Старый дом на окраине города всегда вызывал у меня необъяснимое чувство тревоги. Его покосившиеся стены, заросший сад и пустые, черные окна казались порталом в другой мир, мир, куда не стоило бы заглядывать. Но любопытство, как известно, сильнее страха. И вот, в один промозглый осенний вечер, я, поддавшись этому неуемному желанию, переступил порог заброшенного особняка. Внутри царил мрак и запустение. Пыль лежала толстым слоем на мебели, покрытой истлевшими чехлами. Воздух был тяжелым, пропитанным запахом сырости и чего-то еще… чего-то гнилостного, но не от разложения. Это был запах забвения, запах того, что давно перестало быть живым, но не исчезло полностью.
Я бродил по комнатам, освещая путь тусклым светом фонарика. Каждый скрип половицы, каждый шорох казался мне шагами кого-то невидимого. Сердце колотилось в груди, как пойманная птица. Я чувствовал, что здесь я не один. В одной из комнат, которая, судя по остаткам роскоши, когда-то была гостиной, я увидел его. Он сидел в кресле у потухшего камина, спиной ко мне. Его силуэт был отчетливо виден в слабом свете фонаря. Он был одет в старомодный костюм, который казался слишком большим для его худощавой фигуры.
Я замер, не в силах пошевелиться. Страх сковал меня ледяными цепями. Я хотел кричать, но голос застрял в горле. Я ждал, что он обернется, что он заговорит. Но он молчал. Медленно, очень медленно, я начал приближаться. Каждый шаг отдавался гулким эхом в тишине. Я чувствовал, как холод проникает в мои кости, как волосы на затылке встают дыбом. Когда я оказался совсем близко, я увидел его лицо. Или, вернее, то, что от него осталось. Кожа была серой и натянутой на кости, глаза запали и были пустыми, как два черных провала. Рот был приоткрыт, обнажая пожелтевшие зубы. Это было лицо мертвеца.
Я отшатнулся, но было поздно. Он медленно повернул голову. В его пустых глазах не было ни злобы, ни удивления, только бездонная пустота. И в этой пустоте я увидел отражение себя. Но это был не я. Это был я, но… другой. Более бледный, более изможденный, с теми же пустыми глазами.
Я почувствовал, как что-то холодное и липкое обвивает мою руку. Я посмотрел вниз и увидел, что из кресла, из самого мертвеца, тянутся тонкие, полупрозрачные нити. Они обвивались вокруг моей руки, проникая под кожу, словно корни. Я попытался вырваться, но нити были крепкими. Они тянули меня к нему, к этому ужасному существу. Я чувствовал, как моя сила уходит, как мое тело становится тяжелым и неподвижным.
Мертвец смотрел на меня, и в его пустых глазах я увидел, как моя собственная жизнь медленно угасает, как она перетекает в него. Я чувствовал, как мое сознание тускнеет, как мое тело становится холодным и чужим. Я пытался бороться, но мои движения становились все более вялыми. Казалось, что время замедлилось, растягиваясь в бесконечную агонию. Я видел, как мои пальцы теряют цвет, как кожа становится серой и натянутой, как глаза начинают запасть. Я становился им.
Последнее, что я почувствовал, было ощущение полного опустошения. Мои мысли угасли, мои чувства притупились. Я больше не был собой. Я был лишь оболочкой, пустой сосудом, который теперь принадлежал этому месту, этому дому, этому мертвецу. Я почувствовал, как мое тело, теперь уже не мое, медленно поднимается из пола. Я увидел свои руки, которые теперь были такими же серыми и тонкими, как у него. Я почувствовал, как мои ноги ступают по пыльному полу, как мои глаза смотрят в пустоту.
Я сел в кресло у потухшего камина. Моя спина ощутила знакомую прохладу старой ткани. Я посмотрел на свои руки, которые теперь были такими же тонкими и бледными, как у него. Я почувствовал, как мои глаза, теперь пустые и безжизненные, смотрят в никуда.
Я ждал. Ждал следующего любопытного, следующего, кто поддастся зову старого дома. И я знал, что когда он придет, я буду здесь, сидеть в кресле, ждать, чтобы встретить его. Встретить мертвеца.
Время для меня перестало существовать. Дни сливались в недели, недели в годы. Я не чувствовал голода, жажды, усталости. Только бесконечное, тягучее ожидание. Иногда я слышал звуки снаружи – отдаленный лай собаки, шелест ветра в голых ветвях деревьев, редкие голоса прохожих. Но они были так далеки, так незначительны, как отголоски чужой жизни, которая больше не имела ко мне никакого отношения. Мое тело, теперь уже не мое, но все еще ощущаемое, начало разрушаться. Кожа стала еще тоньше, почти прозрачной, сквозь нее проступали синие вены. Одежда, некогда модная, истлела окончательно, оставив меня обнаженным перед вечностью. Но это не вызывало ни стыда, ни боли. Я был вне этих понятий. Однажды, сквозь завесу моей апатии, пробился новый звук. Шаги. Неуверенные, осторожные, но определенно шаги. Они приближались. Я почувствовал легкое, едва уловимое движение в воздухе, как будто что-то пробудилось от долгого сна. Я не мог повернуть голову, но мои пустые глаза, казалось, устремились в сторону двери. Я знал, что он идет. Еще один. Еще одна душа, привлеченная призрачным сиянием этого места.
Дверь скрипнула, впуская в комнату тусклый свет фонарика. Я услышал приглушенный вздох, полный страха и удивления. Он был здесь.
Я почувствовал, как тонкие, невидимые нити, которые когда-то опутали меня, начинают шевелиться. Они были частью меня, частью этого дома, частью его. Они ждали.
Я не видел его лица, но чувствовал его присутствие. Чувствовал его трепет, его любопытство, его растущий ужас. Он приближался, как и я когда-то. Шаг за шагом, втягиваемый в эту бездну.
И когда он оказался достаточно близко, я почувствовал, как мои губы, сухие и потрескавшиеся, медленно приоткрываются. Из них вырвался звук. Не слова, а скорее шелест, похожий на шелест сухих листьев. Звук, который я сам издавал, когда впервые вошел сюда.
Я не мог видеть его отражения в своих глазах, но я знал, что оно там. Я знал, что он видит себя, таким, каким я стал. И я знал, что нити уже тянутся к нему.
Я ждал. Ждал, когда он сядет в кресло. Ждал, когда его жизнь начнет перетекать в меня. Ждал, чтобы стать им. И чтобы он стал мной.
В этой бесконечной, холодной пустоте, я был единственным, кто мог встретить мертвеца. Потому что я сам стал им.
И теперь я ждал, чтобы встретить следующего.
Ваша подписка и лайк – это лучшая награда для автора и отличный стимул писать дальше. Если рассказ вам понравился, пожалуйста, поддержите автора!