Иногда всё начинается с очень понятной человеческой логики: «вечером — по чуть‑чуть, чтобы снять напряжение». Потом «по чуть‑чуть» превращается в обязательный ритуал: ужин — сериал — бокал. Потом — в два.
Потом утро встречает дрожью в пальцах, ватной головой и странными «провалами» в памяти. А дальше в ход идут объяснения: «сезон тяжёлый», «так у всех», «я в любой момент могу остановиться».
«Алкоголизм умеет убеждать, — говорит главный врач клиники “Свобода” в Омске, психиатр‑нарколог Малько Сергей Юрьевич. — Он тихо подменяет язык: вместо “зависимость” человек говорит “привычка”, вместо “ломка” — “нервы”. Наша задача — вернуть фактам их имена и помочь безопасно выбраться без стыда и героизма».
Что мы называем алкоголизмом
Простым языком и без штампов
В клинике мы говорим о расстройстве, при котором утрачивается контроль над употреблением: человек планирует «одну» — получает «четыре», решает «неделю не пить» — срывается на третий день, перестраивает расписание вокруг спиртного, начинает «оправдывать» и скрывать.
Появляются признаки толерантности — «старой дозы» уже не хватает; затем присоединяются симптомы отмены — дрожь, потливость, тревога, бессонница, тошнота, скачки давления, «тени в углах» и даже судороги.
Меняется качество жизни: ухудшается сон и память, «скачет» настроение, работа превращается в поле для ошибок, в семье растёт напряжение.
«Алкоголизм — не слабость характера, — подчеркивает Малько. — Это заболевание. Хорошая новость: лечится. Плохая — само не проходит».
Как мы диагностируем
Не гадания, а проверенные шаги
Первое — человеческий разговор. Когда и как началось, какая «доза» и как часто, что происходит по утрам, удавалось ли делать «паузу» и чем она заканчивалась. Мы осторожно используем скрининги — AUDIT, CAGE, иногда TWEAK/T‑ACE — не чтобы «ставить в угол», а чтобы объективно увидеть картину. Важно понять, есть ли симптоматика отмены, «провалы» в памяти, «утренний набор для смелости», опохмел, как быстро нарастала толерантность и где именно человек потерял контроль — количественный или ситуационный.
Дальше — медицина. По показаниям назначаем лабораторные маркёры: ГГТ, АСТ/АЛТ (и их соотношение), МСV (средний объём эритроцитов), CDT (карбогидрат‑дефицитный трансферрин), иногда — фосфатидилэтанол (PEth) как индикатор регулярного употребления; оцениваем глюкозу, липиды, мочевую кислоту. Если есть жалобы со стороны сердца — ЭКГ, при необходимости эхокардиография; если настораживает живот — УЗИ печени и поджелудочной. Щитовидная железа (ТТГ, свободный Т4), В12 и витамин D — когда усталость и «туман» похожи на «просто выгорание».
«Мы не лечим через анализы, — подчёркивает Сергей Юрьевич. — Но без анализов невозможно подобрать безопасное и эффективное лечение»
Это важно, когда речь о детоксикации и рисках отмены.
Важно провести дифференциальную диагностику: депрессия и тревога, биполярное расстройство, ПТСР, ОКР и СДВГ часто соседствуют с зависимостью и маскируют её. Отдельный разговор — лекарства и «примеси»: снотворные, транквилизаторы, энергетики.
«Мы смотрим не только на бутылку, — говорит доктор. — Мы смотрим на человека с бутылкой».
Стадии алкоголизма
Как они выглядят в жизни, а не в таблице
Медицина любит классификацию — она помогает выбрать тактику. Но мы объясняем стадии без заумных терминов, чтобы человек осознал и увидел, куда ведёт «ещё немного».
Доклинический этап — рискованное употребление. Звучит мягко, а последствия реальны: «по чуть‑чуть» три‑четыре раза в неделю, «выходные — как положено», первые «неловкости» на работе и дома, утреннее «голове тяжело». Поведение ещё корректируемо, но организм уже получает постоянные микротравмы — сон рвётся, желудок и печень обижаются, память подводит, настроение не стабильное, эмоциональный фон не ровный.
«Здесь легче всего повернуть. Проблема в том, что саму проблему еще не видно», — говорит психиатр-нарколог.
Первая стадия — рост толерантности и утрата количественного контроля. Вчера хватало бокала, сегодня — двух‑трёх; в компании «трудно остановиться», в одиночку появляется «ритуал» с «заслуженной дозой». Куча самооправданий в голове: «без этого не расслабляюсь», «так все», «я держусь». Наутро — головная боль, сухость, сердцебиение, чувство вины; запах спиртного маскируется «освежителями». Память иногда «выпадает»: человек помнит «в целом», но теряет детали.
«Сигнал первой стадии — не в количестве, — подчёркивает врач. — Сигнал — в потере управляемости и ритуалах, вокруг которых начинает строиться вечер».
Вторая стадия — отмена и «я без этого не могу». Это тот рубеж, где организм каждое утро напоминает: «вчера было слишком». Дрожь, пот, скачки давления, тревога, «плохой сон», злость, тошнота — снятие этих симптомов «опохмелом» кажется логичным, но по сути продлевает интоксикацию и тянет в новый круг. Тихая правда второй стадии — в провалах памяти, уже серьёзных, и в том, что социальная оболочка начинает рваться: человек опаздывает, срывается на близких, забывает обещания. Толерантность достигает пика: требуется больше, чтобы «достигнуть тишины», но «тишина» всё короче. В анализах и по УЗИ появляются признаки поражения органов.
«Здесь нужна медицинская стабилизация, — подчёркивает Малько. — И лучше — курс, где мы параллельно отрабатываем привычки, иначе всё сведётся к “завтра я буду в порядке”».
Третья стадия — ложное «маленькое достаточно» и большая цена. Толерантность падает: организм уже не тянет «старые объёмы», человек пьёт «по чуть‑чуть», но чаще и утром, чтобы «не трясло». Становятся заметны изменения личности: раздражительность, подозрительность, эмоциональная «плоскость», сужение интересов «до бутылки». Соматические осложнения выходят на первый план: печень, поджелудочная, сердце, нервы — всё требует помощи.
«Это не конец, — говорит доктор. — Но это путь, где без комплексной программы уже не обойтись».
Особенности поведения, на которые близкие обычно закрывают глаза
«У меня просто работа нервная», «у меня период тяжёлый», «ну встретились с друзьями». Алкоголизм охотно прячется за объяснениями. Будьте внимательны к поведенческим маркерам:
- «обязательные поводы»;
- перенос дел «ради встречи»;
- агрессия или слёзы, если «не получилось»;
- «новые друзья» — те, кто «понимают»;
- изоляция и питьё в одиночку;
- «заготовки» и «тайники»;
- «я не помню, как лег спать».
«Если вы ловите себя на том, что масштабируете оправдания — это тоже симптом», — мягко говорит Малько.
Примеры из практики
Имена и детали изменены, факты — неоспоримы
Алексей, 35, инженер. «Два‑три раза в неделю “с друзьями”, но я контролирую». На деле — упущенные сроки, ссора дома, «я встану — и всё решу». По AUDIT — высокая зона риска, в анализах — ГГТ и МСV выше нормы. Мы договорились на «28 дней»: стабилизировали сон и тревогу, без самопожертвования во имя опыта — детокс был назначен по показаниям, анти‑тяговая поддержка, «разбор» триггеров (стресс после смены, путь домой мимо магазина), семейное интервью, гепато- и кардиопротекторная терапия.
Светлана, 41, бухгалтер. «По чуть‑чуть каждый вечер, иначе не усну; утром тревога, кофе литрами». На старте — отмена: дрожь, пот, пульс до 120. Детокс, тиамин до углеводов, защита желудка, мягкий сон, гепатопротекторы; параллельно — «инженерия вечера»: ужин, душ, короткая прогулка, «тихие 20 минут», вода у кровати. На 12‑й день она сказала: «Я могу просыпаться без стыда за вчерашний вечер». Важно: на лекции «про вину и стыд» она впервые сказала, что скрывала и оправдывала свою зависимость два года. Это и стало точкой поворота.
Игорь, 52, водитель, вторая стадия. «Утром трясёт, без стопки не смогу работать, а я вожу людей, их жизни в моих руках». Мы предложили безопасную схему — никакой «волшебной капельницы», а медицинская стабилизация с мониторингом; подключили кардиопротекторную поддержку, потом анти‑тяговую терапию; договорились с работодателем о «легальном» больничном. Через месяц после окончания курса он приехал в клинику с тортом и пока мы пили чай сказал: «Я первую смену проехал без тревоги. Я управляю своими руками».
Как мы помогаем в «Свободе» в Омске
От диагноза — к безопасным шагам
Сначала — оценка состояния: беседа, опросники, осмотр, измерения давления и пульса, ЭКГ, анализы по показаниям. Если есть отмена — стабилизируем в клинике или организуем выезд на дом, когда дорога сама по себе опасность. Это не «капельница для всех» — объём и состав подбираем индивидуально. Всегда — регидратация, коррекция электролитов, противорвотная поддержка, защита желудка, тиамин до углеводов, мониторинг, при необходимости — профилактика судорог и делирия.
«Первое утро без алкоголя должно быть безопасным», — подчёркивает Сергей Юрьевич.
Дальше мы говорим про лечение не «в общем», а под вашу жизнь. Анти‑тяговая фармакотерапия — если есть показания — помогает мозгу «не тянуться» в привычный круг. Мы честно обсуждаем ограничения по работе, связанной с рисками; подключаем гепатопротекторные и кардиопротекторные программы, если анализы и жалобы говорят «нужно». Параллельно строим психотерапевтическую часть: мотивационное консультирование — чтобы «зачем» стало вашим; когнитивно‑поведенческие техники — чтобы научиться «откладывать импульс» и переживать «вечер без бокала»; семейные сессии — чтобы дома стало тихо, а не «строго».
«Алкоголь — это не только бутылка, — повторяет Сергей Юрьевич. — Это ритуал на вечер. И мы этот вечер пересоберем заново».
Курс медико‑социальной реабилитации «28 дней»
Коротко, но хватит, чтобы стартовать
Мы ненавязчиво, но настойчиво предлагаем формат, который работает: "28 дней". Первые 3–5 — стабилизация и сон; вторая неделя — начало анти‑тяговой поддержки (по показаниям) и «инженерия вечера»; третья — отработка сценариев «в реальности» (работа, семья, друзья, поездки), четвёртая — план на 90 дней: кто ваш человек, кому звонить, что делать, если сорвались, как возвращаться без «самобичевания». Это не «таблетка». Это дорожка, по которой легче идти.
«Зависимость — это привычка с биологией, — говорит доктор. — Мы работаем на обоих уровнях».
Когда нужно срочно вызывать помощь
Если рвота неукротимая, появилась «кофейная гуща» или чёрный стул; если давит в груди, появилась выраженная одышка, темнеет в глазах; если дрожь всем телом, пот льётся, пульс скачет и тревога растёт после нескольких дней употребления; если появились галлюцинации, спутанность, судороги — это не «дотерплю до завтра». Это тоже к нам: +7 (3812) 67-78-40.
Условия и конфиденциальность
В клинике «Свобода» в Омске тихо, светло и безопасно. Палаты «комфорт» и «премиум», удобные матрасы, тишина ночью, дневной свет утром. Питание — для живого человека: белок, овощи, сложные углеводы, «умные» жиры. Есть рабочие места с быстрым интернетом — если нужно «держать руку на пульсе», мы вместе согласуем границы, чтобы «работа» не стала новым допингом. Конфиденциальность — без компромиссов.
«Наша задача — менять жизнь, а не наказывать, — говорит Малько Сергей Юрьевич. — Мы бережём вашу приватность и уважение к себе — с первого звонка».
Как начать
Максимально просто
Позвоните или напишите нам в WhatsApp или Telegram, оставьте заявку на сайте. Мы зададим несколько вопросов, чтобы понять, насколько срочно нужно вмешательство.
Если состояние позволяет — приходите на консультацию в ближайшие дни. Если нет — организуем выездную помощь или госпитализацию для безопасной стабилизации.
В первый день сделаем то, что нужно именно вам: от детокса и сна — до планирования первого «трезвого вечера». Дальше — шаг за шагом, без выговоров и «как вы могли».
Клиника «Свобода», Омск, ул. 20 лет РККА, 21/2. Диагностика зависимости, безопасная стабилизация, курс медико‑социальной реабилитации «28 дней», семейная поддержка и план на завтра. По‑человечески, конфиденциально, с медицинской точностью и без стигмы.
Материал носит информационный характер и не заменяет очную консультацию. Диагностика и лечение (включая детоксикацию, анти‑тяговую фармакотерапию, гепато‑/кардиопротекторные программы) проводятся врачом после осмотра.
Не «опохмеляйтесь» и не смешивайте алкоголь с лекарствами.
При ухудшении состояния обращайтесь за экстренной помощью по телефону +7 (3812) 67-78-40.