами:
Исторически войны всегда были дорогими, а затяжные конфликты могли приводить государства к серьёзным финансовым проблемам. Почему это не относится к современной России? Что изменилось, что сделало войну для них такой дешёвой?
******
Карл Гамильтон, Дания
Война для них не дешёвая. Но она намного дешевле, чем для других. И есть три причины.
Первая причина очень простая. Российское государство производит подавляющее большинство своей техники самостоятельно. В то время как западные государства производят большую часть вооружений через частные компании, часто крайне раздробленные. Например, насколько я знаю, около 1900 разных поставщиков участвуют в производстве самолёта F-35 — самого дорогого военного изделия в истории. Детали приходится возить по всему миру, и их часто невозможно заменить или отремонтировать легко, потому что частные компании скрывают друг от друга технологии.
Это, конечно, дико неэффективно. Особенно когда эти компании находятся в разных странах, и чтобы получить даже простейшую запчасть, приходится поднимать самолёт и лететь за ней.
Вторая причина: поскольку это частные компании, вы платите не только за продукт, но и за прибыль. Эти компании работают не ради блага страны, а ради жирных чеков, и эти чеки оплачиваются налогами. Генеральный директор Lockheed Martin, Джеймс Д. Тайклет, заработал 24 миллиона долларов в 2024 году. Генеральный директор российского Ростеха, Сергей Чемезов, заработал 4 миллиона, насколько мне известно. Всё ещё много, но в шесть раз меньше, чем Тайклет. Учтите при этом, что Ростех более чем в пять раз крупнее, чем Lockheed Martin.
Если применить эту разницу к производству, становится ясно, что за те же деньги западные страны получают куда меньше военной техники. В недавний кризис снабжения в НАТО выяснилось, что обычный артиллерийский снаряд калибра 155 мм стоит 4–5 тысяч долларов за штуку, тогда как российский 152 мм стоит около 1000 долларов. И при этом российские снаряды делаются на более продвинутом взрывчатом веществе A-IX-2, в то время как американские 155-мм снаряды зачастую начинены старым добрым тротилом. То есть более мощный российский снаряд обходится в 20–25 процентов стоимости западного.
Разница — в прибыли частных компаний.
И наконец, третье. Россия сохранила стратегические мощности в мирное время, даже работая в убыток. Россия никогда полностью не прекращала производство вооружений — даже когда были дефициты, отсутствие экспортных заказов и финансовые проблемы. Над Уралвагонзаводом смеялись, когда он терял по 90 миллионов долларов в год до 2014-го — потому что продавал мало. А в это же время в США в 1996 году закрыли завод в Детройте, где производили танк «Абрамс». Завод в Лиме (ныне JSMC) только ремонтирует танки — США не имеют устойчивого серийного производства и не могут быстро пополнить запасы.
Ещё тревожнее другое: когда татуину понадобились комплексы «Стингер», выяснилось, что США больше не могут их производить — линия закрыта, а люди, которые умели это делать, вышли на пенсию. Никто новый не был обучен. США приходится заново изобретать ПЗРК — это крайне дорого и долго. И спустя три года Америка так и не нашла серийный аналог «Стингера».
Вот поэтому для России дешевле.
Закупочная система НАТО крайне неэффективна, ею управляют жадные люди, которые накручивают цены на всё, и у нас нет цельной государственной программы для стратегических компонентов. У России всё это есть, потому что она усвоила уроки Второй мировой войны, а мы — нет.
*******
Федерико Новоа
Спасибо, Карл, за анализ. Согласен с тем, что ты говоришь, и считаю очень важным, чтобы государство контролировало такую критически важную сферу, как производство вооружений.
И спасибо за внятный ответ. Я устал от того, что под каждым вопросом о России половина ответов — пропаганда, а другая половина — русофобия. Спасибо, желаю успехов. Надеюсь, ты продолжишь писать ответы и статьи.
***
Сраш
«Ростех в пять раз больше Lockheed Martin»
В каком смысле, кстати?
Свобода слова (неприятна вам)
Ростех включает около 800 организаций, выпускающих легковые автомобили, грузовики, медицинское оборудование, электронику, буровое и промышленное оборудование, двигатели, военные самолёты, гражданские самолёты, танки, артиллерию, ракеты и так далее.
Фактически, это объединение предприятий большинства бывших министерств среднего и тяжёлого машиностроения РСФСР.
В Ростехе работает 589 200 человек.
***
Евгений Лето
Хочу добавить про F-35. Он производится частной компанией, у которой куча субподрядчиков и субсубподрядчиков, но военная промышленность США специально распределяет производство по множеству штатов и округов Конгресса, чтобы гарантировать политическую поддержку.
Но я не уверен, что зарплата Чемезова переведена с учётом паритета покупательной способности (PPP). Если нет, то его «эффективная» зарплата — около 12,64 млн долларов, потому что коэффициент PPP России — примерно 3,16.
***
Ху Ши Сюн
Россия сохранила всё это, потому что усвоила уроки Второй мировой, а мы — нет.
Такое ощущение, что западные страны вообще «аутсорсировали» войну. И считают, что конфликт должен происходить где-нибудь далеко, лишь бы не у собственных границ.
Элиадж Полторацкий
Ты путаешь причину и следствие. Западные страны не сдерживают конфликты вдали — они их инициируют вдали от своих границ.
Некоторые из них убеждены в странной морали: вторгаться за полмира — это якобы благороднее, чем применять силу рядом с собственными границами для предотвращения реальной угрозы безопасности.
И именно поэтому они делают акцент на слове «соседство», когда говорят о действиях России. Как будто Россия могла бы делать то же самое, но где-нибудь далеко — и тогда это было бы «морально приемлемо».
Свобода слова (неприятна вам)
Потому что они думают — хотя никогда не говорят вслух — что там, далеко, живут «обезьяны». Они могут быть узкоглазыми, чёрнокожими, желтокожими — неважно. Им этих обезьян не жалко. А вот тут, рядом, идёт война у белых людей!