В современном дискурсе отца всё чаще лишают онтологической силы. Его называют «участвующим», «заботливым», «помогающим маме». Эти формулировки, даже при всей их доброжелательности, на деле сводят отца к вспомогательной маме силе, лишая его единственной функции, которую никто другой исполнить не может: ввести разделение, через которое рождается субъект.
Отец это тот, кто произносит первое «Нет».
И в этом «Нет», рождается «Я».
До отца был хаос.
Безымянный, безграничный, безвременный.
Мать в нём. Ребёнок в ней.
Нет разделения. Нет желания. Нет мира.
И тогда Отец произносит:
«Не всё одно».
Это не запрет.
Это акт закона.
Его «Нет» — граница, в которую вписывается существование.
Его «Нет» — закон, по которому желание становится возможным.
Его «Нет» — имя, которым ребёнок отличается от всего, что не он.
Без этого «Нет», нет и субъекта.
Есть только слияние, в котором всё позволено и потому ничего не желается.
Именно поэтому отвержение отца не семейная драма.
Это отказ от закона.
А без закона только тревога.
Эта идея находит своё строгое выражение в учении Жака Лакана.
Он писал:
«Имя Отца это функция, которая вводит закон в желание и делает возможным символический порядок. Без неё субъект остаётся в психотической близости к Реальному, где царит хаос».
«Имя Отца» не биологический папа. Это символическая функция, которая вводит закон, запрет, границу. Именно она позволяет ребёнку выйти из дуальности с матерью и войти в трёхчленную структуру: Мать – Ребёнок – Отец. Без этой третьей точки нет языка, нет субъекта, нет мира.
Вечная тревога: кастрационный страх без Закона
Тревожное расстройство, особенно в его хронической, диффузной форме, почти всегда коренится не в «стрессе» и не в «недостатке серотонина», а в отсутствии символического отца.
Психоанализ называет это кастрационным страхом, но не в буквальном, физическом смысле. Кастрация здесь — утрата возможности быть субъектом. Это страх быть поглощённым материнским слиянием, потерять границы, раствориться в хаосе желаний, в которых нет «я».
Когда отец отвергнут (даже если он «хороший»), ребёнок не получает символического запрета, который позволил бы ему отделиться. Он остаётся в ловушке:
— с одной стороны, он хочет желать,
— с другой не знает, откуда исходит желание,
— и потому постоянно проверяет: «А правильно ли я хочу? А достоин ли я? А вдруг это глупо?»
Это и есть вечная тревога, как онтологическое состояние.
Она проявляется по-разному:
у одних, как хроническое сомнение в себе,
у других, как гиперконтроль,
у третьих, как сексуальная дисфункция или бегство от близости.
Но суть одна: нет точки опоры вне материнского поля.
Три истории терапии с запросом «тревожность с паническими атаками»: путь от отвержения к признанию Закона
История 1. Мужчина, который «никому не нужен»
Мужчина, 34 года. Внешне привлекателен, успешен. Но внутренне убеждён: «Меня никто не хочет». В сексуальных отношениях зажатость, стыд, ощущение «чуждости» в собственном теле. Урологическая психосоматика.
Отец, капитан дальнего плавания. Отсутствовал в детстве. По возвращении был молчалив, сдержан. Клиент воспринимал его как «слабого, скучного, такого «фу»». Стыдился его. Открыто презирал в подростковом возрасте.
Через психогенетический анализ выяснилось: мать постоянно обесценивала отца. Ребёнок усвоил: быть мужчиной значит быть недостаточным.
На сессиях через телесно-ориентированный психоанализ мы работали с зажатием в груди и тазу — там, где «я» не могло раскрыться. Через системную работу с лояльностью к матери и отвержением отца.
Ключевой момент: воспоминание 6 лет. Отец в форме, с орденами, на причале. Впервые гордость. Но заглушена из-за материнского нарратива.
Мы вернулись к этому образу не для идеализации, а для признания:
«Этот человек — мой отец. Он дал мне тело. Он дал мне имя. Он стоит в мире, а значит, и я могу».
Через 8 месяцев терапии вполне случилось телесное расслабление, возвращение чувственности, способность принимать интерес женщин без страха.
Он не стал «уверенным».
Он стал верным себе.
История 2. Мужчина, который не мог «определиться в жизни»
Мужчина, 39 лет. Менял профессии каждые 1–2 года. Жена, такая себе мамочка: «Чего ты хочешь? Как я могу помочь?» и это вызывало ярость и депрессию.
Психосоматика пищеварительного тракта.
Отец умер в 4 года. Остался образ: «Он был добрым, но слабым». Мать говорила часто: «Ты мой смысл».
Клиент бессознательно отказывался от мужской идентичности, чтобы не «предать» мать и не повторить судьбу отца.
Через психоаналитическую работу с переносом он начал видеть во мне «внешнего», как отец. И впервые позволил себе быть в неопределённости без страха.
Мы работали с образом отца долго:
«Ты не обязан знать, кем быть.
Ты обязан быть верен тому, что ты есть.
А отец даже мёртвый, уже дал тебе право на это».
Через полгода он остановился на выбранной профессии не потому что «нашёл призвание», а потому что перестал искать одобрения. Отношения с собой и женой наладились. Тревожность отступила.
История 3. Женщина, которая бежала от мужчин
Женщина, 38 лет. Успешна, но одинока. Отношения не длились дольше 4 месяцев: «Он становится слабым. Я его презираю». Психосоматика гинекологическая.
Отец учёный, «не умеет защищать». Мать говорила: «Твой отец, как девочка». Клиентка отождествляла мужчину со слабостью.
В подсознании: «Если мужчина сильный — он опасен. Если безопасный — слаб. Значит, все негодны».
Через телесную работу мы снимали напряжение в диафрагме и тазу как защиту от «вторжения». Через психоанализ прорабатывали страх потерять себя, как, по её убеждению, «потеряла» мать.
Ключевая работа велась с образом отца. Не для прощения, а для признания:
«А если он именно такой? Слабый, тихий, незаметный?
И если именно через него ты пришла в этот мир?
Неужели это делает тебя хуже?»
И так. Все эти истории о отвержении Отца и последствиях за этим грядущих.
Тревога, сексуальные блоки, одиночество, неопределённость, это все симптомы онтологического вакуума, вызванного отвержением отца.
Но исцеление не в том, чтобы «найти хорошего папу».
Это не про любовь.
Это про онтологическую верность первому «Нет».
И тогда не нужны тренинги по целям.
Не нужны марафоны желаний.
Потому что ты уже знаешь, кто ты, не потому что достиг, а потому что слышишь в себе эхо того, кто сказал: «Не всё — одно»
Отец, стресс и женская гинекология
Если отец, не Отец. Психосоматика ЖКТ у мужчин.
С уважением, пожеланием здоровья и верой в ваш потенциал,
Виктория Вячеславовна Танайлова
Системный психолог, психогенетик, эксперт по эффективным стратегиям выхода из кризиса и болезней через активацию ресурсного состояния сознания
тел. +79892451621 (Max, WhatsApp, telegram)