— Выписку вам доктор уже отдал? — медсестра с поста считала листы в моей истории, сверяя с чем-то в компьютере.
Я молча кивнул, держа в руках тонкую папку и полиэтиленовый пакет с вещами. Вся моя жизнь сейчас умещалась в это. Пустота внутри была такой же оглушительной, как и в день, когда я нашел записку. Но это была уже другая пустота — не паническая, а тяжелая и осознанная, как после похорон.
— Все, свободны, — она протянула мне пропуск и улыбнулась безразличной, профессиональной улыбкой. — Выздоравливайте.
Я вышел из больницы на сырой ноябрьский воздух. Он обжег легкие, показался невероятно свежим и горьким. Я стоял на ступеньках, глядя на поток машин, на спешащих куда-то людей. Их жизнь кипела, а моя остановилась. Теперь предстояло заново ее запускать. Одному.
Поймать такси оказалось проще, чем заставить себя ехать домой. — Пятый микрорайон, — бросил я водителю и закрыл глаза, прислонившись головой к прохладному стеклу. Город проплывал за окном размытыми пятнами огней. Я ловил себя на том, что ищу в толпе пешеходов ее силуэт, ее рыжую шапку. Старая привычка, которая теперь причиняла физическую боль.
Машина остановилась у моего подъезда. Я вышел, поднял голову и посмотрел на окна нашей — моей — квартиры на пятом этаже. Они были темными, слепыми. Я почему-то боялся, что увижу свет. Что она одумалась, вернулась, ждет... Но нет. Ничего не изменилось.
Ключ все так же скрипнул в замке. Дверь открылась, впустив меня в гробовую тишину. Пахло пылью и затхлостью, но под этим угадывался ее легкий, почти улетучившийся аромат — тот самый парфюм, который я подарил ей на Новый год. Я прошел в гостиную, бросил папку на диван. На кухонном столе все так же лежал тот самый стакан. А рядом — нет. Ничего не было.
Меня потянуло к тому ящику, как к краю пропасти. Я открыл его и начал рыться под пачкой старых квитанций. И нашел. Тот самый, смятый, а потом бережно разглаженный листок. Я не стал его разглядывать. Просто взял и отнес в спальню, в комод с моими вещами. Спрятал его под стопкой вещей. Не как реликвию. А как свидетельство. Как шило, которое будет напоминать, если я вдруг решу снова надеть розовые очки.
Первый вечер наступил стремительно. Я ходил по комнатам, как призрак, прикасаясь к вещам. Ее косметика исчезла с полки в ванной, осталась только забытая помада, валявшаяся на дне ящика. В шкафу зияла пустота там, где висели ее платья. Она забрала самое необходимое, оставив мне нашу общую жизнь в виде мебели, посуды. На полке в прихожей лежали ее домашние тапочки. Аккуратно поставленные. Как будто она просто вышла и скоро вернется.
Живот скрутило от голода, напоминая, что жизнь — это биология. Я открыл холодильник. Он был пуст, пахло одиночеством. Через силу нашел на антресолях пачку завалявшейся гречки и сварил ее. Ел, стоя у окна, глотая безвкусную, пересоленную кашу и глядя на огни города. Раньше этот вид казался нам романтичным, мы мечтали, глядя на эти окна. Теперь он был просто скоплением чужих жизней.
Ночь была долгой и беспокойной. Я ворочался на своей половине кровати, не решаясь перелечь на середину. Казалось, если я займу ее место, то станет окончательно ясно — ее больше нет. Под утро мне приснилось, что она вернулась. Стоит в дверях спальни с сумкой, мокрая от дождя, и говорит:
— Я передумала. — А я просыпаюсь в холодном поту и понимаю, что это всего лишь сон. И от этой реальности становится еще больнее.
На следующий день раздался звонок. Сердце на секунду ёкнуло, предательски и глупо. Я посмотрел на экран. Не Лена. Сергей. Мой друг, с которым мы не общались пару месяцев, закрутившись в своих делах.
— Лёха, привет! — раздался его бодрый голос. — Ты где пропал? На прошлой встрече не был, на звонки не отвечаешь. У Андрея день рождения в субботу, собираемся...
— Лежал в больнице, — перебил я его. Голос прозвучал хрипло и отрешенно, будто из пустого колодца.
— Ты что заболел? Ничего серьезного? — сразу посерьезнел Сергей.
— Всё норм. Уже лучше, — я сглотнул комок в горле.
Наступила пауза. Сергей чувствовал, что что-то не так. Он знал меня слишком хорошо.
— А Лена что, не поддерживала тебя? — спросил он, и в его голосе прозвучало недоумение.
Я закрыл глаза. Сказать. Произнести это вслух — значит, снова признать, придать случившемуся окончательный, публичный статус. Пережить все заново.
— Лены больше здесь нет, — выдавил я, и эти слова обожгли губы. — Она ушла.
— Ушла? Куда? — не понял Сергей.
— Ушла. Навсегда. Оставила записку и ушла. Пока я болел, с температурой под сорок.
В трубке повисло ошеломленное молчание. Я слышал его прерывистое дыхание.
— Бросила тебя? Больного? — Сергей не верил. — Да ты что? Не может быть... Вы же... идеальная пара. Я вам всегда завидовал, черт возьми.
Эти слова прозвучали как горькая насмешка. Идеальная пара. Картинка. Красивый фасад, за которым скрывались трещины.
— Ничего идеального не бывает, Сереж, — устало сказал я, проводя рукой по лицу. — Просто раньше это не всплывало. А болезнь... она все обнажила.
— Держись, дружище, — голос Сергея стал серьезным, собранным. — Это кошмар, конечно. Слушай, может, я к тебе заеду? Пива привезу. Или чего покрепче. Выговоришься.
Пиво. Пьянка. Горевать, вспоминать. Мне этого не хотелось. Боль была слишком свежей и слишком глубокой, слишком личной, чтобы выносить ее на люди, даже на самого близкого друга. Я боялся, что если начну говорить, то просто развалюсь на куски, которые уже не смогу собрать.
— Нет, спасибо. Я... мне нужно одному побыть. Прийти в себя. Осмотреться тут.
— Понятно, — он не стал настаивать, за что я был ему безмерно благодарен. — Но если что — звони в любое время! Слышишь? В любое. Днем, ночью, неважно. Примчусь.
— Слышу. Спасибо, — я почувствовал, как по щеке скатывается предательская слеза. — Позвоню.
Я положил трубку. В квартире снова стало тихо. Но теперь эта тишина была не такой враждебной. В ней был чей-то голос, предложение помощи. Крошечный, но такой важный лучик в кромешной тьме. Кто-то знал. Кто-то был готов помочь. Я был не абсолютно один в этой вселенной.
Следующие два дня прошли в каком-то полусне. Я механически убирался в квартире, выкидывал старые вещи, пытался навести новый порядок. Выходил в магазин за продуктами, учился готовить простейшие блюда. Один раз сжег мясо, и весь вечер потом проветривал кухню, но это было мое, собственное достижение. Горьковатый дым проваленного ужина пах свободой.
В один из таких вечеров я подошел к ноутбуку, неделю пролежавшему без дела. Включил его. Пока он загружался, я смотрел на черный экран, в котором смутно отражалось мое лицо. Уставшее. Похудевшее. С темными кругами под глазами. Но живое.
Я не стал заходить в наши общие альбомы, в соцсети, хотя пальцы сами потянулись к закладке с ее страницей. Вместо этого я открыл браузер и первым делом вбил в поиск: «Курсы итальянского языка для начинающих онлайн». Мы с Леной всегда хотели выучить итальянский. Чтобы поехать в Рим, побродить по узким улочкам, есть мороженое на площади Навона. «Когда-нибудь», — говорила она. Это «когда-нибудь» так и не наступило, растворившись в суете будней. Мое «когда-нибудь» начиналось сегодня.
Потом я открыл сайт с вакансиями. Не потому, что срочно нужны были деньги, а потому, что нужно было зацепиться за что-то новое. За новую цель. За новую жизнь, которая начиналась здесь и сейчас, в этой пустой, но уже понемногу становящейся моей квартире, с этого самого дня.
Я не простил ее. Я просто понял, что прощение здесь ни при чем. Она была слабой. Я был слепым. Мы построили дом на песке, и первый же шторм смел его. Нельзя простить бурю. Можно только начать строить заново. На камне. Медленно, камень за камнем. И строить один, уже ни на кого не оглядываясь.
Я сделал первый шаг. Нажал на ссылку с описанием вакансии, которая показалась интересной. Потом открыл в соседней вкладке расписание тех самых курсов и заполнил форму регистрации. Это было не бегство от боли. Это было движение вперед. Сквозь болезнь, которая теперь со мной, сквозь воспоминания, сквозь страх одиночества.
Она поставила точку после четырех слов. А я начал новое предложение. И в нем не было слова «прости». В нем были другие слова. «Я справлюсь». «Я научусь». «Я проживу». Пока только для себя. Шепотом, в тишине пустой квартиры. Но я их произнес. И экран ноутбука, загоревшийся ярким светом, был моим первым слушателем.
Спасибо, что дочитали эту историю до конца. Если она отозвалась в вас — пожалуйста, поставьте лайк, сделайте репост и подпишитесь на канал. Ваша поддержка очень важна и помогает новым историям находить своих читателей.
Возможно, вам будет интересна и другая история