Есть что-то глубоко символичное в том, что величайший мастер литературных загадок нашла вторую страсть именно в археологии. Ведь обе профессии — детектив и археолог — занимаются одним делом: раскапывают прошлое, ищут улики, восстанавливают картину событий по разрозненным фрагментам. Агата Кристи поняла это раньше других.
Пыль месопотамских холмов
Зимой 1928 года сорокалетняя писательница бежала. От скандального развода, смерти матери, от газетных заголовков, от призраков неудавшегося брака. Обычно литераторы бегут от реальности в миры выдуманные, она же сбежала в реальность, которая была древнее любой сказки. Она купила билет на «Восточный экспресс» (ставший её литературным символом) — просто чтобы оказаться где-то далеко. Поезд понёс её через Балканы к Стамбулу, а затем она двинулась дальше, к Багдаду.
Случайная встреча в вагоне-ресторане изменила маршрут её жизни. Попутчики рассказали о раскопках Леонарда Вулли в Уре — древнем шумерском городе Уре Халдейском, где англичане откапывали царские гробницы. Кристи загорелась. Она добралась до лагеря экспедиции, и пустыня поглотила её целиком.
Общий вид руин Царского кладбища в Уре во время раскопок
Леонард Вулли, личность легендарная и деспотичная, к слову, вообще не привык пускать посторонних женщин на раскоп. Но для Агаты он сделал исключение. Почему? Возможно, слава сыграла роль, а возможно, её удивительное умение слушать.
Это не был туристический визит избалованной знаменитости в библейские декорации писательской славы. Кристи провела среди археологов несколько недель. Вставала до рассвета. Наблюдала, как из земли извлекаются предметы, пролежавшие в ней четыре тысячи лет. Видела, как Вулли расчищает знаменитый «штандарт из Ура» — инкрустированную панель с изображениями войны и мира. Смотрела, как Кэтрин Вулли, жена археолога и фактический соруководитель раскопок, командует целой армией рабочих.
«Я влюбилась, — напишет она позже, — не в человека, а в место. В запах пыли, смешанный с ароматом древности. В ощущение, что под твоими ногами — тысячелетия».
Раскопки в Уре, 1928—1929 года. Маллован (третий слева в заднем ряду), Хамуди, Леонард Вулли, Кэтрин Вулли, отец Эрик Р. Берроуз
Молодой мужчина из руин
Здесь произошла встреча, которую она назовёт главной удачей своей жизни. Двадцатишестилетний Макс Маллован — ассистент Вулли, специалист по керамике, тихий человек с внимательными глазами — получил поручение показать знаменитой гостье окрестные достопримечательности.
Их автомобиль застрял в пустыне. Пока ждали помощи, они разговаривали. О черепках и убийцах. О Гильгамеше и Эркюле Пуаро. Он был младше её на четырнадцать лет. Это не имело значения. Археология, как известно, наука о времени, и разница в возрасте здесь теряет значение быстрее, чем остывает песок после заката.
В сентябре 1930 года они поженились. Так началось не только супружество, но и профессиональное партнёрство, продлившееся сорок пять лет. Не нужно думать, что она ездила с мужем как богатая туристка, этакая скучающая жена, пописывающая романы в тени шатра, пока мужчины делают «настоящую работу». Это заблуждение. Агата стала не «женой археолога» — она стала археологом. С этого момента её жизнь разделилась на два сезона: сезон письма в Англии и сезон раскопок на Востоке.
Работа в археологических экспедициях
Забудьте романтические представления о раскопках. Месопотамская археология 1930-х — это изнуряющая жара, пыльные бури, скорпионы в ботинках, дизентерия и бесконечная кропотливая работа. Кристи прошла через всё это.
В экспедициях Маллована — сначала в Ираке (Арпачия, Нимруд), потом в Сирии (Чагар-Базар, Телль-Брак) — у неё была своя четкая роль. Она отвечала за несколько важнейших участков работы. Первый — фотодокументация. В те годы это не значило «нажать на кнопку смартфона». Это был адский труд. Стеклянные пластины, тяжелая камера, жара под сорок градусов. Воды вечно не хватало, она была мутной, теплой. Агата оборудовала проявочную комнату в глинобитной хижине, завешивая окна темными одеялами. Там, в душной темноте, задыхаясь от запаха химикатов, она проявляла негативы, фиксируя находки. Тысячи снимков. Документация экспедиций Маллована — это её глаз. Её взгляд. Точный, внимательный взгляд писателя, который не упускает деталей. Её фотографии до сих пор хранятся в архивах Британского музея.
Второй участок — реставрация. Те самые руки, что печатали на машинке истории об отравлениях цианидом, часами, с ювелирной осторожностью, очищали артефакты. Она разработала собственную технику: использовала вязальные спицы и крем для лица для расчистки особенно деликатных артефактов. Маллован вспоминал, что её руки обладали удивительной точностью движений.
Третья обязанность — каталогизация. Сотни, тысячи черепков требовали описания, нумерации, сортировки. Монотонная работа, требующая внимания к деталям. Идеальное занятие для автора детективов.
Макс Маллован в своих мемуарах «Агата и археолог» писал, что её присутствие на раскопках действовало на команду успокаивающе. Она была якорем нормальности в море научной одержимости. Когда археологи спорили до хрипоты о датировке слоя, Агата спокойно вязала или раскладывала пасьянс, и её реплика, брошенная вскользь, могла разрядить обстановку.
Кстати, о датировках. Есть расхожая шутка, приписываемая Агате: «Археолог — идеальный муж, ведь чем старше становится жена, тем больше у него к ней интерес». Фраза красивая, но, скорее всего, апокрифическая. Сама Кристи никогда не жаловалась на возраст. Рядом с древними зиккуратами, которым пять тысяч лет, любой человек кажется младенцем, будь ему двадцать или шестьдесят.
Она научилась читать землю. Она понимала, что темная полоса в разрезе холма — это след пожара, уничтожившего город три тысячи лет назад. Она видела, как история слоится, подобно пирогу. И это дало ей новое чувство времени. В её поздних романах меньше суеты. Взгляд становится более философским. Зло в её книгах — это не просто нарушение закона, это нарушение древнего порядка, хаос, который нужно устранить, чтобы мир снова стал цельным, как склеенная амфора.
Были и опасные моменты. Ближний Восток в 30-е годы был местом неспокойным. Племенные распри, болезни. Однажды в Сирии она заболела чем-то похожим на дизентерию или малярию, лежала в бреду в палатке, пока снаружи выла песчаная буря. Но даже это не отвратило её от поездок. Каждый год, как только заканчивался сезон дождей, они с Максом паковали чемоданы.
Маллован и Агата Кристи в 1950 году
Нимруд: звёздный час
Главным археологическим проектом семьи Маллован стал Нимруд — древняя ассирийская столица Калах, город царя Ашшурнацирапала II. Раскопки продолжались с 1949 по 1958 год, и Кристи участвовала почти в каждом сезоне.
Статуя стража ворот Нимруда
Именно здесь она пережила моменты настоящих открытий. В 1952 году экспедиция обнаружила колоссальные крылатые быки-шеду, охранявшие вход во дворец. Кристи присутствовала, когда из земли показалась первая гигантская голова с человеческим лицом и бычьими рогами. «Он смотрел на нас, — записала она, — как будто три тысячи лет ничего не значили».
В сезоне 1953 года, когда была найдена поразительная статуэтка из слоновой кости — знаменитая «ивори»*, — именно Агата придумала, как их спасти. Кристи лично расчищала её, сантиметр за сантиметром освобождая из земли изящные черты лица. Затем она использовала свой крем для лица. Обычный, жирный крем, кажется, марки Innoxa. Она втирала его в древнюю кость, питая её, возвращая ей плотность. Работа заняла несколько дней. Так знаменитая «Мона Лиза из Нимруда» — женская головка из слоновой кости, шедевр ассирийского искусства — дошла до нас во многом благодаря косметичке Агаты Кристи. Метафора потрясающая: женское тщеславие (крем) спасает вечность.
*Ивори — название цвета слоновой кости. Это природный оттенок, который занимает промежуточное положение между белым и бежевым в цветовом спектре. Название получил благодаря сходству с натуральной слоновой костью — материалом, который веками считался символом роскоши и благородства.
А в 1957 году в Нимруде они раскопали колодец. Глубокий, забитый илом. Рабочие вычерпывали грязь ведрами. И на дне, в этом иле, сохранились резные слоновьи бивни, деревянные дощечки с клинописью, остатки мебели. Это был законсервированный момент гибели города. Ассирийская империя рухнула в крови и огне, дворец был разграблен, сокровища сброшены в колодец. Кристи писала в своих мемуарах: «Они лежали там, где их спрятали от вавилонских завоевателей. Кто-то надеялся вернуться. Не вернулся никогда».
Археология как детективный и писательский метод
Но самое интересное — как ближневосточные песок и глина просочились в её тексты.
Опыт раскопок глубоко изменил творчество Кристи. Не только очевидным образом — дав материал для «археологических» романов. Изменился сам её метод.
В «Убийстве в Месопотамии» (1936) действие происходит в лагере экспедиции, подозрительно похожем на лагерь Вулли в Уре. Дом экспедиции, описанный в романе, — это точная копия дома, где они жили в Уре. Жертва — жена руководителя раскопок, властная женщина, управляющая мужем и коллегами. Прототип очевиден: Кэтрин Вулли, с которой у Кристи были непростые отношения. Кэтрин была женщиной, мягко говоря, сложной. Она требовала внимания, манипулировала людьми, создавала драмы на пустом месте. Агата, наблюдая за ней в реальной жизни, сублимировала своё раздражение в литературу. Она «убила» её на страницах книги. Несколько членов команды списаны с реальных археологов. Даже планировка вымышленного памятника воспроизводит реальную топографию Ура.
Но важнее другое. Пуаро в этом романе работает как археолог. Он «раскапывает» слои прошлого каждого персонажа. Снимает наслоения лжи, как снимают культурные горизонты. Ищет «датирующий материал» — улики, позволяющие установить последовательность событий.
«Смерть на Ниле» (1937) родилась из путешествия по Египту, которое Кристи совершила вместе с Маллованом. Храм Абу-Симбел, колоннады Карнака, палуба парохода — всё это она видела своими глазами. И всё это стало декорациями для преступления. Да, здесь больше туризма, чем науки, но атмосфера Египта передана с той достоверностью, которая доступна лишь человеку, знающему Восток не по открыткам. Она видела этот мир без прикрас: грязь, нищету, болезни, но и величавое спокойствие древности.
Но, пожалуй, лучшая книга Кристи об археологии — это не детектив. В 1946 году вышла книга «Расскажи, как ты живёшь» (Come, Tell Me How You Live) — мемуары о жизни археологических экспедициях. Кристи издала её под псевдонимом Агата Кристи Маллован, подчёркивая разницу между собой-писательницей и собой-женой археолога. Книга полна юмора и самоиронии. Здесь нет убийств, только быт: сломанные грузовики, споры с поварами, заблудившиеся рабочие, бесконечные ящики с черепками. И странное, труднообъяснимое счастье.
В этой книге есть эпизод, который прекрасно иллюстрирует её отношение к труду археолога. Она описывает сортировку керамики. Горы черепков. Тысячи фрагментов. Нужно сидеть и перебирать их, искать те, что подходят друг другу, классифицировать по типам. Скука смертная для обывателя. Но для Агаты это было сродни расследованию. Сложить разбитый кувшин — это то же самое, что восстановить картину преступления. Из хаоса создать порядок. Из осколков — целое.
Она оставила нам уникальное свидетельство эпохи «великих раскопок», когда археология была ещё романтической авантюрой, а не только сухой статистикой и радиоуглеродным анализом. Она показала, что прошлое — это не мертвые камни, а живые люди, которые любили, ненавидели и умирали точно так же, как герои её книг.
Маллован написал о жене: «Она понимала археологию лучше многих профессионалов. Потому что понимала главное — мы раскапываем не вещи. Мы раскапываем людей».
Агата Кристи не меняла профессию, выходя замуж за Маллована. Она просто сменила масштаб. Вместо одного трупа в библиотеке — погибшие цивилизации. Вместо разбитой вазы в гостиной — осколки Вавилона. Но метод остался прежним: внимание к деталям, терпение и бесконечная любовь к истине, какой бы горькой или древней она ни была.
Последние раскопки Маллована, в которых участвовала Кристи, прошли в Нимруде в 1958 году. Ей было шестьдесят восемь лет. Она по-прежнему сидела над находками с кисточкой и пинцетом. По-прежнему фотографировала. По-прежнему любила этот мир пыли и тайн.
В последние годы жизни, когда здоровье уже не позволяло ей выезжать в поле, она тосковала по пустыне. По тому особому тишине, которая наступает после заката над Телль-Браком. По запаху диких цветов весной в степи. Археология подарила ей нечто большее, чем сюжеты. Она подарила ей Макса, подарила ей смысл второй половины жизни и понимание того, что всё преходяще, кроме тайны.
Она умерла в 1976 году. Маллован пережил её на два года. Их архивы — дневники, фотографии, полевые записи — хранятся в Британском музее рядом с сокровищами Нимруда. Рядом с теми самыми слоновыми бивнями, которые она расчищала своими руками.
Надгробие на могилах Маллована и Кристи
Королева детектива оставила двойное наследие: книги, которые читают миллионы, и научную документацию, которой пользуются специалисты. Оба занятия, в сущности, об одном — о поиске истины, погребённой под слоями времени.
Так что, читая в следующий раз «Смерть на Ниле», вспомните не только усы Пуаро. Вспомните женщину в грубых ботинках, которая стоит на краю раскопа и смотрит вглубь веков, щурясь от солнца. Это и есть настоящая Агата.
Задонатить автору за честный труд
Приобретайте мои книги в электронной и бумажной версии!
Мои книги в электронном виде (в 4-5 раз дешевле бумажных версий).
Вы можете заказать у меня книгу с дарственной надписью — себе или в подарок.
Заказы принимаю на мой мейл cer6042@yandex.ru
«Последняя война Российской империи» (описание)
Сотворение мифа
«Суворов — от победы к победе».
ВКонтакте https://vk.com/id301377172
Мой телеграм-канал Истории от историка.