Может ли искусственный интеллект стать православным? Этот странный на первый взгляд вопрос, заданный несколько лет назад одним российским политиком, заставляет задуматься о гораздо более серьезных вещах. Речь не о религии, а о самой природе разума. Что такое человеческое сознание и может ли машина когда-нибудь по-настоящему его обрести? Ответ, который предлагают гуманитарные науки, возможно, охладит пыл самых рьяных апологетов технологической сингулярности.
Человеческий интеллект – это не просто мощный процессор, перерабатывающий данные. Это продукт тысячелетий, сплав трех великих процессов: становления личности, сложнейших социальных связей и коллективной деятельности. Наш разум рождается не в одиночку, а в обществе. Он неотделим от эмоций, воли и того, что мы называем душой. Мозг – лишь «платформа» для этого уникального явления, а не его суть.
Искусственный интеллект, при всей его впечатляющей мощи, остается набором технологических решений, имитирующих отдельные когнитивные функции. Он может обыграть человека в шахматы, распознать речь и даже генерировать тексты. Но он не переживает себя как уникальную личность, не испытывает эмоций и не является частью социального организма. Его «разум» лишен главного – внутреннего мира, сформированного в ходе совместной эволюции, культуры и личного опыта.
Сегодня в мире намечаются три основных подхода к развитию ИИ, три возможных сценария будущего.
Технократический сценарий видит в технологиях панацею от всех проблем. В этом мире, напоминающем антиутопию Оруэлла, обществом управляют инженеры и алгоритмы. Человек превращается в «винтик» гигантской системы, ценный лишь своей функциональностью. Свобода и индивидуальность приносятся в жертву эффективности и контролю.
Сциентистский подход, к которому относят трансгуманизм и постуманизм, выглядит более утонченно. Его адепты верят в бесконечное совершенствование человека с помощью технологий – победу над старением, смертью, ограничениями физического тела. Но и здесь человек часто рассматривается как объект для апгрейда, «социальный капитал», а не как уникальная самоценная личность.
Гуманитарная перспектива предлагает иной путь. Она напоминает, что технологии – всего лишь инструмент. Их ценность определяется не сложностью алгоритмов, а тем, служат ли они благу человека. В центре этого подхода – достоинство личности, ее свобода и право на самореализацию. ИИ в такой картине мира – не повелитель, а помощник, один из многих ресурсов, которые человечество использует для своего развития.
Ключевое различие между этими подходами заключается в ответе на вопрос: что первично – технология или человек? Технократия и сциентизм в своих крайних проявлениях готовы подчинить человеческую природу логике машин. Гуманитарный подход настаивает: именно люди являются конечным источником ценностей и смыслов. Любой ИИ, каким бы сложным он ни был, зависит от целей, которые ставят перед ним люди.
Это накладывает на нас огромную ответственность. Один и тот же алгоритм может служить разным целям. В руках демократического общества, основанного на правах человека и свободе слова, ИИ может стать мощным инструментом прогресса. Но в условиях авторитарного режима те же технологии легко превращаются в орудие тотального контроля и манипуляции.
Так может ли ИИ когда-нибудь обрести веру, эмоции, самосознание? Пока это из области научной фантастики. Для этого ему предстоит пройти путь, на который человечеству потребовались тысячелетия, – научиться не просто вычислять, а чувствовать, страдать, любить, быть частью сообщества. Пока же искусственный интеллект остается нашим отражением – и в своих достижениях, и в своих пороках. И именно от нас зависит, каким будет это отражение – уродливым или прекрасным.
—
Публикация подготовлена на основе научной статьи: Дзялошинский И. М. Искусственный интеллект: гуманитарная перспектива // Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2022. Т. 21, № 6: Журналистика. С. 20–29.