Он мог бы стать великим. Его обожали женщины, обожала камера, зрители носили на руках после «Зелёного фургона». Но судьба этого красивого, талантливого, страстного мужчины сложилась как классическая русская трагедия: яркая вспышка, долгое падение и нелепая, загадочная смерть в новогоднюю ночь. Ему было всего 47.
Тело без документов пролежало в морге почти месяц. Лишь случайная догадка милиционера, которому показалось, что неизвестный похож на того самого «Красавчика», позволила опознать Александра Соловьёва. Вечером 25 декабря 1999 года он ушёл из дома и не вернулся. До своей квартиры оставалось всего триста метров.
«Не любить его было невозможно»: как всё начиналось
Его жизнь началась с борьбы. Александр родился в 1952 году семимесячным, весом чуть больше полутора килограммов. Врачи сомневались, что ребёнок выживет. Но мать выходила его — сильного, красивого, с невероятными синими глазами и характером, который в будущем станет и его даром, и его проклятием.
Ещё школьником он твёрдо решил: будет артистом. Мечтал стать клоуном, как Олег Попов, — «чтобы всех веселить, и чтобы никто никогда не плакал». Ирония судьбы: слёз из-за него будет пролито немало, а его собственная история закончится далеко не смехом.
В ГИТИС он поступил легко, с первого раза, покорив приёмную комиссию не только фактурой, но и дерзкой непосредственностью. На экзамен он явился в ботинках... на босу ногу. На вопрос преподавателей о носках, не смутившись, ответил: «А я их постирал, они сушатся». Эта детская, обезоруживающая прямота стала его визитной карточкой на всю жизнь.
Три мушкетёра и первая любовь
На курсе у знаменитого режиссёра Андрея Гончарова он сразу сошёлся с двумя другими красавцами и будущими звёздами — Игорем Костолевским и Александром Фатюшиным. Их называли «три мушкетёра». Но самым лёгким, открытым и непредсказуемым был именно Соловьёв.
«Саша был лёгкий, открытый, честный, совершенно бескорыстный, — вспоминал позже Фатюшин. — Не любить его было невозможно. Душа нараспашку — щедрая, широкая. Он не мог жить без сюрпризов. Делал их спонтанно, не задумываясь. Были деньги — задаривал всех подарками, не было — не жаловался».
Студенческая романтика настигла его быстро. Он без памяти влюбился в однокурсницу Людмилу Радченко. Его чувства были столь бурными и очевидными, что сопротивляться было бесполезно. Они поженились почти сразу, на втором курсе. Костолевский на свадьбу подарил им книгу о семейной жизни.
Молодожёны читали её вслух, лежа на диване в общежитии, веря, что это навсегда. В 1974 году у них родился сын, названный в честь отца — Александром. Но «навсегда» растянулось лишь на четыре года. Первый брак не выдержал испытания бытом и, как поговаривали, его неумной страстью к другим женщинам.
Три года на подоконнике: история одной одержимости
После института дороги «трёх мушкетёров» ненадолго разошлись. Соловьёв, в отличие от друзей, не стал звёздой театра Маяковского, куда их всех взял Гончаров. Ему доставались лишь крохи в массовке. Чувствуя, что задыхается, он ушёл в Центральный детский театр. И там его жизнь перевернулась с ног на голову.
Он получил главную роль влюблённого старшеклассника. А его партнёршей по спектаклю была замужняя актриса Людмила Гнилова — старше его на семь лет, счастливая в браке с актёром Николаем Кашириным и мать пятилетней дочки.
То, что случилось дальше, стало легендой в театральных кругах. Соловьёв влюбился. Не просто увлёкся, а заболел, со всей страстью своей натуры, не признававшей полутонов. Людмила, естественно, отказывала. Она была замужем. Но он не отступал. Три долгих года он, по сути, жил у её порога.
«Три года я не могла решиться развязать этот узел, — вспоминала позже Гнилова. — А Соловьёв по-прежнему ходил за мной как привязанный, дневал и ночевал на подоконнике в моём подъезде».
Представьте картину: известный уже актёр ночует на лестничной клетке, а сердобольная соседка-старушка выносит ему одеяло, чтобы «сердешный не замёрз». Это была осада. И в 1975 году крепость пала. Людмила ушла от мужа. Соловьёв развёлся с первой женой. Началась новая глава.
«Он где-то здесь»: взлёт, слава и трещина
Их брак с Гниловой поначалу был похож на праздник, который не кончался. Они поселились в крохотной «однушке», где, чтобы попасть на кухню, нужно было закрыть дверь в комнату, а столом служила коробка от пылесоса. Но это не имело значения.
Соловьёв осыпал жену подарками. Цветы — охапками, каждый день. Если не хватало денег — «дарил» городские клумбы. Однажды, вернувшись со съёмок глубокой ночью, он застал жену спящей и... засыпал всё её тело сорванными цветами. Проснувшись в «саду», Людмила в первую секунду подумала, что умерла.
В 1979 году родился их сын Миша. Жизнь, казалось, налаживалась. Наконец-то пришёл и кинематографический успех. После долгих лет проб и отказов ему дали роль в детективе «По данным уголовного розыска» (1979), а затем — главную роль в лирической комедии «Адам женится на Еве» (1980). Женщины по всей стране вздыхали по красавцу-автослесарю Адаму.
Но настоящая народная любовь накрыла его после «Зелёного фургона» (1983). Его Красавчик — лихой, обаятельный, с грустными глазами конокрад — стал культовым персонажем. Письма от зрителей шли мешками. Его узнавали на улицах. Прозвище «Красавчик» прилипло к нему навсегда.
Оборотная сторона гения
Коллеги обожали и побаивались его одновременно. В нём жили два человека: один — добрый, щедрый, готовый отдать последнее, другой — вспыльчивый, резкий, не признающий авторитетов.
«Он был олицетворением настоящего русского мужского характера, — говорил о нём Эммануил Виторган. — Только крайности. Золотой середины у Саши не было».
Он мог нахамить режиссёру, назвать пьесу ерундой, устроить скандал на ровном месте. Режиссёр Владимир Мотыль утверждал, что по-настоящему независимыми в профессии были только трое: Владимир Высоцкий, Олег Даль и Александр Соловьёв. Увы, их объединяла не только независимость.
Тенью за успехом следовала пагубная страсть к алкоголю. На съёмках «Зелёного фургона» он и молодой Дмитрий Харатьян дали друг другу зарок не пить. И если очень хотелось — бежали за томатным соком. Бегали каждый день. Тогда ещё он мог себя сдерживать.
Но в конце 80-х всё изменилось. Перестройка, смена эпох, кризис в кино — хороших ролей не стало. Соловьёв, человек азартный и деятельный, попытался взять судьбу в свои руки. Он занял денег и снял как режиссёр трагикомедию «По Таганке ходят танки».
Ирония судьбы: фильм вышел на экраны 18 августа 1991 года. А на следующее утро по телевидению объявили о начале ГКЧП, и в Москву вошли настоящие танки. Фильм-пророчество мгновенно легёл на полку. Актер остался с огромными долгами и чувством полной профессиональной невостребованности.
Круг замкнулся. Унижения от безделья, осознание того, что он содержится женой (Гнилова много и успешно работала в театре), — всё это он стал глушить в бутылке. Запои, уходы из дома, скандалы, возвращения с повинной — этот горький круг повторялся снова и снова. Людмила, пытаясь спасти мужа, отправляла его по клиникам. В одной из таких поездок, в Феодосии, и случилась встреча, которая окончательно перевернула его жизнь.
Последняя любовь: Ирина Печерникова и роковая встреча в клинике
В феодосийской клинике он встретил Ирину Печерникову — хрупкую, изящную актрису, «советскую Одри Хепбёрн», звезду «Доживём до понедельника» и «Двух капитанов». Их знакомство состоялось ещё в 1969 году, когда школьник Саша, потрясённый её игрой в театре, прорвался за кулисы и вручил ей один-единственный цветок — на букет не хватило денег.
Теперь они встретились вновь. Две тонкие, ранимые творческие натуры, страдающие от одного недуга и чувствующие себя ненужными в стремительно меняющемся мире. Общая беда сблизила мгновенно. Между ними вспыхнул роман.
Для Соловьёва это была давняя, почти юношеская мечта, ставшая явью. Для Печерниковой — спасение от череды неудач: сложный развод с Борисом Галкиным, смерть матери, чёрная полоса в карьере. Они нашли друг в друге родственную душу.
Соловьёв ушёл из семьи не сразу. Только через восемь лет, когда сын Миша вырос. В 1997 году он и Ирина поженились и обвенчались. Людмила Гнилова отпустила мужа, но до конца винила Печерникову в том, что та, по её мнению, потворствовала его слабости и пила вместе с ним. Ирина это категорически отрицала.
Они пытались построить свой тихий рай. Купили маленький домик под Ярославлем. Соловьёв, казалось, успокоился: ловил рыбу, колол дрова, даже научился печь хлеб. Но демоны прошлого не отпускали. Периоды затишья сменялись срывами.
25 декабря 1999 года: последний путь Красавчика
Роковой вечер 25 декабря 1999 года начался, как многие другие. Ирина уехала по делам. Александр, оставшись один, отправился в театр «Русский дом» на премьеру спектакля и последующий банкет. По свидетельствам, он прибыл туда уже в сильнейшем подпитии.
«Там, по обыкновению, поскандалил, и ему указали на дверь», — вспоминали потом коллеги.
Он вышел в ночную, зимнюю Москву. До своего дома на Цветном бульваре оставалось всего ничего — каких-то 300 метров. Эти метры он так и не прошёл.
Что случилось в ту ночь — остаётся загадкой. Официальная версия гласит: сильно пьяный мужчина поскользнулся, упал и ударился головой о бетонный бордюр цветочной клумбы. В три часа ночи в 68-е отделение милиции поступил звонок от прохожего. На месте обнаружили человека без сознания, без документов, с серьёзной травмой головы. Его отвезли в Институт Склифосовского.
Неделю «неизвестный» пролежал в коме. 1 января 2000 года, в первый день нового тысячелетия, его сердце остановилось. Диагноз: открытая черепно-мозговая травма, кровоизлияние в мозг.
Тем временем Ирина Печерникова, вернувшись домой, начала его искать. Она обзванивала всех знакомых, больницы, морги.
«Когда Саша не пришёл на Новый год, мне стало страшно, — рассказывала она. — Я объездила все морги, смотрела... Его не было».
Тело уже собирались похоронить как неопознанное. И здесь случилось мистическое совпадение. Один из оперативников, разглядывая фотографию умершего, вдруг сказал: «Слушайте, а он ведь похож на того красавчика из «Зелёного фургона»...». Позвонили Дмитрию Харатьяну. Тот связался с Печерниковой. 21 января 2000 года, почти через месяц после исчезновения, Ирина опознала мужа в морге.
Она никогда не поверила в случайность. В версию о падении. Она была убеждена, что его ударили. Возможно, милицейской дубинкой во время задержания. На спине у него были следы побоев. Но дело так и не было расследовано должным образом.
«У двери, в которую суждено уйти, может быть ржавая ручка, а может — золотая. Но суть ухода не меняется, — философски заметил актёр Андрей Анкудинов. — Саша остался в памяти тем самым Красавчиком».
Его кремировали 26 января. Урна с прахом заняла место в 58-м колумбарии Ваганьковского кладбища. Ему было 47.
Эпилог: цветы на снегу
Он так и не стал тем клоуном, который веселит всех, чтобы никто не плакал. Его жизнь сама превратилась в драму, которая заставляла плакать тех, кто его любил.
После его смерти Людмила Гнилова продолжила служить в театре. Ирина Печерникова надолго замкнулась в себе, так и не оправившись от потери. Его дети — Александр от первого брака, Екатерина (дочь Гниловой), которую он воспитывал как родную, и Михаил — выросли. Миша, как когда-то его отец, стал актёром.
Александр Соловьёв остался в истории кино не просто как талантливый актёр. Он стал символом целой эпохи и яркой иллюстрацией её противоречий: безграничный талант и саморазрушение, оглушительная слава и горькое забвение, страстная любовь и причинённая боль.
Он шёл домой сквозь метель, не дойдя всего трёхсот метров. И эти триста метров стали пропастью между жизнью и легендой, между человеком с его слабостями и тем вечным Красавчиком с экрана, которого до сих пор помнят и любят.