Париж, что любопытно, ранее никогда не вызывал у меня ассоциаций с водой, течением и бегством. Оттого Париж Леоса Каракса больше напоминал мне Петербург.
В фильме много деталей, которые должны были безумно понравиться, но на протяжении просмотра меня не покидало чувство, будто бы работа Леоса Каракса хочет быть претенциознее, чем она есть на самом деле. Форма, мир и герои разобщены и существуют по отдельности, но они не в конфликте друг с другом. Картина из-за своей фрагментарности не уподобляется нелепой безвкусице. Игру в неореализм трудно не заметить, но он здесь по-позерски вплетен исключительно в качестве картонного фона и стиля, в который одевают город и его героев. Грязный Париж диссонирует с огламуренными бродягами, выглядящими как «актеры, косящие и играющие в нищенство, и они наивно верят, что у них это в точности получается». В романтизации нет ничего плохого, даже напротив, но она работает, когда герои буквально живут и сознательно тонут в этой романтизации, чего нет у пары, живущей на мосту (на мгновение они тонут лишь в водах Сены). Внешний хаос должен был столкнуться с внутренним и взорваться яркими красками, вспышками, как фейерверки на мосту, как пламя и летящая пуля, но этого не произошло, хоть и изображение столкновения продемонстрировалось. Образы персонажей, их пластика, позы, диалоги отдают каким-то студенческим театром — и это не плохо, но это на любителя, а я, похоже, не вхожу в их число.
Я все еще не до конца определилась, понравилась ли мне работа Каракса или нет. Отдельные ее части — да, но та синефильская мозаика, что из них сложилась, — нет. Например, «балет» под аккомпанемент фейерверка; бег Дени Лавана и Жюльет Бинош у моря на закате; разговор вразвалочку в переходе метро; нежное прикосновение пальцами рук к щеке Мишель и последующее горение плакатов и мимо проходящего человека; пламя и бег, показанные на экране, были действительно прекрасны. Чем дальше “Любовники с нового моста” были от начала, тем больше они мне импонировали. Слепота, хромота, уход и погружение и в человека, и в иной, согревающий и безболезненный мир посредством алкоголя; падение на мокром снегу, шмыгающий на морозе нос и абсолютное растворение в заливном смехе — все это на бумаге представляется чувственным, но смотришь в экран и — ничего, — и это самое обидное.
Надо будет как-нибудь вернуться к “любовникам” уже после просмотра всей фильмографии режиссера, и, возможно, мое отношение к ним изменится.
Автор текста: Ксения (t.me/ksewest)