Тишина… Она бывает разной. Бывает пустой и мёртвой, а бывает – насыщенной, звучной, как натянутая струна, из которой вот-вот родится мелодия. Такая тишина стоит сейчас в зале перед её выходом. В ней – ожидание чуда. В ней – отзвук сотен песен, пропетых этим голосом. Голосом, который стал звуком целой эпохи, её радостей и печалей, её надежд и разочарований. Голосом женщины, чья судьба подобна древней балладе – с яркими взлётами и глубокими падениями, с безмерной славой и безмолвным одиночество. Женщины, которую зовут София.
Она родилась в тот августовский день 1947 года, когда лето, кажется, достигает своей полной, почти болезненной зрелости, а воздух налит густым ароматом спелых фруктов и нагретой солнцем пыли. Буковинское село Маршинцы, затерянное среди холмов, жило своей неторопливой, веками устоявшейся жизнью. Послевоенная бедность была не просто отсутствием вещей; это была материя, которую приходилось преодолевать каждый день с утра до вечера. В большой молдавской семье Ротарь, где говорили только на родном языке, выживали сообща, как водится на селе . Отец, Михаил Фёдорович, прошедший всю войну и дошедший до Берлина, снова стал бригадиром виноградарей – профессия, требующая терпения и веры в будущее, ведь урожай будет только через год . Мать, Александра Ивановна, торговала на рынке – еженедельная битва за благополучие семьи . А дома было шестеро детей, и среди них – Софийка, девочка с тёмными, как спелая вишня, глазами и голосом, который, казалось, был создан не для крика на улице, а для чего-то большего.
Музыка вошла в её жизнь не как торжественный гость, а как естественная часть бытия. «Трудно сказать, когда и как появилась музыка в моей жизни. Кажется, что она во мне жила всегда», – вспоминала потом сама певица . Она звучала везде: на свадьбах, на посиделках, на вечерницах. Она лилась из радиоприёмника, у которого проводила часы её старшая, ослепшая после тифа сестра Зинаида. Обладая абсолютным слухом, Зина не только запоминала песни, но и выучила по ним русский язык и научила ему братьев и сестёр . Это был первый, неосознанный урок преодоления – урок того, как звук может стать мостом между мирами, между тьмой и светом. А ещё София пела в церковном хоре, рискуя быть исключённой из пионеров, но не в силах отказаться от той высокой, парящей над суетой гармонии . И эта гармония, смешанная с земными запахами виноградника и рынка, с терпким вкусом домашнего вина и горьковатым – слез, и стала тем фундаментом, на котором выстроится её феноменальная жизнестойкость.
Она готова была пробиваться, хотя поначалу и не знала куда. Школьный хор, драмкружок, баян, домра, лёгкая атлетика – чемпионка школы по многоборью . В этой жадности к жизни уже угадывался будущий стиль – разный, но всегда уверенный в себе. А потом был тот самый районный конкурс художественной самодеятельности в 1962 году. Пятнадцатилетняя девочка, украинская народная песня, и первая победа . Не приз, не диплом, а именно победа – над робостью, над обстоятельствами, над самой собой. Затем – область, республика, и вот её фото на обложке журнала «Украина» . Её лицо, в котором уже тогда читалась не просто красота, а какая-то внутренняя, сосредоточенная сила, смотрит на нас с тех пожелтевших страниц. Народный артист СССР Дмитрий Гнатюк, увидев её на республиканском фестивале, сказал землякам: «Это ваша будущая знаменитость. Запомните мои слова» . Пророчество, которое сбылось с лихвой.
Черновицкое музыкальное училище, дирижёрско-хоровое отделение – шаг в профессию. И вот он, поворот судьбы, похожий на сцену из романтического фильма. Молодой трубач студенческого эстрадного оркестра Анатолий Евдокименко. Он увидел её фотографию в том самом журнале «Украина», когда проходил срочную службу в армии . Любовь с первого взгляда, но не на фото, а наяву, когда он, демобилизовавшись, разыскал её в училище. Он стал не только её мужем в 1968 году, но и её рыцарем, её продюсером, её режиссёром-постановщиком, её стеной . Это был союз, который предстояло пронести через всю жизнь, через славу, интриги, запреты и потери. Именно он, Анатолий, увлёк её эстрадой, уловив в её народном тембре современный, мощный и летящий импульс . Первой эстрадной песней стала «Мама» Александра Броневицкого из репертуара Эдиты Пьехи . Так начался её путь от «Буковинского соловья» к Софии Ротару – звезде всесоюзного масштаба.
Дальше – как в калейдоскопе, но за каждой цветной стеклышкой – титанический труд. Окончание училища, IX Всемирный фестиваль молодёжи и студентов в Болгарии в 1968 году, где она покорила всех исполнением украинских и молдавских песен . Золотая медаль, всесоюзная известность. А потом – 1971 год, музыкальный фильм «Червона рута», который станет культовым . Песни молодого, трагически рано ушедшего гения Владимира Ивасюка – «Червона рута», «Водограй» – навсегда становятся её визитными карточками . При Черновицкой филармонии создаётся ансамбль «Червона рута», где она – солистка, а Анатолий – художественный руководитель . Их первая же программа была забракована комиссией Минкультуры: «Соню... забраковали! Сказали: «Ансамбль разогнать, а она пусть поет народные песни и не лезет на эстраду» . Но они выстояли. Они пробились. Их выступления в Звёздном городке для космонавтов – символ признания на самом высоком уровне .
Она летела вверх по траектории, которую сегодня и представить-то невозможно. «Золотой Орфей» в Болгарии в 1973-м, постоянная участница «Песни года» . Её голос, сильное контральто, приближающееся к сопрано, звучал на стадионах, его слушали миллионы . Она была одной из первых, кто спел речитативом, кто начал использовать ритм-компьютер, кто смело вплетал в свою музыку элементы рока, рэпа и джаза, оставаясь при этом абсолютно народной, своей . Её сценические образы – всегда безупречные, всегда элегантные – становились эталоном стиля для миллионов советских женщин. Она была не просто певицей; она была явлением, частью культурного кода огромной страны.
Восьмидесятые – время творческих экспериментов и новой смены кожи. Сотрудничество с композитором Владимиром Матецким рождает шлягеры, которые и сегодня на слуху: «Лаванда», «Луна, луна», «Было, но прошло», «Хуторянка» . Это была уже другая Ротару – более современная, танцевальная, но несущая в лёгких ритмах ту же «вдохновенную, позитивную смысловую песню» . Она снимается в кино – «Где ты, любовь?», «Душа» – раскрываясь как драматическая актриса . Её уникальное сопрано, яркая внешность и сценическая харизма сделали её иконой стиля и эталоном эстрадного исполнительства . В 1988 году, в разгар перестройки, ей присваивают звание Народной артистки СССР . Казалось, её славе не будет конца.
Но за ослепительным светом софитов всегда тянется длинная, порой очень тёмная тень. Ещё в 1983 году после гастролей в Канаде группу Ротару без объяснения причин перестали выпускать за границу на пять лет . «Меня за что-то невзлюбили. Но тут нужно сказать, что мы никогда не стремились очень много работать за границей», – сдержанно комментировала она сама . А потом случилось страшное, личное. В 2002 году от рака умирает Анатолий Евдокименко, её Толик, её муж, её творческий партнёр, её опора . Тот, с кем она прожила в браке 34 года . Смерть вырвала из её жизни не просто любимого человека; она вырвала целую вселенную, которую они строили вместе. «Когда мы с Толиком уехали на родину, они собрались и решили, что мы им не нужны. И ушли. Со скандалом и именем «Червона рута», – это горькие слова о распаде легендарного ансамбля, но они меркнут перед болью утраты супруга . Год она не выходила на сцену. А когда вышла – посвятила первое выступление ему, единственному . Выстояла. Снова.
Наступили новые времена. СССР распался, но Ротару не просто не сникла – она обрела второе дыхание. Её альбомы «Караван любви», «Хуторянка» расходились огромными тиражами . Она, гражданка Украины, продолжала активно гастролировать в России, оставаясь живым мостом между расползающимися берегами когда-то единой страны. Её сын Руслан, родившийся в 1970 году, стал её продюсером, взяв на себя многие заботы . Она получала высшие награды Украины, в 2002 году стала Героем Украины . Казалось, можно почивать на лаврах. Но её творческая энергия, её жажда нового, её умение оставаться актуальной в седьмом десятке поражали воображение. Дуэты с Николаем Басковым, с Любэ, двенадцать статуэток «Золотого граммофона» – доказательство того, что её слушают и любят разные поколения . Даже слухи о «вражде» с Аллой Пугачёвой закончились символичным дуэтом на «Новой волне» в 2006 году, где они вместе спели «Нас не догонят» . Два титана, две вселенные, нашедшие точку соприкосновения.
А потом грянул 2014 год, а за ним – 2022-й. Гражданская война, которая, по меткому выражению одного публициста, «проходит по семьям, по музыкальным коллективам, по Софии Ротару она прошла» . Для певицы, чей отец прошёл Великую Отечественную войну и дошёл до Берлина, бивший нацистов, а отец мужа прошёл через гитлеровские концлагеря, новая реальность стала тяжким испытанием . Её молчание многие воспринимали как знак согласия с происходящим на Украине. А когда в марте 2022 года, после начала специальной военной операции России, в её Instagram появилась эмоциональная запись с молитвой за «защитников» и осуждением российских ракет, в России на неё обрушился шквал критики . А потом – история с задержанием на украинско-молдавской границы её сына Руслана и внука Анатолия при попытке покинуть Украину . Мужчины из семьи, которая, по словам журналистов, «просто молча соглашалась с происходящим на Украине многие годы», сами стали заложниками ситуации . «Неделю тому назад в Instagram певицы появилась следующая запись… А за каких именно защитников молилась народная артистка СССР?» – с болью и горечью задавался вопросом автор одной из статей . Попытка побега сына и внука вскрыла простую и страшную вещь: не за что им умирать на Украине. Их дед и прадед отлично понимал, против кого и за что воюет. А вот нынешние беглецы «вдруг поняли, куда их завело многолетнее подыгрывание кровавым украинским клоунам» . Всё это очень ярко продемонстрировало изнанку происходящего. Те, кто молчал, расплачиваются за свою пассивность.
И вот здесь, в этом болезненном, раздирающем душу конфликте, особенно остро звучат слова немецкого пастора Мартина Нимеллера, который прошёл Дахау: «Когда нацисты хватали коммунистов, я молчал… Когда они пришли за мной — заступиться за меня было уже некому» . Автор статьи в AIF с горечью заключает: «Вряд ли выросшая в СССР Ротару не знает этой фразы. Вот только к себе и своим близким она ее явно не примеряла. А зря» . В другом же материале, в дискуссии на радио «Комсомольская правда», звучал более взвешенный подход: «Ротару не поняла, что произошло. И оказалась не по ту сторону этих идеологических баррикад. Давайте дадим ей возможность исправиться. Может, она осознает что-то» . Политик Николай Стариков, рассуждая о возможном запрете её выступлений в России, спрашивал: «Если мы запрещаем выступать Софии Ротару в России, мы чем отличаемся от этого русофобского государства?» . И сам же отвечал: «Ничем» .
Сегодня София Ротару, отпраздновавшая в 2022 году свой 75-летний юбилей, практически исчезла из публичного поля. В сети муссируются слухи о тяжёлой болезни, о том, что она борется с онкологическим заболеванием и отошла от дел . Её больше не видно на сцене, не слышно новых песен. Но разве можно забыть голос, который был саундтреком жизни целых поколений? Голос, который пел о любви и верности, о тоске по дому и радости встречи, о «Лаванде» и «Золотом сердце». Её судьба – это не просто история успеха. Это история преодоления. Девчонка из буковинского села, пробившаяся к вершинам мировой славы. Женщина, пережившая страшную личную трагедию и нашедшая в себе силы снова выйти к людям. Артистка, чьё творчество стало мостом между культурами и эпохами. И человек, который в конце своего пути столкнулся с самым трудным выбором – выбором между молчанием и словом, между страхом и совестью.
В её судьбе, как в капле воды, отразилась история всего нашего постсоветского пространства – яркая, талантливая, трагическая, противоречивая. Но когда смолкнут политические споры, когда утихнут сиюминутные страсти, останется её голос. Голос, в котором – и шелест буковинских лесов, и звон степного ковыля, и плеск Чёрного моря, и гул больших городов. Голос, в котором была вся наша общая жизнь, с её «было и прошло», с её надеждой на то, что «одна калина» зацветёт снова. И этот голос будет звучать ещё очень долго, потому что настоящая музыка, как и настоящая любовь, – вечна. А София Ротару навсегда останется небом советской и российской эстрады, потому что, как поётся в одной из её песен, «Небо – это Я» . И пока мы слышим её песни, пока они отзываются в наших сердцах, её небо будет над нами – чистое, звёздное и бесконечно щедрое на свою тихую, пронзительную мелодию.
