Шоколад «Ригонда», «Мокко», «Турайда», «Серенада» с сухофруктами и орешками, «Новогодние» конфеты с перцем… Каждый советский сладкоежка знал, что все эти сладости сделаны фабрикой «Laima».
«Laima» — легенда латвийской кондитерской индустрии, которая уже более полутора столетий радует шоколадом, конфетами и карамелью. Основанная в 1870 году как небольшая мастерская, фабрика выросла в промышленное предприятие, пережившее войны, смену власти и экономические преобразования. Об истории фабрики «Laima» читайте в статье Ины Машуле.
Всё началось с немецкого предпринимателя Теодора Ригерта, который в 1870 году основал в Риге небольшую шоколадную мастерскую. Выбран город был неспроста: Рига в XIX веке являлась крупным портом и торговым центром Балтийского региона. Это обеспечивало удобный доступ к сырью и рынкам сбыта как внутри города, так и по Прибалтике.
Ригерт сыграл ключевую роль в переходе латвийской кондитерской отрасли от ремесленного уровня к фабричному. Он внедрил механизацию процессов, добился устойчивых стандартов качества и одним из первых в Риге начал использовать рекламу. Ригерт решил сделать из шоколада престижное лакомство. Для этого он давал объявления в немецких газетах.
Уже в конце XIX века фабрика заняла заметное место на рижском рынке и постепенно выходила за пределы города, снабжая шоколадом и какао всю Прибалтику и ряд губерний Российской империи. При этом предприятие оставалось типичным семейным делом, выстроенным вокруг владельца-мастера. Ригерт напрямую контролировал производство.
Ригерту приходилось работать в условиях растущей конкуренции. В 1880-1890-е годы в Риге появились и другие кондитерские производства — в частности, мастерская будущего объединения «Вольф & Тиль» (Wolff & Thiell). Новые игроки сладкого рынка тоже стремились внедрять механизацию. Они также предлагали доступный ассортимент для масс. Однако именно фабрика Ригерта выделялась ориентацией на качественный шоколад и инновационность, что позволяло ей удерживать статус одного из наиболее престижных производителей кондитерских изделий в Балтийском регионе.
Первая мировая война стала серьезным испытанием: ограничения на импорт какао, мобилизация мужчин и экономический кризис резко сократили выпуск сладостей. Но именно послевоенные годы определили дальнейшую судьбу фабрики. На фоне формирования независимой Латвии возникла потребность в модернизации и укрупнении местных производств. К тому же, Латвию наводнили импортные товары. Местным фабрикам нужно было как-то конкурировать. Рижский рынок оказался слишком мал для множества отдельных кондитерских предприятий. В начале 1920-х годов стали появляться первые мысли об объединении.
Фабрика Ригерта пошла на этот кардинальный шаг одной из первых. Несмотря на традиции и давнюю историю, производство уже начало отставать от конкурентов-импортеров. Решение о слиянии с другими предприятиями стало логичным шагом. В 1921-1925 годы рижские фабрики стали объединяться: Riegert соединился с Goegginger. Так возникла фабрика «Laima». Назвали новое предприятие в честь Лаймы — одного из центральных божеств в латышской мифологии, покровительницы судьбы, удачи и жизненного благополучия. Фабрика унаследовала от Ригерта технологическую школу, навыки механизации и культуру качества, а от межвоенной Латвии — новую национальную визуальную идентичность и амбиции крупнейшего шоколадного производителя региона.
Межвоенный период стал временем стремительного расцвета — фабрика превратилась из наследницы нескольких дореволюционных производств в одно из наиболее узнаваемых предприятий Латвии. В 1920-е годы Рига переживала бурный экономический рост, и «Laima» сумела воспользоваться этим моментом: обновленные цеха, модернизация линий и внедрение европейских технологических стандартов позволили фабрике не только удовлетворять внутренний спрос, но и постепенно выходить на экспорт.
В 1920-1930-е годы «Laima» уверенно заявила о себе как о крупном промышленном предприятии. Фабрика пошла на усложнение. В этот период появились «свои» рецепты сладостей. Это и шоколадные конфеты с мармеладом, шоколад с цукатами, а также простые, но крайне популярные карамельные конфеты с различными фруктовыми добавками. Именно на основе рецептов этих сладостей позже возникнут легендарные конфеты межвоенной Латвии. Одной из таких новинок стала «Serenāde», выпущенная в 1937 году. В её мягкой фруктово-ореховой структуре и яркой упаковке проявилась новая эстетика «Laima» — романтичная, эмоциональная, ориентированная на городской молодой класс.
Фабрика стремилась создать конфеты для всех: одни для рабочей молодёжи, другие для солидных чиновников. Так появилась «Viktorija». Конфеты очень полюбились представителям формирующегося латвийского среднего класса. Плотный вкус карамели с орехом, строгая геометрия упаковки, сдержанные цвета — всё это делало продукт атрибутом официальных праздников и деловых подарков. Были и яркие, праздничные сладости — такие как «Rigonda». Её активно рекламировали к ярмаркам, подчеркивая свежий, «домашний» вкус.
Но «Laima» решила, что конфеты — не роскошь, а часть быта. Поэтому в 1930-1940-х годах фабрика активно выпускала простые карамельки. Они были недорогими, вкусными и хорошо покупались взрослыми и детьми, что обеспечивало фабрике устойчивый рынок.
В это же время «Laima» не прекращала экспериментировать. В конце 1930-х появились маленькие партии шоколадного зефира. Зефир тогда ещё не был массовым продуктом в регионе, и фабрика фактически предвосхитила послевоенные тренды.
В совокупности ассортимент Laima конца 1930-х годов отражал целый спектр латвийской жизни периода поздней независимости: романтические символы городской культуры, серьёзные конфеты для взрослых, массовые изделия для семьи и смелые эксперименты. Именно этот баланс сделал фабрику не просто производственным объектом, а важным элементом культурной памяти, пережившим войну и смену эпох.
Внутри самой фабрики происходили не менее значимые изменения. Производственные мощности росли, ассортимент стремительно расширялся, появлялись новые технологические процессы. «Laima» выпускала шоколад, карамель, вафли, марципан, подарочные наборы и новогодние коллекции. Развитие упаковки и фирменного стиля делало продукцию фабрики визуально привлекательной не только в магазинах, но и в праздничном быту латвийских семей.
Вторая половина 1930-х годов стала для «Laima» временем особого подъёма, тесно связанного с политикой режима Карлиса Улманиса. После государственного переворота 1934 года правительство активно продвигало идею национальной экономики, в которой крупные латвийские предприятия должны были стать образцовыми «витринами» страны.«Laima» идеально вписывалась в эту концепцию: у фабрики уже было «имя». Государство взяло курс на увеличения роста производства. Для этого создавались условия, при которых латвийские производители получали явные преимущества перед импортом.
«Laima» стала национальным брендом. В рекламных материалах фабрики подчеркивались качество, труд и современность. Фирменные магазины оформлялись в стиле близком к государственной эстетике 1930-х годов: светлые витрины, рациональные линии, элементы модернизма. Газеты делали акцент на том, что фабрика использует «латвийское сырье», «латвийский труд» и «латвийские технологии», хотя фактически значительная часть сырья по-прежнему импортировалась.
В 1930-е годы фабрика начала системно использовать город как часть визуальной стратегии. Символическим актом стала установка Часов «Laima» в 1936 году. Проект поддержала городская администрация. Часы стали одной из ключевых достопримечательностей Риги. У них назначали встречи и свидания, по ним ориентировались в городе. Для режима Улманиса такие визуальные жесты имели большое значение: они демонстрировали, что национальная экономика способна создавать не только товары, но и символы. «Laima», между тем, производила для государства официальные подарочные наборы, участвовала в выставках. К концу 1930-х фабрика окончательно закрепила за собой репутацию крупнейшего кондитерского предприятия Латвии, кажется, ни один праздник не обходился без её конфет.
Фабрика также стояла на службе социального прогресса. Она привлекала на работу женщин, молодых специалистов, технологов и художников.
В 1940 году, после включения Латвии в состав Советского Союза, предприятие было национализировано. Руководство фабрики адаптировалось к новым экономическим и идеологическим требованиям. На этом этапе «Laima», как и многие предприятия страны, работала преимущественно на внутренний рынок. Приоритетом стало производство сладостей для городского населения и армии. Из-за сложных экономических условий, дефицита сырья и ограничений на импорт какао и сахара ассортимент продукции сокращался.
С началом немецкой оккупации Латвии в 1941 году предприятие продолжало выпускать шоколад, конфеты и карамель. Но теперь часть продукции шла на обеспечение нужд немецких властей и войск. Доступ к сырью строго регулировался оккупационными структурами. Несмотря на эти ограничения, фабрика старалась сохранить производство для местного населения.
Нацистские власти не национализировали «Laima» полностью, но установили жесткий контроль над ресурсами, рабочей силой и распределением продукции. Фабрика, как и другие промышленные предприятия в оккупированной Риге, вынуждена была балансировать между требованиями оккупационной администрации и попытками сохранить технологические процессы и квалифицированный персонал. Часто это означало адаптацию рецептур, использование альтернативного сырья и переориентацию линий на те виды продукции, которые имели стратегическое значение для немцев. В это время на фабрике выпускали плитки темного шоколада меньшей жирности, карамель и ириски с заменителями сахара, конфеты без сложной глазури и декора.
В 1944-1945 годы, после освобождения Риги, фабрика «Laima» вернулась в СССР. Как и большинство промышленных предприятий Прибалтики, ее интегрировали в систему советской плановой экономики.
В послевоенные годы «Laima» была одним из крупнейших производителей кондитерских изделий в Латвийской ССР. Ассортимент расширялся: помимо шоколада и карамели, фабрика выпускала марципан, вафли, зефир, конфеты в подарочной упаковке. Конфеты «Laima» покупали по всему Советскому Союзу. Также сладости экспортировали и в братские государства — Болгарию, Венгрию и ГДР. Сладости из Латвии стали прекрасным подарком для детей и взрослых всех возрастов и профессий. Покупатели приносили домой конфеты «Белочка», «Красный мак», «Трюфель». В 1966 году фабрику наградили Трудовым орденом Красного Знамени.
К концу 1980-х годов «Laima»была в авангарде промышленности: тысячи работников, широкий ассортимент продукции, устоявшаяся репутация и высокое качество. Опыт довоенного периода, нацистской оккупации и советской модернизации позволил фабрике сохранить свою идентичность, инфраструктуру и технологии, что стало важной основой для ее будущей трансформации после распада СССР в 1991 году.
В 90-е «Laima» вступила в новую эпоху рыночной экономики. В 1993 году предприятие было приватизировано и постепенно интегрировано в латвийскую пищевую группу AVE LAT GRUPA. В конце 1990-х и начале 2000-х годов произошло объединение с производителем печенья и вафель «Staburadze», что позволило расширить ассортимент продукции, модернизировать упаковку и укрепить позиции бренда на внутреннем и международном рынках.
В 2015 году фабрику выкупили. Теперь она входит в состав норвежской группы Orkla. В рамках Orkla была создана объединённая компания Orkla Confectionery & Snacks Latvija, включающая «Laima», «Staburadze» и другие традиционные латвийские кондитерские бренды. Несмотря на перенос части производственных мощностей из центра Риги в новые цеха, «Laima» сохранила ассортимент и культурное значение. В 2021 году после реконструкции вновь открылся Laima Chocolate Museum, где демонстрируется богатая история фабрики, ее технологии и брендовая идентичность.
Сегодня «Laima» — сладкий символ Латвии. Фабрика является крупнейшим и самый известным производителем кондитерских изделий в Балтии. Конфеты из Риги до сих пор радуют сладкоежек в 27 странах мира и остаются самым любимым национальным продуктом.