Среди военачальников, несправедливо обвиненных в поражениях нашей армии в начальный период войны, и даже прямо оболганных перед потомками, Филипп Иванович Голиков занимает одно из ведущих мест. В киноэпопее Ю. Озерова «Битва за Москву» в исполнении артиста В. Ткаченко он предстает перед нами как трусливый подхалим, стремящийся информировать Сталина исключительно в том ключе, который хочет слышать вождь. Да и во многих иных (если не во всех) фильмах (за исключением некоторых документальных, вроде «Легенды армии. Филипп Голиков и важнейшие государственные тайны маршала СССР»), художественной литературе, а также многочисленных материалах, размещенных в интернете, образ маршала явно негативный – беспринципный карьерист (телесериал А. Пиманова «Жуков»), бездарь и трус («Барбаросса» Пикуля) и т.д. и т.п. А между тем это абсолютно не соответствует истине.
Филипп Иванович Голиков родился 29 июля 1900 года в семье сельского фельдшера и крестьянки в деревне Борисова Камышловского уезда Пермской губернии (ныне - Катайский район Курганской области). После окончания гимназии в г. Камышлове (где кстати учился без оплаты - на средства земской стипендии, что говорит об одаренности юноши), 13 апреля 1918 вместе с отцом вступил в партию большевиков, и в конце мая того же года записался добровольцем в Красную армию. Грамотного молодого человека, к тому же коммуниста, решили использовать по политической части – сначала назначили полковым корреспондентом, затем агитатором, секретарем политотдела.
После окончания Гражданской войны Филипп Иванович остался в армии на партийно-политической работе. Но, неожиданного даже для самого Голикова, дала о себе знать «командирская жилка». По окончании в 1929 Курсов усовершенствования высшего начсостава, в его аттестации оказалось записано: «За время пребывания на курсах ярко выявил свое увлечение военным делом. Не ограничиваясь только восприятием общих основ современного боя, он старался вникнуть во все подробности применения приемов групповой тактики мелкими частями... Голиков несомненно обнаруживал более склонности к командной деятельности, чем к штабной».
Видимо почувствовал это и сам Филипп Иванович – два года спустя, сдав экстерном экзамены за курс военной школы, он попросил о переводе его на командную работу. Просьба была удовлетворена – Голиков получил назначение на должность командира и комиссара 95-го стрелкового полка 32-й стрелковой дивизии и в короткий срок сумел сделать его лучшим в Приволжском военном округе. Одновременно с командованием полком Филипп Иванович продолжил свое обучение - в 1933 заочно окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе и в октябре того же года был назначен командиром 61-й стрелковой дивизии.
В сентябре 1936 комбриг Голиков был переведен в Киевский военный округ командиром 8-й отдельной механизированной бригады, а в июле 1937 принял под свое командование 45-й механизированный корпус. Комкор в 37 лет - обычный для того времени путь честного и добросовестного военного работника, успешно осваивавшего военное дело.
Середина 30-х – время крутых взлетов, падений, неожиданных поворотов в судьбе. Не пробыв на новой должности и полугода, 31 декабря 1937 г. Ф.И. Голиков сдает командование корпусом комбригу Веденееву, а сам отправляется в Белорусский военный округ в качестве члена военного совета. Одновременно ему присваивают очередное звание – корпусной комиссар – возвращая таким образом на стезю политработника. Такая перемена деятельности Филиппу Ивановичу совсем не нравится, но партийная дисциплина для него превыше всего, и он с обычным старанием принимается за новую работу.
А работы предстоит много. Масштабные чистки 1936-1937 гг. дают о себе знать и Голикову приходится немало потрудиться, восстанавливая дисциплину и управляемость воинскими частями, в одночасье лишившихся своих командиров, оказавшихся «врагами народа». Филипп Иванович действует решительно и жестко.
«Голиков. Товарищ народный комиссар, по 45-му механизированному корпусу к данному дню под непосредственным руководством Военного совета округа проделана с положительными результатами следующая работа.
По кадрам — уволено высшего, старшего и среднего комсостава — 65 человек. Арестовано: 1) из их числа и части младших командиров — 40 человек, 2) красноармейцев — 10 человек. Шпионов в числе арестованных 19 человек. Переведено из корпуса — 71 человек.
Уволено по политическим причинам младших командиров и красноармейцев 97 человек. Не возвращено в результате обжалования ни одного.
Произведено большое выдвижение, и почти все должности от командира роты и выше замещены, кроме 10 человек, где мы считаем необходимым просить дать нам из декабрьского выпуска академиков.
Работа эта полностью еще не закончена. На сегодняшний день в итоге кадры корпуса окрепли, и работа пошла заметно лучше….
19 ноября в корпусном штабе с огромным политическим подъемом командование корпуса провело выпуск 950 младших командиров.» (Из выступления Голикова на Военном совете при НКО СССР 21-23.11.37)
И хотя процитированный выше отрывок относится к чуть более раннему периоду, тем не менее он прекрасно передает обстановку тех лет – ищем и находим врагов. ВСЕ. БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЙ.
В нашей историографии считается, что «тяжелую руку» нового ЧВС округа испытал на себе и комдив Жуков Г.К., командир кавалерийской дивизии, выдвигавшийся на должность командира кавалерийского корпуса. Ему, якобы, пришлось оправдываться перед членом военного совета и парторганизацией за грубость с подчиненными и недооценку роли и значения политработников (надо заметить, что этим своим «качествам» Г.К. оставался верен всю жизнь). В итоге Жуков все же был рекомендован на должность командира кавалерийского корпуса, но ему было предложено учесть и исправить допускавшиеся в работе недостатки.
Казалось бы, все по делу, тем более что подобные «наставления» и тогда, и позднее - обычная практика в СССР. Но Жуков надолго запомнил нанесенные ему «обиды». Уже находясь в отставке, в письме Н.С. Хрущеву и А.И. Микояну от 27 февраля 1964 года он писал:
«В 1937 - 1938 годах меня пытались ошельмовать и приклеить ярлык врага народа. И, как мне было известно, особенно в этом отношении старались бывший член Военного Совета Белорусского военного округа Ф.И. Голиков (ныне маршал) – (вот с-ка! – автор) и начальник ПУРККА Мехлис (назначен на эту должность 30.12.1937 – какие там попытки шельмовать в 37-м???- автор), проводивший чистку командно-политического состава Белорусского ВО».
Не могу, в связи с этим, не отметить, что у Г.К. прослеживается какая-то необъяснимая тяга всюду «приплетать» Льва Захаровича – для пущей драматизации момента что ли? Вспомним хотя бы классическое – Откуда Вам известно, как будет действовать противник? – Исходя из анализа обстановки он будет действовать так, а не иначе. Прямо фобия какая-то, право слово.
Во всем этом меня смущает одно обстоятельство – комбриг Жуков стал командиром 3-го кавалерийского корпуса в 1937 г. – в это время Голиков сам командует корпусом в другом округе, а Мехлис в Москве рулит «Правдой», как ее главный редактор и, одновременно, заведующий отделом печати ЦК ВКП (б). Полагаю, что о каком-то там комбриге Жукове они в то время и слыхом не слыхивали.
Возможно, речь идет о назначении Жукова командиром 6-го кавалерийского корпуса – это назначение состоялось как раз в феврале 1938-го. Но и здесь есть «нюанс» - как утверждает внучка Ф.И. Голикова - сам «шельмец» в этот момент повис на волоске – якобы в конце января 1938 г. был уволен из рядов РККА и ожидал ареста. Но Ворошилов отказался подписывать ордер, мотивируя это тем, что Голиков уже не его подчиненный. Отсюда вопрос – неужели наш герой за столь короткий срок – меньше месяца! – успел столько дел наворотить? Сильно сомневаюсь. И еще – что мешало арестовать Филиппа Ивановича без визы Ворошилова, если в ней уже не было нужды, поскольку Голиков «выпал» из подчинения наркома обороны? Ответа у меня нет.
Позднее появилась версия (и в Википедии она фигурирует как основная), что несогласный с «огульным охаиванием» Жуков написал письмо на имя Сталина и Ворошилова, в котором отрицал выдвинутые против него «обвинения». Ответа на письмо не последовало, но от будущего «маршала Победы» отстали. И даже «компенсировали» незаслуженную обиду внеочередным званием комдива – аккурат перед 23 февраля 1938 г.
Впрочем, как бы там ни было, а факт остается фактом – в 1938 г. у Жукова на Филиппа Ивановича вырос огромный такой зуб, который потом еще очень долгие годы «болел».
Что же до версии с планировавшимся, но несостоявшимся арестом нашего героя, то мне ближе та, которую озвучила дочь будущего главы военной разведки. По ее словам, отца от ареста действительно спас Ворошилов, запомнивший толкового офицера по инспекционной проверке 1934 г. Когда наркому (весной 1938 г.) принесли на утверждение санкцию на арест Филиппа Ивановича, Климент Ефремович отказался ставить свою подпись. Нарком будто бы сказал при этом: «Я не знаю ТАКОГО командира дивизии». Звучит немного странно (все-таки на тот момент Голиков уже комкор), но, возможно, Ворошилов имел ввиду, что знает другого Голикова - знающего и толкового командира, блестяще командовавшего 61-й дивизией.
Что бы там на самом деле ни произошло, сомнений не вызывает лишь то, что в ноябре того же 1938 г. Филипп Иванович был назначен командующим Винницкой армейской группы, переформированной позднее в 6-ю армию, с которой в сентябре-октябре 1939 г. участвовал в присоединении Западной Украины в ходе Польского похода.
Из характеристики Ф.И. Голикова, подписанной в мае 1940 г. командующим КОВО С.К. Тимошенко:
«Крепкий большевик. Требовательный к себе и подчиненным, решительный, инициативный. Обладает большой силой воли и энергией. В оперативно-тактическом отношении подготовлен хорошо... Достоин присвоения военного звания генерал-лейтенант».
К мнению Тимошенко прислушались - в ходе переаттестации командного состава РККА 4 июля 1940 года комкору Голикову присвоили звание генерал-лейтенант.
Между тем, 7 июня 1940 г. командующим Киевским особым военным округом, вместо благоволившего к Голикову С.К. Тимошенко, назначают «восходящую звезду» РККА – новоиспеченного генерала-армии Жукова. Бывший «подследственный» становится непосредственным начальником нашего героя. И неизвестно как обернулось бы дело, если бы 11 июля 1940 года приказом НКО СССР Ф.И. Голиков совершенно неожиданно не был бы назначен начальником 5-го Управления Красной армии – военной разведки. А уже 26 июля Филипп Иванович становится заместителем начальника Генерального штаба - начальником Главного разведывательного управления Генерального штаба (ГРУ ГШ) РККА. Судя по всему С.К. Тимошенко, ценивший Голикова, решил таким образом вывести его из-под начала мстительного Жукова, благо должность наркома и возможность прямого доклада И.В. Сталину это позволяли.
Одновременно Тимошенко решал задачу укрепления кадров. При приеме дел от прежнего наркома – Ворошилова – был составлен акт, в котором среди прочих недостатков были отмечены и многочисленные упущения по линии разведки, включая сюда даже такие, совершенно необъяснимые, как отсутствие военных атташе во многих, включая ключевые, с точки зрения нашей безопасности, странах.
А вот что по поводу этого назначения писал сам Голиков:
«Полученный из Москвы приказ был столь же категоричным, сколь неожиданным для меня… Оставлять любимое дело не хотелось, тем более менять строевую работу на любую другую я не собирался, а жить в Москве вообще не помышлял… О новом назначении со мною никто не беседовал, но приказ был получен и, вполне понятно, беспрекословно выполнен».
С назначением на эту должность в жизни Филиппа Ивановича начался сложнейший период его биографии. Время было тревожное, в воздухе явно пахло «большой войной». От достоверности разведывательной информации, ее правильного анализа и своевременности доведения до высшего руководства страны и НКО зависело очень многое. Поэтому цена ошибки была запредельной, а сама должность начальника разведки «расстрельной» в буквальном смысле - пять из шести предшественников Голикова на этом посту к моменту его назначения именно так окончили свой земной путь.
Продолжение следует...