Елена вернулась с работы в половине седьмого. Открыла дверь ключом, разулась в прихожей. Тишина. Странная такая, непривычная. Обычно дети встречали с криками, Миша — пятилетний — сразу бросался обнимать, а Соня, трёхлетняя, тянула ручонки.
— Мам, вы где? — окликнула Елена.
Молчание. Только холодильник на кухне гудел.
Она прошла в комнату. Пусто. На кухню — тоже никого. В детской кроватка Сони стояла пустая, игрушки Миши лежали на полу. Елена почувствовала, как сердце забилось быстрее.
— Мама! Дети!
Ответа не было. Она бросилась в спальню матери. На кровати лежала записка. Белый лист, знакомый почерк.
"Лена, уехали к Людмиле на дачу. Вернёмся послезавтра. Не волнуйся. Мама".
Елена перечитала несколько раз. Уехали на дачу? Без предупреждения? Почему мать не позвонила? Не написала хотя бы в мессенджер?
Она схватила телефон, набрала номер. Длинные гудки. Сбросили. Попробовала ещё раз. Снова сбросили.
В горле встал комок. Руки задрожали. Что происходит?
Елена позвонила подруге Людмиле.
— Люд, привет. Моя мама с детьми у тебя на даче?
— Нет. А что?
— Она оставила записку, что едут к тебе.
— Ко мне? Лен, мы даже не созванивались. Может, она к другой Людмиле?
— У неё других Людмил нет.
Пауза.
— Лена, что-то случилось?
— Не знаю. Пришла домой, а их нет. Только записка.
— Может, она просто... Ну, хотела детей куда-то свозить и соврала про меня?
— Зачем врать? Можно было просто сказать правду.
— Не знаю, Лен. Попробуй ещё раз дозвониться.
Елена снова набрала номер матери. Опять сброс. Написала в мессенджер: "Мама, где вы? Почему не отвечаешь?" Сообщение не прочитано.
Она села на диван, обхватила колени руками. За окном темнело. Где-то за стеной соседи смотрели телевизор, слышался смех из какого-то шоу. А у Елены внутри нарастала паника.
В девять вечера она позвонила сестре матери, тёте Вере.
— Тётя Вер, мама у вас?
— Нет. А что?
Елена рассказала. Тётя Вера слушала молча.
— Лен, а вы не ссорились?
— Нет. То есть... Ну, по мелочам. Обычные бытовые вещи.
— Какие вещи?
Елена задумалась. Вспомнила, как вчера мать сказала, что Миша должен есть суп. А Елена ответила, что он не любит суп, пусть ест что хочет. Мать обиделась. Сказала, что воспитание детей — это не игра.
Ещё позавчера Елена попросила мать не включать так громко телевизор по вечерам. Мать промолчала, но лицо было недовольное.
Мелочи. Ерунда. Но если сложить всё вместе?
— Тётя Вер, может, она обиделась на меня?
— Может. Твоя мать обидчивая.
— Но зачем увозить детей?
— Не знаю, Лен. Может, хотела тебя проучить? Показать, что без неё не справишься?
Елена почувствовала, как внутри всё сжалось. Проучить? Используя собственных внуков?
— Что мне делать?
— Подожди до утра. Если не вернутся, звони в полицию.
— В полицию?!
— А что? Она увезла твоих детей без разрешения. Это похищение.
— Тётя Вер, она же мать. Какое похищение?
— Лена, она бабушка. А дети — твои. И если она их увезла без твоего ведома, это проблема.
Елена не спала всю ночь. Лежала, смотрела в потолок. Телефон лежал рядом, на случай если мать позвонит. Но не звонила.
Утром Елена снова попыталась дозвониться. Телефон матери был выключен.
Она оделась, поехала к матери на съёмную квартиру. Та жила отдельно, в двух остановках от Елены. Позвонила в дверь. Никто не открыл. Постучала. Тишина.
Вернулась домой. Села на кухне, налила чай, но не пила. Просто держала чашку в руках. Тёплая. Хоть что-то.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Елена Сергеевна? Это Татьяна Ивановна, воспитатель Миши.
— Да, здравствуйте.
— Мишу сегодня не привели в садик. Он заболел?
— Нет, он... Он с бабушкой уехал.
— Понятно. Просто обычно вы предупреждаете.
— Да, извините. Мать неожиданно решила.
Елена положила трубку. Значит, мать действительно увезла детей. Куда? Зачем?
К обеду Елена не выдержала. Позвонила в полицию.
— Здравствуйте. Хочу заявить о пропаже детей.
— Слушаю вас.
Она рассказала. Дежурный выслушал.
— Вы говорите, бабушка увезла?
— Да. Моя мать.
— А где отец детей?
— Мы в разводе. Он живёт в другом городе.
— Понятно. Приезжайте, напишете заявление.
Елена поехала в отделение. Написала заявление. Молодой полицейский читал, кивал.
— Скажите, вы с матерью конфликтовали?
— Нет. Ну, то есть по мелочам. Но ничего серьёзного.
— А она имеет право забирать детей?
— Она живёт со мной. Помогает с детьми. Я работаю.
— То есть фактически она ухаживает за внуками?
— Да. Но это не значит, что она может их увезти без моего ведома!
Полицейский посмотрел на неё долго.
— Елена Сергеевна, мы, конечно, зарегистрируем заявление. Но, честно говоря, вряд ли это похищение. Бабушка часто сидит с внуками, имеет к ним доступ. Скорее всего, это семейный конфликт.
— То есть вы ничего не будете делать?
— Будем. Попробуем связаться с вашей матерью. Но быстрого результата не обещаю.
Елена вернулась домой. Квартира была пустая, холодная. Она включила свет, но от этого не стало теплее. Села на диван. Смотрела на детские игрушки. Мишин грузовик валялся у кресла. Сонина кукла сидела на подоконнике.
Почему мать так поступила? Что Елена сделала не так?
Вспомнила, как последние месяцы они действительно часто спорили. Мать считала, что дети должны есть строго по расписанию. Елена думала, что не стоит заставлять. Мать настаивала, что Мишу надо отдать на карате. Елена хотела, чтобы он сам выбрал. Мать говорила, что Соня слишком избалована. Елена отвечала, что ей всего три года.
Мелкие споры. Но они копились. И мать, видимо, устала. Устала от того, что её мнение не учитывают. Устала быть просто помощницей, а не главной.
Телефон завибрировал. Сообщение от матери. Наконец-то.
"Лена, всё в порядке. Дети со мной. Не волнуйся. Поговорим, когда вернёмся".
Елена набрала номер. Мать ответила не сразу.
— Алло.
— Мама, где вы?!
— На даче у знакомых.
— Каких знакомых? У Людмилы вас нет!
— У других знакомых.
— Мама, зачем ты так сделала? Почему не предупредила?
Пауза.
— Потому что ты бы не отпустила.
— Конечно, не отпустила бы! Это мои дети!
— И мои внуки.
— Мама, ты понимаешь, что я чуть с ума не сошла? Что я в полицию обращалась?
— В полицию? — голос матери стал холоднее. — Серьёзно?
— А что мне было делать? Ты пропала с детьми!
— Я не пропала. Я оставила записку.
— Лживую записку!
— Лена, не кричи на меня. Я устала от твоих криков.
Елена сжала телефон сильнее.
— Мама, верни детей. Прямо сейчас.
— Нет. Мы вернёмся послезавтра, как я и написала.
— Мама!
— Лена, тебе надо подумать. О многом подумать.
— О чём?
— О том, как ты со мной разговариваешь. О том, как ты воспитываешь детей. О том, что ты меня не уважаешь.
— Я тебя уважаю!
— Нет. Ты считаешь, что я тебе мешаю. Что я лезу не в своё дело. Но это я сижу с детьми, пока ты работаешь. Это я встаю к ним по ночам, когда они плачут. А ты приходишь, целуешь их и считаешь себя хорошей матерью.
Слова резали. Елена почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы.
— Мама, это не так.
— Это так, Лена. И мне нужно, чтобы ты это поняла. Поэтому мы пробудем здесь два дня. Ты подумаешь. И я подумаю.
— О чём ты подумаешь?
— О том, нужно ли мне дальше жить с тобой и помогать тебе.
— Ты хочешь уйти?
— Не знаю. Может быть.
Короткие гудки. Мать положила трубку.
Елена сидела на кухне и плакала. Тихо, без всхлипов. Просто слёзы текли, и она не могла их остановить.
Мать права? Елена действительно не ценила её помощь? Считала, что это само собой разумеется?
Вспомнила, как вчера мать попросила купить ей новые тапочки. А Елена сказала: "Потом, мам, некогда". И забыла. Забыла, потому что были дела поважнее.
Вспомнила, как мать жаловалась на боль в спине. А Елена ответила: "Ну, возраст уже, мам". И не предложила помощь. Не спросила, может, к врачу надо.
Мелочи. Но из мелочей складывается жизнь.
Два дня тянулись бесконечно. Елена пыталась работать, но не могла сосредоточиться. Всё время думала о детях. Скучают ли они? Плачут ли? Или, наоборот, весело им там, на даче, без матери?
На второй день вечером позвонила мать.
— Лена, завтра приедем. К обеду.
— Хорошо. Мама, как дети?
— Нормально. Миша вчера простудился немного, но сегодня лучше.
— Простудился?! Ты давала ему лекарство?
— Давала. Всё под контролем.
— Мама, если ему плохо, привези их сейчас!
— Лена, он просто немного кашляет. Ничего страшного.
— Для тебя не страшного, а для меня...
— Вот именно. Для тебя всё страшно. Ты не доверяешь мне.
— Я доверяю! Просто я волнуюсь!
— Волнуешься. Но не доверяешь.
Снова короткие гудки.
На следующий день в полдень мать вернулась с детьми. Миша вбежал в квартиру, Соня шла за ним. Елена бросилась обнимать их. Прижимала к себе, целовала, проверяла, всё ли на месте.
— Мама, ты чего плачешь? — спросил Миша.
— Просто соскучилась.
— А мы на даче были! Там собака большая!
— Молодец. Идите, мойте руки.
Дети убежали в ванную. Мать стояла в прихожей, разувалась. Елена посмотрела на неё.
— Мам, нам надо поговорить.
— Надо.
Они сели на кухне. Мать налила себе чай, сделала глоток.
— Лена, я долго думала. И решила, что не могу больше так жить.
— Как?
— Быть твоей прислугой. Нянькой, которую не ценят.
— Мама, я тебя ценю!
— Нет, Лена. Ты воспринимаешь меня как должное. Я должна сидеть с детьми. Я должна готовить. Я должна убирать. А что я взамен получаю? Замечания, что я всё делаю не так.
Елена опустила глаза.
— Может, я правда... Может, я не всегда была права.
— Не всегда, — согласилась мать. — Но дело не только в этом. Дело в том, что я устала. Мне шестьдесят лет, Лена. Я хочу жить для себя. Ездить куда хочу, делать что хочу. А не сидеть с внуками целыми днями.
— Значит, ты уходишь?
Мать помолчала.
— Не ухожу. Но буду помогать меньше. Два-три раза в неделю. Остальное время ты должна справляться сама.
— А как я справлюсь? Я же работаю!
— Наймёшь няню. Или попросишь соседку. Или отпустишь Мишу в продлёнку. Много вариантов.
— Но...
— Лена, это мои условия. Либо так, либо я совсем ухожу.
Елена посмотрела на мать. На лице было упрямство. Она не уступит.
— Хорошо, — тихо сказала Елена. — Хорошо, мам. Будем справляться.
Прошла неделя. Мать приходила только по вторникам и четвергам. Остальное время Елена вертелась как белка в колесе. Вставала раньше, укладывала детей, везла их в садик и школу, потом мчалась на работу. Вечером забирала, кормила, купала, укладывала. Падала без сил.
Няню наняла, но та приходила только на два часа. Дорого. Больше не могла себе позволить.
Однажды вечером Елена сидела на кухне с холодным чаем. Дети спали. За окном было темно. Холодильник гудел. Обычный вечер.
И вдруг она поняла — мать была права. Елена действительно не ценила её. Думала, что это обязанность матери — помогать. А это был выбор. Выбор, который мать делала каждый день. И когда устала, просто перестала выбирать.
Можно ли было этого избежать? Наверное. Если бы Елена чаще говорила спасибо. Если бы прислушивалась к мнению матери. Если бы не воспринимала её как должное.
Но теперь поздно. Теперь надо жить с этим. С усталостью. С пониманием, что помощь — не обязанность, а подарок. Который могут и забрать.
Елена допила остывший чай. Встала, пошла проверить детей. Миша спал, раскинув руки. Соня сжимала в кулачке плюшевого мишку. Спокойные, любимые.
Ради них можно и устать. Ради них можно и справиться. Пусть даже без матери.
Хотя внутри всё равно болело. От обиды. От понимания. От того, что что-то важное было потеряно. И вернуть уже не получится.
☀️
Подпишитесь на канал, чтобы каждый день встречаться с историями, которые греют душу 🤍
Иногда так важно услышать, что ты не один… Здесь — простые, честные, настоящие истории, в которых узнаёшь себя.
📅 Новые рассказы каждый вечер, как чашка чая в хорошей компании.
Сейчас читают: