Отрывок из главы: Без кожи. О тех, кто родился без метафорической кожи.
Я видела их во все времена. Их не называли этим сухим, казённым термином — «пограничное расстройство». Вместо этого шептались: «бесноватый», «одержимый меланхолией», «с причудами», «со слабыми нервами». Но суть оставалась неизменной.
Это не болезнь в привычном смысле. Это инакость устройства. Представь, что у тебя нет кожи. Никакого барьера между тобой и миром. Каждое прикосновение — боль или экстаз. Каждое слово — рана или бальзам. Каждый взгляд — проникает прямо в душу, оставляя рубцы. Они живут с постоянным ощущением, что с них содрали покров, который есть у остальных. Они — ходячие, незаживающие раны.
Их любовь — это буря. Непристойно сильная, всепоглощающая, требовательная. Они не любят — они поглощают. Они не сердятся — они сжигают дотла. Их ненависть столь же абсолютна, как и обожание. Для них нет полутонов. Только ослепительный белый и густейшая чернь. Они изнурительны для мира. Но поверь, они в тысячу раз изнурительнее для самих себя.
Я знаю это, потому что сама когда-то пыталась залатать такую душу. В XVII веке, в Праге. Это был молодой алхимик. Он мог неделями не спать, горятя идеей превратить свинец в золото, а потом — в порыве отчаяния — резал себе предплечья, потому что кристалл не рос достаточно симметрично. Он видел в мире такие связи, такие узоры, что другие звали его гением. Но ночью он плакал на моих коленях, потому что не мог вынести тяжести собственного восприятия. Он говорил: «Мир рвёт меня на части, Ева. Я чувствую всё сразу, и я не знаю, как с этим жить».
Они — каналы. Проводники самой что ни на есть чистой, неразбавленной, дикой жизни. Без фильтров, без защиты. Их трагедия в том, что они родились в мире, который требует носить доспехи, который ценит умеренность больше, чем искренность.
Их главный вопрос — не «Кто я?». Их вопрос: «Как мне сделать так, чтобы меньше чувствовать?». Они ищут спасения в острых ощущениях, что перебьют внутреннюю боль. В ярости, что наконец-то вырвется наружу. В объятиях того, кто на минуту притворится стеной, за которую можно спрятаться.
Так что если ты встретишь такого человека, не спеши судить. Не говори ему «возьми себя в руки». Нельзя взять в руки то, чего нет — кожи.
Просто знай: перед тобой не человек со «сломанной психикой». Перед тобой самый живой из всех живых. Тот, кто ощущает жизнь на максимальной громкости, без возможности её убавить.
Его задача — не «вылечиться», а научиться строить сложнейшие архитектурные сооружения — плотины и шлюзы — для своей безграничной реки чувств.
А задача мира — не заставить его замолчать, а научиться слушать эту оглушительную, прекрасную и ужасную музыку, не затыкая ушей.
Читайте также отрывки Евы:
Не забудьте подписаться, чтобы не пропустить новые отрывки глав Евы