В знаменитых Изборниках князя Святослава (третьего сына князя Ярослава Мудрого) 1073 и 1076 года есть выражения: «уже не буде льзѣ», «да не льзѣ». В новгородской берестяной грамоте № 855 с условной датой не ранее 1140-х годов и до 1160 годов есть фраза «не позволяет дьяк». В оригинале она звучит так: «но не лего ѿ дьа». В новгородской берестяной грамоте № 815, также датированной XII веком (условно 1160-1180-е годы) есть слова «я могу/мне позволено»: «[л]ега ми». В Новгородской I летописи (старший ее извод представлен единственным списком XIII-XIV веков, младший – списками XV-XIX веков» встречается «нелга» в значении «невозможно»; в русско-нижненемецком разговорнике 1607 года, который составил регулярно ездивший в Псков ганзейский купец Тоннис Фенне – nilgo, nilga, nelsa.
В источнике 1564 года читаем: «выбрали бы... кому лзя верити»; в источнике 1600 года: «будет льзя колодец зделати», в источнике 1640 года: «речку смотрели, льзе ли возить хлебные запасы». Протопоп Аввакум в 1673 году писал: «Осетры и таймени жирны гораздо, нельзя на сковороде жарить».
Итак, «льга» и «льзя» в значении «возможность»/«возможно» (и его синонимах) – предки слова «нельзя». В 1854 году в Архангельской и Пермской губерниях было записано выражение «не во льгу» – то есть «невмочь» («мочь» – в значении «сила»); в 1914 году в Смоленской губернии – «от пана нам ниякой льги нетути» (нет никакого послабления). Форма «нельга» наречия «нельзя» в 1844 году была зафиксирована в Архангельской губернии, в частности, в Шенкурском уезде; а также на Смоленщине, Псковщине, Брянщине. Например: «нельга терпеть», «и прясть мне нельга», «нельга топить печку». Жители Трубчевского уезда Орловской губернии (сейчас город Трубчевск относится к Брянской области) в 1914 году говорили «нелга».
Слова «льга» и «льзя» образованы от древнего корня *lьga в значении «легкий», поэтому еще один их родственник – слово «льгота». «Льгота» в значении «облегчение» или «освобождение» упомянута в источнике XI века; «льгота» же как как отступление от общих правил при налогообложении согласно «Словарю русского языка XI-XVII веков» (напомню, что составители словаря не ставили цель обязательно найти самое ранее употребление слова) встречается в источниках начала XVI века. Известны выражения «быти во льготе»/«во льготах», «дати на льготу» (предоставить что-то на льготных условиях», «жити во льготе» (пользоваться льготой), «выйти изо льготы» или «отсидеть льготу» (закончить пользоваться льготами), а также глагол «льготити» (давать льготу).
В XVIII веке употребляли и слово «льгота» в значении «облегчение»/ «послабление» (в налогах, наказании, работе, жизни и так далее), и «льготИть», и «льготиться» (получать или присваивать себе льготы), и «льготно», и «льготный» в дополнительном значении «приятный, не тягостный, ничем не обременяющий». Вот примеры XVIII века, которые мне нравятся:
– «кора бузины приносит великую льготу грудным воспалениям»;
– «и смотрить, да бы отправлялись <экзерциции> не видом, но самым делом не льготя никому: а ленивых наказывать»;
– «сами они крестьяне... многия денги с нас берут и лготятца сами, а мы богомолцы твои от лишних поборов их крестьянских... разоряемся в конец»;
– «да токмо льготна теплота лиется ясными лучами».
Слово же «вольготный» – более позднее, его нет в «Словаре русского языка XI-XVII веков» и в «Словаре русского языка XVIII века». В «Толковом словаре живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля читаем: «Вальгота и вольготный или вальготный, ряз. кур. тамб. льгота и льготный; досуг, свобода, отсутствие помехи; досужный, свободный, удобный, легкий. Барам вальгота. Дай коням вальготы, дай вздохнуть. На пристяжке лошади вальготнее».